Татьяна Беспалова - Похищение Европы

— Лучше расскажи, как ты с ним поссорился! — горячилась София.

— Тише дети, тише! — проговорил Сигизмунд Васильевич. — А дед Иван — веселый, видать, старик! Что? А?

— Да он всего на пять лет старше тебя, — сказал Лазарь.

— И пляшет? — удивилась Наташа.

— Танцует! Пинается! Кусается! — вопил Лазарь. — Бухает! Дядя Сигизмунд! А давай-ка стукнемся бокалами! Мы мирные люди. Не пляшем, не пинаемся, не кусаемся, не напиваемся в одиночку! Э-гей!.. — вопил Лазарь.

Бокалы Сигизмунда Васильевича и Лазаря соприкоснулись с громким стуком, при этом бокал Лазаря разбился. Напиток пролился на скатерть.

Надя и Гриша звонко рассмеялись. Наташа следила за Спасом. Тот закончил разговор с Еленой и теперь сосредоточенно листал меню мобильника. Он ждал ответа на вызов, волнуясь. Теперь она знала: в волнении Спас теребит кончик носа и трёт указательным пальцем верхнюю губу. Абонент ответил не сразу. Спас долго разговаривал с ним на болгарском языке.

— Это он Гоге звонит, — пояснил вездесущий Лазарь. — Гога из этих… из конных волонтёров… — Язык братца заплетался. — Георгий Найдёнов ааактииивный бдитель…

— Кто? — встрепенулась Наташа.

— Активный члееен… группа бдительности… А София влюблена в их командира. Да! Женатый человек, между прочим!..

— Пожалуй, в этом городе каждый в кого-то влюблен! Что? А? — засмеялся Сигизмунд Васильевич.

Спас, между тем, закончил разговор и вернулся к столу.

— Завтра надо ехать в Средец, — коротко сказал он. — Я волнуюсь за отца.

— Я с тобой! — воскликнула София.

— И я, — улыбнулась Надя.

— Все поедем спасааать Елену прекрасную, не то дед Чавдарь Иванов и ей выломает ноги, — добавил Лазарь.

— Мне это не нравится, — тихо сказал Спас.

— Что именно? — усмехнулась Наташа.

— Мой отец… как это по-русски?..

— Хам! — брякнул Лазарь.

— Дедушка немного эксцентричен, — уточнила София.

— Эксцентричный крестьянин! — фыркнул Лазарь.

Их милый междусобойчик разогнала мадам Блага, возникшая подобно видению потустороннего мира в распахнутых настежь дверях кухни.

— Сигизмунд! — провозгласила она. — Доколе я должна ухаживать за твоей женой? Разве это я женилась на ней?

Наташа заметила, как Спас, едва заслышав голос её тётки, юркнул в тень виноградной лозы, поближе к калитке в свои владения.

— Право, я не гожусь в сиделки, — продолжала Блага. — Поторопись! Душана опять нездорова.

И Сигизмунд Васильевич покорно поплёлся наверх, преследуемый по пятам своей золовкой. Девушки сгребли со стола последнюю посуду. Утомленный ужином Лазарь завалился на бок, на скамью, поджал ноги и, похоже, собрался уснуть. Григорий тоже куда-то запропал, а через минуту Наташа увидела, как в окне его комнаты зажегся ночник.

— Тётя Блага! Забери своего трубадура! — крикнула вслед тётке Наташа.

— Мне уже хотелось бы, чтобы он перестал быть моим, — мадам Блага выразительно глянула на Софию.

Дворик опустел. Всё утихло. Лишь из кухни слышались оживленные голоса девчонок. Теперь Наташа вспомнила о Спасе, но калитка во владения Яворовых оказалась полуоткрыта. В притихшем доме светилось только одно окошко. Она видела силуэт Спаса и огонёк его сигареты. Это кажется ей или он действительно махнул рукой? Она приблизилась к калитке и стала присматриваться.

