Коллектив авторов - Ковчег Лит. Том 2

В школьном театре Алине чаще всего давали вторые роли.

Господи, прошу, дай мне сил завтра! Я же тебя не просила мне помочь ни первый, ни второй, ни третий, ни четвертый раз. Ты ведь должен был накопить силы! А может, я зря тебе не молилась? Прошла бы во второй этап везде… А может, и поступила уже куда-нибудь, ну, в Щуку, например, у них как раз списки на зачисление вчера должны были выложить. Хотя… значит, так нужно. Господи, ну если я и не поступлю в этом году, то пусть хотя бы на завтрашних вступительных все будет по-другому! Ты меня, наверное, спросишь, как… блин, ну ты же все видишь!.. Ну, а вообще, что у тебя, людей, что ли, мало, чтоб только за одной Алиночкой Кузнецовой наблюдать? Сейчас расскажу. И в первом, и во втором, и в третьем, и в четвертом вузе так было. Менялись только пол и форма очков у мастера. В общем, захожу я в аудиторию, они все сидят — смотрят на меня. Спрашивают имя, фамилию — я называю, потом просят прочесть программу. Я всегда со стиха начинаю, оно, мне кажется, лучше всего получается. Я читаю Асадова, если тебе интересно, Господи, он мне всегда нравился, к тому же под мой типаж подходит. Как мне Екатерина Юрьевна, это руководитель театралки, сказала — у меня образ такой мечтательной, невинной девочки. Ну… нормально, мне кажется, и тебе, скорее всего, нравится, а то зачем бы ты меня такой создал, да? Что-то я отвлеклась. В Щуке я и до басни успела дойти, а во МХАТе, Щепке и ГИТИСе меня сразу… завернули. Обидно. Очень обидно, Господи. Ладно бы они еще накричали на меня или как-то посмотрели не по-доброму, нагрубили бы, а то все слегка улыбаются и глядят так снисходительно-снисходительно, и слова милые-милые и такие похожие: «Неплохо, даже очень, но вы знаете, пока нет. Вы попробуйте в другие места сходить, наберитесь опыта и, если захотите, в следующем году снова попробуйте». А я стою, смотрю прямо в глаза, и в голове один вопрос: «Ну как так»? После третьего отказа, когда из аудитории выходила, чуть с каблуков не упала. Мне еще тетка, которая записывала все, вслед сказала что-то вроде: «Не расстраивайтесь так, не конец света же». Легко ей.

Господи, мне, конечно, все говорили, что в первый год мало кто на актерское поступает, и я вроде была морально готова к тому, что меня пошлют, но… трудно это слышать. Я все-таки верю, что у меня, может быть, и в этом году получится, но если что, то работать пойду в театр, гардеробщицей, как Лера Наговицына, а потом опять на туры буду ходить. Но все же так надеюсь, что в этом году все выйдет. Ты же мне поможешь? Тем более те вузы театральных актеров готовят, а ВГИК для кино больше. Вдруг там все не так будет. Господи и судьба, это мое самое заветное желание — стать актрисой. Пожалуйста, помогите мне. Я вас очень сильно прошу.

Алина любила работать с документами.

Господи, спасибо тебе! Все-таки ты, наверное, есть. Ладно-ладно, не буду я так радоваться раньше времени, ничего же еще неизвестно… Но хотя бы дали всю программу зачитать и смотрели более или менее с интересом, а не как раньше с середины стихотворения перешептываются или с ручками играть начинают… Да, я тебе это вчера не рассказала, ну, понимаешь, стыдно как-то. Я не знаю, точно ли прошла во второй тур. Сказали, что завтра результаты на сайте будут. Но они мне улыбались… те тоже, конечно, улыбались, но вгиковцы, знаешь, с какой-то уверенностью. И фото-, видеопробы… Прикольно! Мега-спасибо, короче. Бабуль, если ты тоже как-то посодействовала, то тебе тоже огромное спасибо. Ты супер. Жаль, я это мало тебе говорила. Не знаю, интересно ли тебе, Господи, но я когда вышла из ВГИКа, так замечталась, что прошла метро: представляла, что буду делать на следующих этапах, как мне скажут: «Вы приняты», что на первое сентября надену… Дурочка, да? Вот так, в общем. Извини, если слишком глупо улыбаюсь. Весь день лыблюсь и лыблюсь. Господи, судьба, бабушка, спасибо вам и сделайте так, пожалуйста, чтобы я точно прошла. Направьте всю мою удачу на это. Чуть-чуть же осталось. Вы знаете, как это важно для меня.

Алина была оптимистом.

Господи, капец, короче. Двадцати баллов не хватило. Но я не расстраиваюсь! И тебя не виню, честно. Ты же хоть и немного, но помог. Этот раз действительно другим был. Значит, так нужно, да? Меня же все предупреждали, так и вышло. Но я не буду сдаваться. Найму репетитора, тебе буду каждый вечер молиться, чтобы энергию накопить и чтобы ты прям понял, что мне это нужно. Ладно, сорри, нет настроения болтать, ты же понимаешь — расстроена, все такое. Первый день.

Господи и судьба, пожалуйста, помогите мне поступить на актерское. Это мое самое заветное, самое сокровенное и самое важное желание. Направьте все мои силы, удачу и энергию на его исполнение. Господи и судьба, спасибо за то, что вы уже для меня сделали, и простите, если я что-то делаю не так. Исполните, пожалуйста, мое желание поступить. Господи, судьба, молю вас на коленях.

Дом на окраине города знал каждый. Выкрашенный в светло-оранжевый цвет, с красивым и ухоженным садом, он прятался за высокими ажурными воротами от посторонних глаз.

Хозяином дома был Самуил. Кто был этот Самуил, никто не знал. Слухи ходили разные. Но все знали, что Самуил был особенным, что он обладал даром, даром, неподвластным никому, кроме него самого. Все опасались его и его дома, но неизбежно каждый хоть раз бывал у него в гостях.

Самуил никогда не закрывал калитку. Не то чтобы он всегда ждал гостей, скорее, просто знал, что к нему придут: они всегда приходят. Вот и сейчас.

Постучались. В коридор зашел мужчина в темно-сером пальто и широкой коричневой шляпе, встревоженно и напуганно озираясь по сторонам, он дышал прерывисто, точно бежал. Увидев Самуила, мужчина ойкнул и слегка дрожащим голосом сказал:

— Добрый вечер, извините, что так поздно, но там нельзя было иначе, не от меня зависело.

— Что вы хотите? — спросил Самуил, хотя прекрасно знал, что тому было нужно. Им всем от него нужно только одно.

— Вот, возьмите. — Мужчина подошел ближе, оставляя после себя серые земляные следы, и протянул Самуилу сложенный пополам листок.

— Девочка, не так ли? — спросил Самуил.

— Да, да, девочка, замечательная девочка, — поспешно ответил мужчина.

— Не забудьте ей потом рассказать.

— Да, да, конечно, само собой.

Самуил поднялся с кресла, подошел к массивному письменному столу и, открыв шкафчик, достал из него маленький капсульный кулон.

— Держите, отдайте ей, когда подрастет, и она узнает, когда приходить, — сказал Самуил и протянул мужчине кулон. — Если, конечно же, она захочет.

Мужчина заплатил, раскланялся и поспешно ушел. Самуил развернул полученный листок с новым заказом, посмотрел на фотографию ребенка, приложенную к конверту, и прочитал: