Саша Саин - Испытания сионского мудреца

«Можешь ещё всё исправить — спасти свой авторитет, — успокоила жена. — После него зайдёт фрау Минц, попросила её принять! Вчера пришла в клинику, никто не может ей помочь, и пациенты посоветовали обратиться к нам! Ты, сказали они, одним махом от любви избавляешь!». Ничего себе влюблённая — шестидесятилетняя фрау Минц! В отличие от немок, крашенная, без запаха пота, маникюр, губы в помаде и, что самое плохое, в прозрачных трусиках! Или из-за этого ушёл от неё муж, или поздно это всё сделала?! Оказалось, пока не ушёл от неё — пятидесятилетний зубной врач, наоборот, секса от неё требует! А у неё сейчас депрессия — ломается ещё бабушка! Но, оказывается, он в другом — подлец! Он ей перекрыл банковский счёт, т. е. — «кто не сношается, тот не ест!». «Действительно, природа многогранна: «на каждую задницу — свой мастер»! Оказывается и на такую — есть охотники! — подумал я, и спросил: — Есть его фото?». — «Есть, принесла вам четыре фото! Мне сказали, что к вам только с фотографиями нужно приходить!». «Да, действительно, отвратительная рожа! — отметил я про себя, и сказал: — Я вам его опишу, каким я его вижу, хорошо? Эгоист, собственное удовольствие у него превыше всего, дружит до тех пор, пока с вами весело, не умеет сопереживать, сочувствовать, использует людей, затем легко их выбрасывает, вспыльчивый, ворчливый, сварливый, поверхностный!». — «Да, доктор, вы всё точно описали! Пока у меня были деньги, фирма и настроение хорошее, я была нужна, а сейчас нет». — «Ну и зачем он вам такой нужен?!». — «Мы 10 лет были вместе». Чуть было не сказал: «Найдёте себе другого, лучшего! — но, взглянув на фрау Минц, передумал и промолчал на этот счет, но добавил: — Таких друзей лучше не иметь, хорошо, что это произошло сейчас!» — чуть было не сказал: «пока вы молоды!». В гипнозе укрепил и настроил старушку на положительный исход: себя стабилизировать и от других не зависеть! «Спасибо, — проснувшись, улыбнулась фрау Минц, — мне полегчало, и я его видеть больше не хочу! Он мне деньги предлагает взять, как вы думаете?». — «Думаю, берите, пока даёт, вы ему больше дали!». — «Спасибо, доктор, поставьте мне побольше сеансов в план лечения! Это мне помогло больше, чем все другие методы!». — «Вот, это человек! Не то, что молодёжь — романтики, хлюпики! Приятно с такими работать! Ты что, специально сегодня всех влюблённых пригласила? Что сегодня Валентинов день?». «На завтра тоже оставила», — обрадовала жена.

И действительно, следующий день начался с Кокиш. Позвонила рано утром: «Он очень старается, доктор!». — «Кто, Бомбах?». — «Да, новый концепт придумал». — «Не знаете, что делать! Исправляйте его! Вычёркивайте, целые абзацы перечёркивайте!». — «И что вставлять?». — «Да ничего не вставляйте, просто перечёркивайте! Он исправит, что-то другое напишет, а вы опять перечеркните! Ему скажете, что так не пойдёт, пусть додумывает, улучшает! А если он пожалуется Шнауцеру — вот этого мы и хотим, это будет хорошо! Щнауцер только порадуется, что идут бои! У Бомбаха нервы сдадут, скажет Шнауцеру: — Так больше не могу! — а Шнауцер ему скажет: — Не можете — уходите! Шнауцер будет рад вам доказать, какой он решительный, всемогущий, сильный!». — «Думаете?». — «Уверен!». — «Спасибо!».

