Джеймс Фрей - Миллион мелких осколков

Мы подходим ко входу в клинику. Линкольн открывает дверь, мы заходим внутрь. Все головы обращаются к нам, все на нас смотрят. Линкольн закрывает дверь, шагает вперед и говорит.

Я отведу ее в отделение. А ты ступай к себе в палату и жди меня. Пока я не приду.

Я киваю.

Пошли.

Я смотрю на Лилли, она на меня. Отнимаю свою ладонь, обнимаю ее. Шепчу ей на ухо.

Я люблю тебя. Помни это. Я люблю тебя.

Она не отпускает меня, пока Линкольн не кладет руку ей на плечо. Она отходит от меня, поднимается вслед за ним по лестнице, а я иду за ними. Все смотрят на нас. И Кен, и пациенты. Смотрят, не отрываясь.

Мы идем по коридору, который я ненавижу, они впереди меня, глаза бы мои на это не смотрели, но гляжу им вслед. Останавливаюсь у двери своей палаты, стою и гляжу им вслед. Лилли чуть впереди Линкольна. Она идет, глядя в одну точку перед собой. Он смотрит ей в спину. Все молчат. В холле тишина.

Дойдя до конца коридора, Лилли оборачивается и смотрит на меня. Я вижу только ее глаза, прозрачные, как родник, синие и дерзкие, несчастные и потерянные, они смотрят на меня. Они полны слез. Я не хочу расставаться с ними. Линкольн с Лилли заворачивают за угол, исчезают из вида. Я стою у своей двери, надеюсь, вдруг она вернется, надеюсь, вдруг этот кошмар рассеется, надеюсь без всякой надежды. Смотрю на беспощадные белые стены коридора. Она не возвращается. Открываю дверь, вхожу в свою палату. В ней тихо и пусто, как и утром, когда я из нее выходил. Смотрю на свою кровать и думаю, сесть, что ли, на нее. Заглядываю в ванную и думаю, душ, что ли, принять. Выглядываю в окно и думаю, выпрыгнуть, что ли. Смотрю на стены и думаю, проломить их, что ли. Мне остается только ждать. Ждать, когда Линкольн придет, когда моя судьба решится. Остается только ждать.

Смысл происшедшего вдруг доходит до меня. Не постепенно, а враз. Я нарушил наиглавнейшее правило этого заведения. Нарушил нагло. Я полюбил девушку, прекрасную и очень несчастную, которая одна на всем белом свете, которая призналась, что не может жить без меня. Я не хочу оставаться здесь без нее, а уйди я отсюда, мне некуда податься. Ей тоже. Можно, конечно, поехать к ее бабушке, но бабушка скоро умрет. К моим родителям нельзя, я и так помучил их достаточно. Мы могли бы отсюда сбежать, но нам некуда бежать. Меня разыскивает полиция и рано или поздно найдет. Тогда меня засадят, и уже надолго, а не на три года. Мы оба наркоманы. Нам обоим нужно пробыть еще какое-то время в клинике. Но, судя по всему, нас из клиники вышвырнут. Обоих. Вышвырнут.

Я снова и снова размышляю над тем, что произошло. Пытаюсь понять, где допустил ошибку. Прокручиваю мысленно свои поступки и ищу путь, который позволил бы не попасть в эту ситуацию. Я мог бы пройти мимо Лилли в первый день. Мог бы выбросить записку, которую она вручила мне. Мог бы не разговаривать с ней. Мог бы не звонить ей сегодня, или не уходить из отделения, или не сидеть так долго с ней на поляне. Допустим, я бы ничего этого не сделал. Тогда не оказался бы в этой ситуации, перед этой угрозой. Я не согласен с тем, что случилось. Хочу вернуться назад. Все исправить. Черт меня подери. Теперь нам крышка.

Сижу на кровати, закуриваю сигарету, затягиваюсь во всю глубину легких. Пялюсь в пол. Мысли еле ворочаются. Я понимаю, что нельзя изменить того, что случилось, но больше не жалею об этом. Что сделал, то сделал, и снова поступил бы так же. Я люблю ее, а любовь важнее правил и распорядков. Любовь дала мне больше, чем правила. Я стал лучше благодаря ей. К черту правила и распорядки.

