Татьяна Беспалова - Похищение Европы

— София, ты не спишь? — спросил он. — С кем ты? Не одна?!!

Дверь за её спиной распахнулась.

— Здравствуйте, — гость поднялся, чтобы приветствовать хозяина церемонным поклоном.

— Здорово! — усмехнулся Спас. — Кто это, дочка?

— Меня зовут Шурали, — сказал гость. — Я пришел знакомиться.

Спас никогда раньше не бил её, не толкал. Бывало, кричал и даже топал ногами. Но сейчас София отлетела в сторону и, больно ударившись плечом о стену, на несколько секунд потеряла ориентацию.

— Излязох! [57] Пошёл вон! (болг.) — взревел Спас, хватая чужака за шиворот. — Куче! Космати дявола! [58] Собака! Черт косматый! (болг.)

Оба вывалились из комнаты на верхнюю площадку лесенки. Перила затрещали, но драки не случилось. Пришелец, не оказывая сопротивления, скатился с лестницы. Он лишь берег голову от ударов, прикрывая её руками. А Спас выволок его в холл и, распахнув входную дверь, выкинул на Крайбережную.

— Спас! Этот человек — просто турист. Мы познакомились в кафе. В порту. Он, конечно, повел себя странно. Без спроса залез в дом. Но он не вор. Он гражданин Великобритании. Я видела паспорт!

— Паспорт, говоришь?! — грудь Спаса тяжело вздымалась. — Паспорт?!

— Спас! Ты на кухне? — Наташа явилась очень кстати.

Она всё ещё стеснялась запросто заходить в дом и звала Спаса со двора, через распахнутую дверь кухни.

— Паспорт?!

— Наташа! Спас здесь, но он не в духе! — прокричала София и кинулась на лестницу.

Она надеялась, что парень не ушел и всё ещё слоняется под дверями их дома. Действительно, выглянув в окно она сразу разглядела его в лужице света, создаваемой уличным фонарём.

— Эй!

Он поднял голову.

— Понимаешь, мой отец слишком ревнив. Как все отцы. Не обижайся.

— Понимаю…

Он смотрел на неё со странной, печальной жалостью. Так хищный зверь любуется своей живой ещё жертвой, уже предвкушая скорую и обильную трапезу. Казалось, чужак вовсе не был ни разгневан, ни обижен, ни даже удивлён агрессивной выходкой Спаса, словно его каждый день вышвыривали из приличных домов на улицу.

— Поедете на мотоцикле? — он махнул рукой в сторону байка Софии, который всё ещё стоял на улице.

— Нет. Я возьму машину Спаса… Отца. Не такси… Другую. Ехать слишком далеко. Это…

— Знаю! А… гм… Спас?

— Не бойся его! Он добрый.

— Знаю!

— Откуда? — беспокойство снова, но на один лишь короткий миг шевельнулось в груди Софии, но голос чужака и его гипнотизирующий взгляд быстро утихомирили его.

— Я читал посты в Твиттере.

— Ты читал в Твиттере посты Спаса?

— Твои читал. Фотографии смотрел. Ты красивая, — его улыбка на смуглом лице блистала ослепительной белизной, но глаза оставались печальными. Он молча и пристально смотрел на неё снизу вверх. Казалось бы, совсем не удобная позиция для нападения, но он смотрел на неё именно как охотник на жертву.

— Кажется, я влюбился в тебя, — внезапно произнес он и опустил голову.

Его узкая, немного сутулая фигура то появлялась из темноты, то снова погружалась в неё. София наблюдала, как Шурали шагает по тротуару Крайбережной от одного уличного фонаря до другого. Она так и не смогла уяснить, куда же он в конце концов делся, на какую из улочек свернул. Он просто канул в непроглядный мрак между пятнами фонарей.

От Лазаря отвязаться не получилось. Когда София спустилась к автомобилю, он уже разлёгся на заднем сидении. Ни о чём не спрашивая, она открыла багажник и, обнаружив там его сумку, не стала возмущаться. Надя, по обыкновению, задержалась минут на десять. Эта промолчать не смогла. — Что ты тут делаешь? Ты же отказался! — воскликнула она.

— Твоя мать и отец Софии, — лениво проговорил Лазарь. — Они заставили меня. Сослались на то, что вчера вечером в дом Спаса забрался какой-то мужик. — Беженец? — насторожилась Надя.

Она уже расположилась на переднем сидении и пристегнулась ремнем безопасности. София возилась с замком зажигания. Ключ никак не хотел помещаться в положенное ему место. — Нет! — Софии, наконец, удалось завести двигатель.

В этот момент пропиликал сигнал чата. София вошла в Твиттер и прочитала сообщение от Шурали: «Ждём у шлагбаума на Край-бережной».

— Да!!! — рявкнул Лазарь, перекрикивая рёв мотора. — Не надо так газовать, девочка! Всех соседей перебудишь! Ой! Осторожней с рулём! Надя, к Софии в комнату вчера забрался мужик. Наташа и Спас приняли меры и проверили его паспорт.

— И что? — Надя казалась совсем смущенной, а автомобиль уже медленно катился по Крайбережной к шлагбауму. — Оказалось — действительно гражданин Британии. Шерхан как-то там. Мусульманин. Чурка — так их называет твоя мать, Надя. А что? Разве ты ничего не слышала? Спас сгоряча выкинул его за дверь.

София притормозила у шлагбаума, перевалилась через лежачего полицейского.

— Вот они, — сказала София.

— Да, — подтвердила Надя.

Ночной гость словно так и простоял всю ночь на обочине Край-бережной, скаля жемчужные зубы. На его смуглом лице не было и тени усталости. Зато дядя его за прошедшую с первой их встречи неделю заметно исхудал. Надя опустила стекло и помахала им рукой:

— Сюда! Это мы!

— Ты в курсе? — изумилась София.

— Конечно! Мы целую неделю переписывались с Шурали в Твиттере.

София колебалась. Рассказать Наде о ночном происшествии или промолчать? Может быть, она уже знает обо всём от матери? В котором же часу подруга вчера вернулась домой? Виделась ли ночью с «Шуриком»? Эх, упустила она Надю! А дядя и племянник уже открыли обе задние двери.

— Я хочу сидеть с краю! — возмутился Лазарь, но Шурали, словно не слыша его, уселся возле окна. Левый бок Лазаря подпёр его седобородый родич.

— Ну всё? Готовы? — строго спросила София.

Ей утвердительно ответил нестройный хор мужских голосов с заднего сидения. Лазарь достал из кармана бриджей и передал Шурали плоскую фляжку из белого металла. А тот заученным жестом продемонстрировал Лазарю страничку паспорта с фотографией.

— На! Это ракия!

— Половина седьмого утра, Лазарь! — строго заметила София.

— Мусульмане не пьют перебродивший сок винограда и напитки на его основе! — строго заметила Надя.

Ах, она и об этом уже знает!

— Ну и что? Мусульмане так же бухают, как мы, атеисты! — рявкнул Лазарь. — Пей, чернявый. Это тебе не Лондон.

— Он вчера пришел очень поздно, — тихо проговорила Надя. — Не выспался и вот, на старые дрожжи…

— Он поздно. А ты? — спросила София.

Надя промолчала, сделав вид, что увлечена назревающей потасовкой на заднем сидении.

А там Шурали молча улыбался, его дядя шевелил бородой, бросая на Лазаря недружелюбные взгляды. Лазарь хлебнул из фляги. Одного лишь короткого глотка оказалось достаточно, чтобы взгляд его помутился. Шурали забрал у него фляжку, завинтил крышку, снова улыбнулся.