«Что она опять хочет?!» — спросила жена нетерпеливо. — «Убрать Бомбаха! Мы этого тоже хотим!». — «Иди, теперь узнай, что хочет Шнауцер, он тебя ищет!». «Доктор, что будете пить, минеральную воду или кофе?». — «Кофе!». — «Со сливками или без?». — «Лучше — “со”»! — «Принеси доктору кофе со сливками, — позвонил Шнауцер секретарше, — а мне яблочный сок. Доктор, вы ведь знаете, что у меня разлад с Кокиш». — «Слышал, в нашем доме нет секретов». — «Что можете посоветовать? Почему Кокиш не ладит с Бомбахом?». «Это он не ладит с ней!» — поправил я Шнауцера. — «Почему?». — «Вы передали ему функции Кокиш, вот она и сражается!». «Сам не можешь, как жених у фрау Мюллер, и смотришь, как другие это делают!» — подумал я. — «Я хотел, доктор, главное, чтобы ей легче было!». «Тебе легче повозбуждаться еще при этом! — пронеслось у меня в голове, а ему сказал: — Для Кокиш клиника — её дом! Дайте ей возможность почувствовать в этом доме, как у себя. У вас есть свой дом, а у неё нет! Не передавайте Бомбаху своих прав на Кокиш!». — «Почему?». — «Вы теряете авторитет в её глазах!». — «Вы правы, доктор, я как-то не подумал об этом». — «Будьте помягче к ней! Вы с ней, как строгий отец!». — «Это умная мысль доктор!». — «У меня нет дурацких мыслей!». — «Да, поэтому я с вами и советуюсь! И потом, я знаю, что и Кокиш с вами советуется». — «Да, по работе». — «Я этому рад, доктор. Она должна с вами советоваться, это хорошо, спасибо, доктор, заходите, если есть проблемы».

«О чём вы разговаривали с херром Шнауцером?» — уже подъевреевала или, даже поджидала меня в моём кабинете Мина. — «О китайской медицине». — «А с Кокиш?». — «О русской». — «И что, она хочет всё-таки русское отделение открыть?! — встрепенулась Мина. — А я также слышала, что Шнауцер ищет китайских врачей к нам работать! Только никому не говорите, что я рассказала! Побегу, если ещё что-нибудь узнаю — прибегу!».

