Мурадис Салимханов - Первый снег

Айше было уже намного лучше, и, хотя время пребывания ее в родильном доме несколько затянулось, врачи, тем не менее, не спешили ее выписывать. Наконец, сегодня ей объявили, что она может выписаться, и не находя себе места от радости, она попросила телефон у старшей медсестры и позвонила Анвару, попутно сообщив, что анализы у них с девочкой очень хорошие, и уже сегодня их выписывают. Вечером Анвар приехал за ней и, забрав ее и ребёнка, они поехали на квартиру.

Комната Айше очень понравилась, хоть и небольшая, но чистая и со всем необходимым. И даже в углу стояла детская кровать. Каково же было ее удивление, когда Анвар сказал ей, что шкаф для одежды и детскую кровать купил он. «Как я тебя люблю, – говорила она, не отходя от Анвара. – Мы оба тебя любим, – правда?» – говорила она, заглядывая в кроватку к спящей девочке, словно ожидая от нее ответа. Наконец, они улеглись спать и утром, когда Анвар проснулся, чтобы собираться на работу, увидел, что Айша приготовила ему завтрак и кормит грудью ребенка. Улыбнувшись, жена сказала ему: «Мы будем ждать тебя. Помни, теперь нас трое». Анвар кивнул и постарался улыбнуться в ответ, и у него почти получилось.

Со вчерашнего дня его не оставляло какое-то дурное предчувствие, что не может быть так в жизни все хорошо, жена, ребенок, работа, счастье, что обязательно должно случиться нечто, которое сломает эту идиллию, и он вновь окажется на пепелище, и это предчувствие душило его изнутри, не давая покоя, а он изо всех сил отгонял от себя дурные мысли, убеждая себя, что все это пустое и будущее совсем не мрачное, как он себе представляет.

На работе день пролетел незаметно, правда, он выслушал несколько неприятных замечаний от хозяина в том, что нельзя затягивать время исполнения заказа и заставлять ждать клиента, ждущего расчета. «Все должно быть молниеносно, – убеждал его Камиль, – чтобы у того, кто хотя бы раз отобедал в «Амбассадор», не было мыслей поесть в другом месте, если этот человек в нашем районе». Вечером, посчитав заработанные за день деньги, Анвар поспешил домой, по дороге купил необходимые продукты, и, подойдя к дому, увидел, что неподалеку от дома стоит машина с включённым ближним светом, и, когда он приблизился к дверям, машина тоже тронулась с места и проехала совсем рядом с ним. Из-за тонировки никого не было видно, но холодок внутри и чувство, что словно оборвалось все внутри, не оставляло его. Не подавая виду, он зашел внутрь и, положив на стол продукты, помыл руки и подошел к детской кровати.

– Ну, как прошел день? – спросила жена.

– Отлично, – ответил он. – Лучше не бывает.

– А почему такой грустный? Кто обидел нашего папу? – обратилась она к дочери. – А? Пусть только посмеют, правда, малыш?

– Устал просто. Давай спать. И вот еще что, – он достал из кармана деньги, – вот то, что я заработал за эти дни, и то, что хозяин дал от себя, короче, тут шесть тысяч рублей. Положи куда-нибудь. Хорошо?

– Хорошо. Положу под матрац в детской кровати.

Помолившись, он лег спать. Утром, собравшись на скорую руку и даже не позавтракав, он выбежал на улицу. Картина почти повторилась. Та же машина стояла на том же месте, но, когда он двинулся в сторону рынка, она по-прежнему осталась стоять с включенным двигателем.

День выдался трудным, было много посетителей и несколько раз за день ошибся, перепутав заказы, видно, сказывалась бессонная ночь и тревога. Уже вечером, когда он, получив причитавшиеся за день заработок, собрался уходить, Камиль отозвал его и сказал: «Тут двое приходило. Интересовались тобой, спрашивали, кто к тебе приходит. Фото какое-то древнее показывали. Я сказал, что никогда не видел этого человека. Про тебя сказал, что ты отличный парень и, хотя они предупреждали меня, чтобы ничего не говорил тебе, все же скажу. Будь осторожен, как я понял, это кто-то очень серьезный. И вот что еще, надумаешь уходить, предупреди, чтобы по-человечески было. Хорошо?» – спросил Камиль и, улыбнувшись, сжал ему руку чуть выше локтя.

– Хорошо, Камиль, – упавшим голосом ответил Анвар и побрел к дому. По дороге он думал, о том, как поступить, чтобы не подвергать опасности жену и ребенка. «Может, пойти сдаться властям? – думал он, – ведь за мной ничего такого серьезного нет, ну дадут за пособничество лет пять и все». С такими думами он добрался до дома и вновь увидел ту же машину. На этот раз машина остановилась возле него, открылась задняя дверь, и кто-то предложил ему сесть в машину. Он подчинился, и тот же голос спокойным тоном спросил его:

– Арса знаешь?

– Нет. А кто это?

– Вот фото, старое, правда, смотри внимательно, узнаешь этого человека?

– Нет, не узнаю. Никогда не видел, честное слово, – сказал он, внимательно посмотрев на фотографию человека, изображенного на ней.

– Заберите меня. Не трогайте мою семью, пожалуйста, – взмолился он. – Я ничего не знаю про этого человека.

– Хорошо. Мы тебе верим, поможешь найти его – мы поможем тебе получить условный срок. И с завтрашнего дня дай знать своим, что ты устроился в этом кафе. Пусть к тебе начнут ходить ваши.

– Но если узнают, – попытался возразить Анвар, – что со мной будет?

– Ничего с тобой не будет, не дрейфь, поможем, главное, чтобы от тебя отдача была. Держи телефон, он для связи, – и у Анвара в руках оказалась простенькая «Нокиа». – Все, пошел!

Дверь открылась, и он снова оказался на улице. Анвар удивленно огляделся по сторонам, и, проследив, как машина свернула за угол, вошел в дом. Когда они, поужинав, пили чай, жена неожиданно спросила Анвара:

– Кто к тебе подходил?

– А ты откуда знаешь? – спросил он.

– Квартирная хозяйка сказала, что возле дома два дня дежурила неизвестная машина, сказала, что не хочет проблем, и, если тебя не забрали, значит, они попросили тебя о чем-то?

Анвар в очередной раз удивился проницательности жены и решил ничего не скрывать.

– Да, – ответил он. – Подходили. Просили найти какого-то Арса или, если увижу его, чтобы сообщили им. За это обещали условный срок.

– А еще?

– Все.

– Ну, как хочешь, если нет желания, не говори. Я думаю, всевышний направит тебя по наилучшему пути.

– Ну ладно, еще они попросили, чтобы я дал знать в село, что я тут работаю и все у меня нормально.

– Понятно. Стучать, значит, будешь? – спросила она.

– Почему стучать? – сердито говорил он. – Я это ради вас. Я просил их, чтобы забрали меня. Я сказал, что готов сидеть. Но они вытолкали меня из машины. Чего ты плачешь? Перестань.

Но она не отвечала ему, тихо плача, стараясь не разбудить ребенка, потом, видимо, выплакавшись, сказала:

– Не будет нам покоя никогда и нигде. Я не знаю, почему, но это так. Сделай так, чтобы мы могли передать нашу девочку твоим.

– А мы сами?