Джеймс Фрей - Миллион мелких осколков

Завтрак подходит к концу. Я высматриваю Лилли, но она так и не появляется. Мои друзья идут на лекцию, а я в кабинет Джоанны. Дверь приоткрыта, оттуда слышны голоса. Вхожу, родители сидят на диване, поднимаются мне навстречу. Мы обнимаемся, садимся. Я здороваюсь с Джоанной, она говорит.

В наших планах произошли изменения.

Какие?

Говорит Отец.

Мы вынуждены уехать.

Почему?

Проблемы на работе.

Продолжение вчерашних?

Да.

Я отвожу взгляд, Ярость закипает. Всю жизнь одна и та же история, всегда отцовская работа превыше всего на свете. Смотрю в стену, белая стена, она мне не нравится, но с ней ничего не поделаешь. Белая стена и есть белая стена. Ничего не поделаешь и с Отцом, и с его характером, он всегда делал для своей семьи все, что в его силах. Для меня, для Брата, для нашей Матери. Он до сих пор делает для нас все, что в его силах, он столько всего нам дал. Отец он и есть отец, он поступает, как поступает. Его не переделаешь, да и после всего, что он сделал для меня, после того, как он простил меня, я тоже способен простить его и смириться с досрочным отъездом. Говорит Мать.

Нам очень жаль, Джеймс. Прости.

Не извиняйся, Мама.

Мы бы хотели остаться до конца программы.

Мне повезло, что у меня такие родители, которые вообще захотели сюда приехать.

Она улыбается. Это неискренняя улыбка, больше похожая на извинение.

Это правда?

Я киваю.

Давайте продолжим, пока есть время.

Говорит Джоанна.

Обычно мы говорим об этом позже, но твои родители выразили желание перед отъездом обсудить твои перспективы, и я с ними согласна.

Мои перспективы – они просто блестящие.

Это шутка?

И да, и нет.

Уточни, в чем шутка.

Мне ведь предстоит тюрьма.

Пока не точно, но допустим. Теперь уточни, что всерьез?

Я начинаю с чистого листа и благодарен за эту возможность.

А что ты будешь делать, когда выйдешь из клиники?

Сяду в тюрьму, отсижу свой срок, буду оставаться чистым. Постараюсь там выжить и остаться человеком. Когда выйду из тюрьмы, найду работу, а там посмотрим.

Как тебе удастся сохранять чистоту?

Я же буду сидеть взаперти и без денег. В таких условиях нетрудно оставаться чистым.

В тюрьме тоже можно раздобыть наркотики.

Может быть, но я не стану.

Думаешь, это будет так просто?

Я думаю, что у меня там будут проблемы и посерьезнее, чем оставаться трезвым.

Джоанна говорит.

А если тюрьмы удастся избежать?

Я поеду в Чикаго, найду работу и постараюсь стать счастливым.

А как ты относишься к «Дому на полпути»?

Отрицательно.

Почему.

Мы уже говорили об этом.

Джоанна смотрит на моих родителей. Они переглядываются. Отец говорит.

Тебе не кажется, что подобное окружение было бы тебе полезно?

Я не верю ни в Высшие силы, ни в Двенадцать шагов, ни во что, связанное с ними, и ни во что, чему учат в домах на полпути. Пустая трата времени.

Говорит Мать.

Если ты не веришь во все это, как же ты сумеешь сохранить трезвость?

Каждый раз, когда у меня возникнет желание принять алкоголь или наркотики, я должен буду решить, принимать или нет. Я буду делать выбор каждый раз, пока он не перестанет быть выбором, а превратится в образ жизни.

А если у тебя не получится?

Как только выйду отсюда, найду способ испытать себя алкоголем или наркотиками или тем и другим, и станет ясно, получится у меня или нет.

Джоанна глубоко вздыхает, качает головой.

Я уже пыталась разубедить Джеймса. Это очень рискованный план, вероятность провала астрономически велика. А ставки крайне высоки.

Говорит Отец.

Мне тоже не нравится эта идея, Джеймс.

Говорит Мать.

И мне.

Не хочу вас обижать, но решать мне самому.

Говорит Отец.

А если ты сорвешься?

Не сорвусь.

А если?

Не сорвусь.

Откуда такая уверенность?

Просто верю, и все, и не хочу тратить время, которое у нас осталось, чтобы переубеждать вас. Вопрос будущего оставим на будущее, а сейчас давайте займемся настоящим.

Мать смотрит на Отца, Отец смотрит на Джоанну. Отец кивает, и Джоанна говорит.

Давайте поговорим об отношениях между вами.

Я смотрю на родителей, они на меня.

Что вы сейчас чувствуете?

Говорит Отец.

Наши отношения стали лучше.

Говорит Мать.

Намного лучше.

Говорю я.

Мы двигаемся вперед.

Джоанна улыбается. Широко, искренне. Смотрит на Отца.

Поясните.

Мне кажется, я уже давно перестал понимать Джеймса, если вообще когда-либо его понимал. Очень трудно быть отцом человека, с которым по сути незнаком. Я не мог объяснить, почему он поступает так, а не иначе, почему создает все эти проблемы. Не понимал, почему он не впускает нас, родителей, в свою жизнь и почему он, судя по всему, злится на нас. Для меня самое лучшее в опыте этих дней – чувство, что мой сын вернулся ко мне, а я начал его понимать, понимать его поступки, и я начинаю примиряться с нашим прошлым. Надеюсь, что прошлое осталось позади.

Джоанна кивает, смотрит на Мать. Мать улыбается.

Я согласна с Бобом – у меня тоже было чувство, что я не знаю Джеймса, и многое из того, что он делает, мне непонятно. Я рада, что хотя бы сейчас мы это узнали. Мне кажется, он стал меньше сердиться в последнее время. Из-за его злости с ним очень трудно было общаться, мы понимали, что он сердится на нас, но не понимали, почему. У меня такое ощущение, что между нами установилась какая-то связь сейчас, что мы стали настоящей семьей, этого ощущения не было уже давно.

На ее глазах показались слезы. Она смотрит на меня.

Я горжусь тобой, Джеймс. Хочу одного – чтобы ты жил и был счастлив. Какой бы путь ты ни выбрал, главное, живи и будь счастлив.

Спасибо, Мама.

Джоанна смотрит на меня.

Джеймс.

Набираю воздуха в грудь.

Я, честно говоря, не хотел, чтобы вы приезжали. Не хотел, чтобы видели меня в этом состоянии, потому что в каком-то смысле мне стыдно, что я здесь. Я знаю, что приносил вам сплошные разочарования. А скрывал все от вас, потому что понимал – правда вас огорчит, да и только. Я понимал, что поступаю неправильно, и если вы узнаете об этом, то постараетесь повлиять на меня, а я не хотел меняться. Наконец-то я рассказал вам про весь этот кошмар, и это хорошо. Я считаю, что вы после приезда сюда вели себя потрясающе все это время. Я ожидал, что начнутся упреки, жалобы и нотации, что вы будете грузить меня назиданиями и поучениями, которые я не стал бы слушать. Хорошо, что ничего этого не было, и я рад, что вы приехали.

Родители улыбаются. Джоанна тоже.

Как, по-твоему, ваши отношения должны складываться теперь?

Я говорю.

Важно, чтобы родители предоставили меня самому себе. Под этим я не имею в виду, что хочу исключить их из своей жизни, потому что я этого вовсе не хочу. Я имею в виду, что моя жизнь – это моя жизнь, и ответственность за нее целиком и полностью несу я сам, что бы ни происходило.