«Видишь, Кокиш тебе ничего не рассказывает, хотя и всё знает!» — возмутилась жена. — «У нас для этого Мина есть! Ладно, давай больных. У нас сегодня тоже есть из серии “любит — не любит”?». — «Конечно же, есть — фрау Берг (гора)!». — «Действительно гора, хотя и молодая!». — «Она тебя всем нахваливает! И к нам уже записалось на приём больше 10 больных — “брошенки”!». — «Да, действительно, уважает, — почувствовал я по рукопожатию, — и даже чуть больше, чем просто уважает!» — по рукопожатию я сразу могу определить, что хочет человек, в особенности, женщина. В книгах, руководствах по языку жестов, телодвижений, по-немецки: Kцrpersprache — язык тела, много что описано, но не описано то, что я заметил. Есть много оттенков рукопожатий, но два важных и самых частых, одно из двух: или тебя рукопожатием отталкивают от себя, или тянут к себе. Плохо, если тянет на себя мужчина — значит гомик; также плохо, если старуха, ну, а молодая, как хочешь — тебе решать! Так вот, фрау Берг — двадцатипятилетняя толстушка, даже богатырь, вначале отталкивала, затем рукопожатием как бы тормозила: стой, ближе нельзя! А через три-четыре сеанса тянет к себе! — «Мне опять хуже, доктор». — «Это нормально, невозможно одним махом избавиться от любви! В начале шок, когда бросают, затем тоска, затем злость, а затем опять тоскливо, начинаете искать в себе вину!». «Точно, — согласилась Берг, — мне кажется, доктор, что если бы мать не вмешалась и с ним не поговорила, этого бы не случилось!». — «Конечно, лучше если б ваша мать не вмешивалась и помалкивала, но причём здесь вы? Он может злиться на вашу мать, мог бы и на вас, если бы вы поддержали мать, или были бы при этом разговоре и молчали! В конце концов, ему жить с вами, а не с вашей мамой! Мог бы сказать: “Тебя люблю, а с твоей мамой больше ничего не хочу иметь общего, никаких дел!” Нет, он использовал это как повод!». — «Но у нас всё было хорошо!». — «Было бы всё хорошо — ваша мать не влезала бы! Значит, вы ей жаловались на него». — «Он, доктор, не знает, что я в клинике». — «Если бы хотел знать, где вы, нашёл бы вас — узнал бы! Если любимый не явился на свидание — не думай, что он место встречи, или время перепутал! Но я вам советую не мучиться этим вопросом, а взять и сообщить ему, что вы в клинике! И посмотрите, что он с этим сделает!». «Что?» — с надеждой спросила Берг. — «Или не отреагирует, или ясно скажет: — Не хочу больше! Придёт ещё и выговорит — не приставай!» — Берг потускнела. — «Но я вам советую — сообщить, иначе не успокоитесь! Он вас не заслужил, вы лучше! Он использовал вашу доброту. Был бы мужчина, не обратил бы внимания на маму! Не исключено, что ему, вообще, женщина не нужна! Ваша проблема в том, что вы сами негодяев себе ищите! С нормальным человеком вам скучно! Позвоните ему!». «Нет, я ему сообщение по е-мail пошлю!». — «Тоже можно, но по телефону сразу уже результат узнаете, а так ещё придётся неделю ждать! Не ответит, будете думать — электронная почта не сработала!». «Ты много на неё времени тратишь! — подвела черту жена. — Этой дуре ничем не поможешь! Поехали домой, хватит на сегодня. Дурак Шнауцер, хочет нас китайцами заменить! — возмущалась жена по дороге домой. — Какой китаец поймёт психологические проблемы больных, и что он сможет этим больным предложить!». — «Ну, это мы знаем, китаец может предложить дешёвые китайские иглы низкого качества, поэтому мы пользуемся японскими иглами, и немного ещё головой пользуемся! Мы здесь уже адаптированы, понимаем проблемы немцев, их менталитет, знаем, как с ними надо говорить! С русскими совсем по-другому. На русском я уже и гипноз разучился, к сожалению, проводить. Но всё же, и те и другие — европейцы! Но китайцы — это другой мир, другая планета! Китайцы здесь и в иглоукалывании слабы, а о психологии смешно говорить! Но Шнауцер рассчитывает на глупость немцев и китайские глаза! Сразу “куча пациентов” будет у китайцев, а у него куча денег! Золотые “яички” будут ему китайцы нести! Хотя не только деньги для извращенца важны! Ещё хочет доказать мне, что я не лучший, что может без меня обойтись! Хочет дожить до того светлого дня, когда больные от нас к китайцам перебегут! Он уже понял, что к немецким врачам не перебегут и с русскими тоже ничего не получается! Думал — все русские такие же хорошие и даже лучше, чем мы. Вот у него и мистический страх перед нами, не понимает в чём дело, почему к нам больные идут! Мы на своём месте — врачи от природы! Инженером был дерьмовым, а вот в этом качестве — врача, чувствую себя неплохо! Хорошо, что нашёл в себе силы поменять профессию, приобрести подходящую! А то был бы всю жизнь плохим инженером, как другие плохие врачи!». — «Я тоже уверена, что китайцы нам не конкуренция! Как специалисты не конкуренты, но кровь попортить могут! Многие больные побегут на китайские глаза, и пройдёт какое-то время, пока не поймут, что эти глаза пустые и алчные — деньги любят! Он, Шнауцер, если возьмёт китайцев, не захочет честной конкуренции их с нами! Он им создаст лучшие условия, рекламу им будет делать, фотографировать, будет везде трезвонить: “Вот, наконец, оригиналы в клинике, а не подделки!”». «Правильно, он корреспондентов, прессу пригласит, скажет, как я в раннем детстве говорил: “Я привёз тебе родная (Кокиш) два гондона из Шанхая!”». «Или три, — уточнила жена, — кто знает, может, уже завтра они будут здесь?».