Делаю еще одну затяжку. Мысли совсем замедляются. Делятся на два потока и текут параллельно. Алкоголь. Лилли. Наркотики. Лилли. Обдолбаться. Лилли. Эти два потока не зависят друг от друга и в то же время как-то связаны. За одним потоком стоит дикая потребность в саморазрушении, дикое желание убить свои чувства с помощью знакомых веществ. За другим потоком стоит образ Лилли, где она, что с ней, что делает, о чем думает, в порядке ли. Кто с ней сейчас, о чем они говорят. Эти потоки пересекаются, текут вместе, потому что я тоскую по Лилли, к моей боли прибавляется боль, которую, я знаю, чувствует она, и отсюда рождается желание убить свои чувства.

Я встаю. Снова сажусь. Встаю. Снова сажусь. Ум говорит рукам – пора, действуйте, надо уже ускорить расставание с этим местом, ум говорит рукам – ну же, пора. Я подсовываю руки под себя. Сажусь на них, прижимаю своим весом. Чувствую себя полным мудаком, слабым жалким уродом. Ум говорит рукам – ну же, действуйте, сломайте что-нибудь к чертям, давайте. Я сижу на руках. Сижу на руках. Слабый, жалкий, говнистый мудак.

Сердце велит – ни с места. Сиди. Жди. Крепись. Собери силу воли. Сиди, прижимай задницей свои чертовы руки и плюй на всех. Сила приходит вопреки. Наплюй на свой ум, на свои чувства, на свою наркоманию. Наплюй на все, ублюдок, наплюй на все.

Я сижу на кровати, прижимаю задницей руки, закрываю глаза, дышу, отпускаю чувства. Испытываю волю. Способен ли я усидеть на месте. Сдержаться. Хватит ли силы воли. Какого черта я тут делаю. Когда же наступит конец. Скоро. Пожалуйста, держись на хер. Конец уже скоро.

Я сижу, время останавливается, исчезает, ускоряется, замедляется, каждая секунда то длиннее, то короче. Руки подо мной начинают дрожать. Глаза закрыты, дышу медленно. Мимо проплывают мысли, чувства, среди них страх, жажда самоуничтожения, терпение, самообладание.

Сидеть.

Не двигаться.

Сбежать прочь.

Нет.

Напиться.

Обдолбаться.

Паника.

Паника.

Сбежать прочь.

Остаться.

На хер.

На хер.

Бежать.

Бежать.

Поймают.

Восемь лет.

Строгого режима.

Лилли.

Где ты.

Лилли.

Где ты.

Обдолбаться.

Отрава.

Напиться.

Выпивка.

Прикончить.

Себя.

Немедленно.

Нет.

Невесть сколько времени. Сидя на руках. Сражаясь с собой. Мысли мелькают.

Закинуться.

На хер.

Отрава.

Напиться.

Немедленно.

Ты.

Ублюдок.

Мы.

Все.

Сильнее.

Чем.

Ты.

Так.

Будет.

Всегда.

Снова и снова. Снова и снова. Время исчезло. Прижимаю задницей свои руки. Борюсь с собой. Снова и снова. Борюсь с собой. Снова и снова.

Начинаю плакать. Не навзрыд, а просто слезы из-под сжатых век бегут по лицу. От напряжения, от внутренней борьбы и от страха, это какой-то жуткий кошмар. Хуже, чем кошмар. Плачу из-за попытки сдержать себя, из-за борьбы с самим собой, из-за страха перед перспективой сдохнуть или вернуться к прежней жизни. Плачу от любви. От благодарности к Лилли, к друзьям, к родителям. Плачу, потому что Ярость, Страх, Наркомания ополчились против меня и хотят добить, но я не поддамся им. Они хотят добить меня, но я не поддамся им.

Время идет.

Я плачу.

Это какой-то жуткий кошмар.