— Ела тук, Наташа! [25] Иди сюда, Наташа! (болг.)

— К тебе?

— Да.

Наташа тихо прошмыгнула в калитку.

Мужик должен быть массивным, костистым, сильным, молчаливым, уверенным в себе. А это что за существо? Ножки тонкие, как у кузнечика. Обувь носит на босу ногу. Рубахи заправляет в штаны, а ремень подтягивает к груди, но при этом так уверен в себе, будто он не маменькин сынок в возрасте «чуток за тридцать», а супергерой из мирового блокбастера.

— Что тебе надо, Лазарь? — София старалась не показывать раздражения.

— Желаю поехать с вами в Средец.

— Зачем тебе туда?

— Ну, просто для компании. Наташа волнуется. Она считает, что там может быть опасно. Переживает за твоего папочку.

— Переживает за Спаса? Оригинально!

— Ничего оригинального. Спас — одинокий мужчина. Наташа — одинокая женщина. Ты как к этому относишься?

— Я переживаю за деда. Ему семьдесят девять.

София бросила сумку в багажник автомобиля.

— Итак, я еду! — Лазарь полез на заднее сидение.

— Тогда надо поменять детские штанишки на взрослые, — сказала София. — Мы едем в лес. Там водятся змеи.

— А я не буду вылезать из автомобиля! — Лазарь выпростал свою гламурную бородёнку в окно.

— Быстрее! Ну что ты возишься, — Спас выбежал из дома и плюхнулся на водительское место.

— Спас! — София захлопнула багажник. Лазарь подпрыгнул от неожиданности и ударился головой о стойку.

— Ооо!!!

— Спас!

Но Спас уже завел мотор и переставил рычаг в положение «Драйв».

— Или ты садишься в машину или…

София запрыгнула на пассажирское место рядом с ним в тот момент, когда автомобиль уже тронулся с места.

— Не сиди без дела, — скомандовал Спас. — Набирай деда!

София уже приняла решение во всем повиноваться отцу вплоть до прибытия на хутор. Она нашарила в рюкзаке мобильник. Номер деда помещался в меню быстрого вызова. Но ответом ей стала досадная фраза, произносимая хорошо поставленным голосом: «В настоящее время абонент не может ответить на ваш звонок». Она нажала на отбой и хотела уже бросить телефон обратно.

— Продолжай, продолжай!.. — настаивал Спас.

Губы его побелели, глаз было не разглядеть за стеклами солнцезащитных очков, но София знала и без того — отец сильно волнуется. Это стало ясно и по тому, как они вылетели на плотину, соединявшую Старый город с материком, и по тому, как везде и всюду осмотрительный при иных обстоятельствах Спас проскакивал на желтый свет. Лазаря мотало на заднем сидении от левой двери к правой, но он пока помалкивал и наружу не просился. Неужто на самом деле намерен помогать?

Всю дорогу от Несебра до Средеца Спас проехал со скоростью не ниже сотни.

— Мы собрали все видеокамеры, Спас, — бормотала София. — Теперь ты разоришься на штрафах.

— Имел я всяко их политкорректность вместе с их правилами! — рычал он в ответ. — Ты набираешь деда?

— Да!!!

— И что?!

— Ты знаешь что!

София заставила себя успокоиться и попыталась получать удовольствие от быстрой езды. На прямых участках дороги Спас разгонялся до ста сорока, но всё-таки он держал себя в руках, потому что перед каждым изгибом дороги, в каждой деревеньке неизменно сбрасывал скорость до шестидесяти. А голос из динамика мобильного телефона продолжал извещать Софию о том, что её дедушка не может ответить на звонок.

— У деда разрядился телефон, — Лазарю наскучило молчать, и он решил внести свою лепту в их семейное волнение. — Вот сейчас дед воткнёт вилку в розетку и тогда мы с чистой совестью сможем вернуться в Несебр…