Ася Лавринович - Там, где живет любовь

– Сдурела? – в свою очередь, наехала я на Ирку. – Нас же наверняка обыскивать будут! На наличие алкоголя или еще каких запрещенных предметов, куда наверняка входит холодное оружие.

Чем ближе мы подходили к автобусу, тем больше меня одолевало волнение.

– И чтобы Амелия прирезала нас где-нибудь в лесочке? – продолжила Ира. – Нет уж, предупрежден – значит, вооружен! Ты как знаешь, а мне так спокойнее будет.

– Ты, Ирка, совсем дурная!

– Сама такая!

Отбрехиваясь друг от друга, мы наконец дотелепали до автобуса.

– Привет, Вера! – обескураживающе улыбнулся мне Марк. – Давно не виделись.

– Это точно, – заулыбалась я в ответ.

Василевский стоял рядом с открытым багажным отсеком.

– А я вот помогаю девчонкам убрать багаж.

Боже мой, Марк – сама галантность! Разве есть на свете человек идеальнее этого парня?

– Держи! – протянула я ему свой рюкзак.

Марк взял из моих рук рюкзак, не сводя с меня взгляда и улыбаясь. И от этой улыбки внутри все затрепетало. Мне даже захотелось зажмуриться на секунду. Запомнить этот миг, когда мир замер. Вокзал в момент опустел, и свежий утренний ветерок коснулся идеальной укладки Василевского…

– Гм, а вот моя! – Ирка подопнула свой баул.

Марк, не переставая улыбаться, оглядел сумку Третьяковой, но я видела, что в его глазах отразился настоящий ужас. И все-таки он с самым невозмутимым видом поднял Иркину сумку и, не показывая, как ему тяжело, аккуратно запихнул ее в забитый багажный отсек. Ну не герой ли? Я смотрела на Марка с восторгом.

К тому времени уже практически все зашли в автобус. Рядом с нами разве что Соболь вертелась со своей бирюзовой спортивной сумочкой. Оксана появилась неожиданно, как злодей в сказке, с оглушительным громовым раскатом вдалеке.

Ирка подтолкнула меня в спину.

– Ну, что ты зависла? Наверняка все места уже заняли!

– Это я, что ли, опоздала? – проворчала я, направляясь ко входу.

Уже стоя на подножке, я обернулась и посмотрела, как Марк помогает Соболь укладывать вещи. К сожалению, делал он это с той же самой улыбкой, которая до этого предназначалась мне.

И правда, места в автобусе были уже практически все заняты. До отъезда оставалось несколько минут. Отметившись в списке, который висел в начале автобуса, мы с Иркой принялись пробираться в глубь салона, отыскивая свободные кресла. Вот впереди на одном из них лежала куртка Василевского. Ира нырнула на следующее свободное сиденье в проходе, перед этим шепнув мне: «Сама с этой дурой Рудневой садись!» И я двинулась дальше к Диане. Но Руднева, заметив меня, тут же бросила сумочку на соседнее кресло.

– Здесь сидит Оксана, извини, – пробормотала она.

Мне ничего не оставалось, как идти в самый хвост. Тут я углядела в конце автобуса Даню и Никиту. Третьяков в это время о чем-то без умолку трещал, а Яровой, словно почувствовав мой взгляд, поднял голову и посмотрел мне в глаза. Не знаю почему, но мое сердце заколотилось, будто после пробежки. Странное открытие: мне вдруг стало радостно оттого, что Никита все-таки решил поехать с нами.

Я доплелась до парней, но и рядом с ними не было свободных мест.

– Что за ерунда? – удивилась я. – А где сопровождающие?

Я взглянула в начало салона, но, кроме водителя, из взрослых в автобусе больше никого не было. Тут донесся его голос:

– По списку все! Сопровождающих подберем по пути.

Даня принялся объяснять:

– Списки не только у нас менялись, в других школах тоже. В итоге вышло больше человек, чем положено.

Я огляделась и заметила, как в соседнем ряду на двух креслах уместились сразу три девчонки. Склонились над планшетом и хихикали над каким-то видео на YouTube.

Никита принялся подниматься:

– В этом есть и моя вина, садись, Верона.

Но я почему-то тут же схватила его за плечо.

– Что ж ты – стоя поедешь?

– Да поди не развалюсь, – усмехнулся Яровой.

– И будешь пыхтеть над душой целых два часа? – почему-то сердилась я. Ненавижу, когда что-то выходит из-под контроля.

– Значит, лучше, чтобы ты пыхтела надо мной? – не отступал Никита.

Даня, почувствовав, что, как в старые добрые времена, запахло жареным, предложил:

– Азарова, садись с нами.

– С вами? Глупости!

– Почему? – удивился Третьяков. – На том ряду сидят втроем. И еще в начале автобуса.

– Ехать в тесноте? Я лучше к девчонкам каким-нибудь сяду.

– Так ты к Никитосу на колени!

– Ага! Еще чего!

Я уже хотела отправиться вперед к водителю, чтобы сообщить об отсутствии свободных мест, но тут автобус чихнул, передняя дверь плавно закрылась, и мы тронулись. От неожиданности я потеряла равновесие, но Никита успел схватить меня за запястье и потянуть на себя. Сама не поняла, как все-таки оказалась у Ярового на коленях.

– Удобно? – прошептал Никита над самым ухом.

– Угу, – отозвалась я, почему-то жутко смутившись.

Даня, глядя на нас, усмехнулся и отвернулся к окну. Наверняка пару лет назад эта ситуация не вызвала бы такого смятения. Раньше, когда были совсем мелкими, даже засыпали в одной постели под мультики. Но за эти два года, что мы не общались, Никита внезапно будто стал чужим, незнакомым и непривычно взрослым.

Даня оторвался от окна и снова повернулся к нам. За его темноволосой шевелюрой мелькали светлые высотки.

– Азарова, во сколько отбой в твоем лагере?

– Это не мой лагерь, – нахмурилась я. – И понятия не имею. Может, в десять?

Даня театрально схватился за сердце и заморгал карими глазами.

– И подъем в восемь, – припугнула я.

– В восемь? – возмутился Третьяков.

– Изнуряющая зарядка, сон-час и манка на завтрак.

– Серьезно? – скривился Даня.

– С комочками, – решила я добить друга.

– Остановите автобус! – выкрикнул Третьяков.

Но в салоне уже стоял такой галдеж, что Даню расслышали лишь ребята с соседних кресел. Кто-то с интересом оглянулся, другие же не обратили внимания.

Никита не участвовал в нашем разговоре, молча смотрел в окно. Повернувшись к нему, едва не задела носом его скулу и оттого еще больше смутилась.

– А ты почему все-таки решил ехать? – спросила я, обратившись к его серьезному профилю.

– По семейным обстоятельствам, – сдержанно отозвался Никита.

Забавно, но пару недель назад я отмазала его по той же причине для того, чтобы он, наоборот, остался дома. И видела я из окна эти семейные обстоятельства.

– Кажется, Амелия решила сбежать из дома по тем же причинам, – сказала я, высматривая впереди черную макушку Циглер. Еще по пути сюда заметила ее в кресле у окна с большими наушниками на голове.

– Ирка мне все уши прожужжала про их с бабкой ведьминский шабаш, – с восхищением в голосе сказал Даня. – Как думаешь, Азарова, Амелия – настоящая ведьма?