Леонид Финкель - Всё лучшее в жизни либо незаконно, либо аморально, либо ведёт к ожирению (сборник)

А каракули… Что ж, почерк деградирует при обычном склерозе, не говоря уже о кровоизлиянии в мозг…

Ниспровергателей я уничтожал точно так же, как они – Шекспира.

Собственно, эта моя деятельность особенно всполошила Рыжеволосую Венеру. Не потому, что она не знала Шекспира, напротив, знала отлично, читала в подлиннике. Скорее, ее заботила конституция моего организма, интересовали особенности моей психики. Я давно знал: у обожателей Рыжеволосая Венера вызывала настолько сильные плотские чувства, что они буквально сходили с ума. По ее словам, которым я знал цену, устоять перед ней так и не смог ни один мужчина. Почти ни один. Потому что один все-таки смог…

Из броской нимфетки, которую я знал в юности, она как-то мгновенно превратилась в женщину с жарким, колдовским блеском в глазах, волосами цвета меди и загадочной полуулыбкой, обещавшей несбыточное…

В общем, у Челиты был повод подозревать во мне нечто тайное.

Но неожиданно она увлекла меня совсем в другую сторону.

– Каждый из нас расплачивается за то, что не реализовал в прежних жизнях. Ну, а что у тебя было в Вавилоне?

Я почувствовал, как запылали мои щеки.

– Что ты имеешь в виду?

– Еще одну жизнь. Ту, что была до Англии…

К этому вопросу я готов не был. О собственной жизни в Вавилоне я ничего не знал. Помню только удивительный сон и то, что мне стало невыносимо жить, невмоготу разматывать нить дней, развязывая бесконечные узлы, и на очередном узле я потерял терпение, дернул и разорвал нить. С тех пор в глубине моего сознания так и лежит спутанный клубок несостоявшейся жизни…

Но почему она покраснела? Точно сама ненароком задела какую-то струну собственной души.

Вернувшись к жизни, стараешься выстроить весь мир заново.

Я молчал. Пытался отвлечься. Думать о другом. Слова переродились. Потеряли прежний смысл. Когда же я был жив? Тогда? Сегодня?

Как мы жили, пока не нашли друг друга?

2

– Ребе, может ли еврей умереть с голоду?

– Нет.

– А у нас один умер.

– Почему он не просил милостыни?

– Ему было стыдно.

– Я же говорю: еврей не может умереть от голода, только от гордыни.

Я – член городского Совета. У меня нет машины, нет мобильного телефона, нет работы и, соответственно, нет зарплаты. Я не понимаю иврита и о большей части случившегося на заседании Совета узнаю из утренних местных газет.

Обычно коллеги нервничают, кричат, размахивают руками и убеждают один другого, что на похороны его оппонента придет много народу, хотя бы для того, чтоб лично убедиться: наконец-то…

Я не понимаю речь и в спорах, естественно, не участвую. И вообще – занят: умираю от гордыни. Иногда кажусь себе евнухом: «Что мне одна женщина, мне нужен целый гарем!»

Израиль – страна особенная. Свободная, Хоть на иерехонской трубе играй. Ни про машину, ни про зарплату, естественно никому не говорю.

На заседания Совета я всегда прихожу первым. Включаю в комнате заседаний телевизор. Сегодня, в связи с похоронами короля Иордании Хусейна, все смотрят только иорданский канал. У телеведущей такое лицо, точно она вернулась с похорон всех мужчин на свете. Нет, впрямь, король Хусейн был джентльменом и мудрым правителем.

Смотрю на экран.

Верх склероза: я забыл, что я забыл.

На экране телевизора – полная фантасмагория: Жак Ширак, Клинтон, президенты Греции, Италии, Турции, король Испании; Борис Ельцин пытается погрузиться в лимузин, цепляясь за руку собственного министра иностранных дел, на ходу объясняет ему, почему лучше говорить хорошее о себе, чем плохое о других…

Прибывший в последнюю минуту президент Сирии Хафез Асад стоит спиной к премьеру Израиля Биби Нетаниягу. Ясно, что главное здесь не победа, а участие. К проигравшим…

Ощущение карнавала уже не оставляет меня.

На экране – любимый белый конь покойного монарха, выведенный для участия в прощальной процессии, с прицепленными к стременам королевскими сапогами. Пальмы на ветру. Хихикающий в платок наследник престола. Красные джипы с пулеметами, сопровождающие гроб…

Я выключаю телевизор. Сейчас члены Совета и приглашенные займут свои места.

Первым – пресс-секретарь, всегда, всем и вся озабоченный. Его главная забота – чтобы ничего лишнего не дошло до журналистов.

– Как твоя жена? – спрашивает он рассеянно низенького мужчинку из отдела проектирования. Маленький мужчинка, у которого жена умерла полгода назад, удивлённо уставился на пресс-секретаря.

Наконец, что-то вспомнив, пресс-секретарь добавляет:

– Все на том же кладбище?

Начальник отдела туризма господин Авраам всегда появляется с ниточкой во рту. Мэр постоянно вздрагивает:

– Надеюсь, это «Липтон»?

В далеком прошлом господин Авраам был официантом в местной гостинице. Однажды принес завтрак в постель богатой туристке из Новой Зеландии, да так там и остался. С тех пор его акции круто поползли вверх, так что должность начальника отдела муниципалитета Деркето он выиграл без конкурса. Редкие туристы нашего города были очарованы плакатом, который стараниями господина Авраама висел на городском пляже: «Уважаемые гости древнего города Деркето! Убедительная просьба не играть в карты с местными жителями – выходцами из бывшего СССР-СНГ! Они знают прикуп!»

Последним, как всегда, являлся раввин из партии «Ашкеназ». Вообще-то он бывал на Советах от случая к случаю, чаще всего, когда шел дележ бюджета на следующий год. Как-то незаметно вползал в зал заседаний, снимал пиджак, оставлял на вешалке возле двери и направлялся к своему месту, озираясь, нет ли поблизости женщин (чтобы случайно не сесть рядом с одной из них, что для раввина – грех). Стоило ему опуститься в кресло, как тут же в кармане его пиджака звонил мобильный, и он шествовал обратно, приговаривая: «Двое управляют: Господь Бог – Вселенной, а водовоз Герш-Бер – своей клячей». Таких пробежек за заседание бывало пять-шесть, пока он так же тихо и незаметно не исчезал из зала, не сказав ни единого слова всуе.

И уж самым последним приходил – если приходил вообще, он был редким гостем, – представитель интересов малого бизнеса. Как зачумленный, в постоянном движении, с телефонами у каждого уха и радиоприемником в кармане, настроенном на волну собственной радиостанции представителя интересов малого бизнеса:

– Вставай, проклятьем заклеймённый.

– Ложись, проклятьем заклеймённый.

– Беги, проклятьем заклеймённый.

– Вы прослушали вечернюю гимнастику для проклятьем… – доносилось из его кармана.

…Ну что ж, надо сосредоточиться на повестке дня. Главный вопрос – конкурс на должность старшего повара. В конкурсе участвуют члены муниципалитета, у которых, как и у меня, нет никакой работы. Каждый будет требовать лавровый венок на свою голову. Я не участвую. Опять же из гордыни…

Читать дальше