Мэтт Хейг - Последнее семейство в Англии

– Брось, Кейт. Будь рассудительной.

– Рассудительной , – Кейт выдохнула это слово с отвращением. Я гадал, действительно ли дело во мне, или это имеет какое-то отношение к запахам Саймона, которыми пропахла ее одежда. Я гадал, как близко Саймон подобрался к ней. К ее одежде.

– Я устал, – сказал Адам. – Я иду спать.

– Мы должны больше времени проводить вместе как семья, – объявил Адам.

Проблема в том, как проводить? Было ли у нас что-то общее? Стоило ли еще что-то делать вместе, когда половина Семьи этого не хотела?

Такие вопросы крутились в моей голове, когда Шарлотта сопровождала меня на заднее сиденье машины.

– Зачем нам это делать? – спросил Хэл. Но экзамены закончились, а с ними и отговорки.

– Это пойдет нам на пользу, – объяснил Адам. – День на природе.

Бабушка Маргарет не поехала. Она сказала, что не хочет нам мешать. Сказала, что мы должны ехать и наслаждаться, а она повяжет. Так что она стояла и махала нам на прощание, а потом ушла внутрь.

Машина пробибикала приветствие, пока мы ждали в конце дороги. Это был Саймон на своем полуавто. Автомобиле без верха. И Фальстаф. Он заметил мой нос, высунутый из окна.

– Э-гей, буйнохвост. Э-гей! – он был в своей стихии. Ветер играл в его шерсти, когда они промчались вдаль.

Адам фыркнул:

– Показушник.

Кейт ничего не сказала. Она просто вынула зеркальце и пригладила волосы.

Когда мы добрались до леса, Адам подошел к деревянному домику и вернулся от него с картой.

– Можем выбрать одну из этих дорожек, – сказал он. – Вот это природная тропа.

Мы пошли вниз по узкой тропинке сквозь лес. Адам отпустил меня.

– Беги, малыш, давай.

И я побежал.

Я знал, что это их взбодрит – увидеть меня бегающим на воле. Так я и сделал. Я бегал по лесу, оглядываясь то и дело, проверяя, видят ли они меня.

Но пока я бегал, я учуял волшебные запахи леса и начал забываться. Я пошел по одному следу, потом взял другой, носился, гонялся, уклонялся от деревьев. Семья, впервые после вонючей кучи, полностью исчезла из моих мыслей.

Вообще-то, я был так увлечен, что даже не заметил легкие капли летнего дождя, пролившиеся мне на спину. Я продолжал бегать. И только когда в небе прогремел гром, я остановился и огляделся.

Лишь деревья. Повсюду одни лишь деревья.

Я потерялся.

Я искал запах Кейт. Адама. Шарлотты и Хэла. Дома.

Ничего. Только вода с неба. Мокрая почва и деревья.

Я нюхал землю, но ни один запах ничего не подсказывал. Даже запах моих следов смысл дождь.

Я обратился к другим чувствам, пытаясь на слух найти дорогу домой.

Пытался услышать что-то кроме ударов капель дождя по земле. Птицы пели надо мной обо мне, и я, помимо птичьей трели, мог услышать только шум машин вдали. Но больше ничего. Никаких человечьих голосов.

Я вновь огляделся. Пейзаж, или то, что можно было разглядеть сквозь тонкие серые линии дождя, был до странности знаком. Я бегал по нему много раз в своих волчьих снах. Толстые деревья. Растительность в мой рост. Неровная местность, тропы животных.

Но чувствовал я себя не так, как в волчьих снах. Я был не заодно с природой. Я не охотился на дичь и не роднился со своей стаей. Я был один. Один и напуган. Голова моя пульсировала от ужаса.

Вспоминая это сейчас, я хочу убедить себя, что моим главным страхом был страх за Семью. За их будущее без меня. Без моей защиты. Но этот страх пришел позже, связавшись с памятью. В тот момент, и я вынужден признать это, я в основном боялся за себя и неясную судьбу, которая ждала меня среди толстых деревьев. В тот момент Семья была нужна мне так же сильно, как я был нужен ей. Я понял, что она тоже давала мне защиту. От природы. От наших прошлых «я».

Я пошел вперед, к звукам далеких машин. Я бежал, опустив нос к земле, глядя на тропинку, навострив уши.

Затем я взял след. Собачий след. Остановился, чтобы принюхаться. Он был свежий, женский. Я последовал за ним, сочтя, что это единственная надежда найти выход. Я бежал, и запах усиливался даже под дождем.

А затем деревья расступились. Полянка. Прудик, наполненный водой. Я пошел на запах, пока не увидел ее. Их. Втроем. Самое невероятное зрелище, что я видел. Три спаниелихи. Не спрингеры. Меньше, красивее. Они лежали у воды. Ну, две лежали. Одна сидела. Все отражались в воде вверх тормашками.

– Я потерялся, – сообщил им я. – Мне нужно найти выход. Назад, к хозяевам. Я бегал, а потом понял, что не знаю, где я, из-за дождя…

– Дождь прекратился, – сказала одна из лежащих спаниелих. – И теперь ты здесь.

– Можешь остаться с нами, – произнесла другая. Сидящая спаниелиха промолчала.

Я заметил, что дождь и впрямь прекратился, а с ним и мой страх.

– Не могу. Я должен вернуться. Защищать свою Семью. Вы знаете дорогу?

Первая спаниелиха встала. Она не подала виду, что услышала меня. Помнится, я подумал, что она главная.

– Мы живем в лесу. Пьем воду из пруда и кормимся мелкими животными. Мы бежали. Мы поняли, что нам не нужны больше хозяева, мы можем жить лучше, здесь, на природе.

Я помолчал. В ее голосе было что-то успокаивающее. Почти гипнотическое.

– Я… должен…

Другая спаниелиха, которая тоже лежала, теперь встала на ноги и подошла ближе. Я заметил, что у нее глаза разного цвета. Сука, которая сидела в молчании, оставалась на своем месте.

Меня обнюхали и окружили. Их запахи смешивались, как и их голоса.

– Тебе тут понравится.

– Нам не нужно работать на людей. Мы можем быть самими собой.

– Ты очень симпатичный пес.

– Ты мог бы заботиться о нас.

– Мы могли бы заботиться о тебе.

– Это может стать райской жизнью.

– Райской.

Я оглянулся вокруг, посмотрел на деревья, на туманные испарения от пруда. Дикий мир запахов и приключений. Возможно, рай. Но я не был готов к раю. Моя миссия была не окончена, я должен был сохранять верность.

– Послушайте, – сказал я. – Это звучит очень… славно. Правда. И я уверен, что вам нравится. Но дело в том, что я не могу сбежать от хозяев. Я лабрадор. Если вы не можете мне помочь, я должен сам постараться найти путь назад.

– Ты глупый пес, – рявкнула сука с разными глазами. – Тебе никогда отсюда не выбраться.

– Мир изменился, – прорычала другая. – Собаки восстали. Мы не первые, кто бежал. Ты увидишь со временем, что выбрал неверный путь.

Я повернулся, чтобы уйти.

– Стой! – другой голос. Я обернулся и увидел третью спаниелиху, которая все это время молчала, – она шла ко мне. – Я покажу тебе дорогу.

Две ее подруги прекратили крутиться и взглянули друг на дружку.

– Нет, сестра, – сказала главная. – Лабрадор сделал выбор. Он отверг нас, наш образ жизни. Теперь мы должны отвергнуть его.

– Но он не сможет найти дорогу домой.