Люси Кристофер - Взаперти

Внезапно ты понял, что я могу справиться. И ринулся ко мне, твое лицо исказилось от сердитого крика. Ты швырнул в машину красную корзину, она загрохотала по крыше. Листья и ветки высыпались на ветровое стекло. Но машина всё равно ревела, как пес на поводке, в ожидании побега. Я отпустила сцепление. Хоть я и старалась сделать это осторожно, в точности как ты, у меня не вышло. От испуга я завизжала на все пески, обжигаясь о руль, так пронзительно, что мной загордились бы все друзья. Завопила так, что удивительно, как меня не услышали поисковые группы.

Зато услышал ты. Твое лицо появилось за окном, ладони прижались к стеклу, пальцы царапали дверь, взгляд стал жестким. Я надавила газ сильнее, и машина по-кроличьи прыгнула по песку. Я чувствовала, как вертятся колеса. Ты метнулся вдоль машины, дотянулся до бокового зеркала, уцепился за него.

– Джемма, не делай этого! – решительно приказал ты. – Так нельзя.

Я вильнула в сторону, но ты удержался. Рванул ручку, дверца приоткрылась. Я захлопнула ее и защелкнула замок. В досаде ты ударил ладонью по окну. Я снова нажала газ, и ты побежал рядом с машиной, держась за зеркало. Тянул за него, будто надеялся силой остановить машину. Я вдавила педаль в пол. Этого было достаточно. С криком ты покатился по земле, боковое зеркало осталось болтаться на каких-то проводах и биться о бок машины. Я слышала, как ты вопишь вслед мне хриплым и отчаянным голосом.

А передо мной вдруг открылось огромное, широкое пространство. Я повернула руль и повела машину к холмам на горизонте, при повороте машина слегка забуксовала. Двигатель взревел от натуги, ехать по рыхлому песку стало труднее.

– Не надо! – шепотом взмолилась я. – Только не застрянь, пожалуйста!

Я поддала газу, чтобы поскорее выбраться на твердую почву, и взглянула в зеркало заднего вида. Ты уже поднялся, но продолжал кричать и протягивать ко мне руки. Потом помчался за машиной, молотя кулаками воздух как сумасшедший.

– Нет! – орал ты. – Ты об этом пожалеешь, Джемма!

Ты сорвал с себя шляпу, швырнул ее вслед машине, потом стал наклоняться, подбирать камни, палки – всё, что попадалось под руку, и тоже кидать в меня. Я слышала, как камни глухо ударялись о багажник. Твои вопли были свирепыми, как у дикого зверя… будто ты потерял всякую власть над собой. Стиснув зубы, я давила на педаль. Потом камень отскочил от шины, и машина вильнула на ходу. Я взглянула в зеркало. Склонившись к земле, ты бросал камни, целясь в колеса, будто надеялся пробить их. Но я упрямо вдавливала педаль в пол, и машина, вихляясь, удалялась все дальше от тебя.

Я ни за что бы не позволила меня остановить.

Машину трясло, под колеса попадали камни и кусты спинифекса. Мне как-то удавалось вести ее по прямой к далеким теням, которые я считала заброшенным рудником. Следовало бы переключить передачу, но я не решалась. Сначала надо дождаться, когда ты и твои постройки останутся далеко-далеко позади, а уж потом рисковать. Машина надрывно стонала. Ты тоже наверняка слышал эти звуки, и от каждого отчаянного стона сцепления твое сердце обливалось кровью.

Строения удалялись, становились всё меньше, наконец я перестала видеть тебя в зеркало. Тогда-то я и расплакалась, но, Бог свидетель, я повторяла: у меня получилось! Я уехала далеко, одна… без тебя. Совсем одна. Я свободна. Я вопила, визжала на всю пустыню. И рулила в никуда… где был остальной мир.

Несколько раз колеса так взрывали песок, что машина начинала буксовать. Я газовала что есть мочи, как делал ты, и снова набирала скорость. Всякий раз машине хватало сил выбираться из рыхлого песка. Передачу я переключила, когда из-за запаха подумала, что двигатель горит. Получился самый стремительный в мире экспресс-курс вождения. Если бы со мной в машине сидел папа, его хватил бы инфаркт. Я взглянула на датчик топлива: бак наполовину полный, точка посередине; и вместе с тем наполовину пустой. Датчик температуры не внушал оптимизма, показания мало-помалу приближались к красной секции. Я догадывалась, что это означает: машина перегрелась. Одно я знала наверняка: твою машину я точно раздолбаю.

Стараясь не обращать внимания на приборную доску, я ехала дальше. Смотрела вперед, сосредоточив взгляд на тенях в мареве на горизонте. Пустыня всё тянулась и тянулась, ей не было конца. Ни следов шин. Ни столбов с проводами. Никаких признаков того, что когда-то здесь побывали люди. Только я.

В конце концов я добралась до тех теней. Только они, вопреки моим надеждам, оказались не заброшенным рудником и даже не грядой заросших холмов. А длинными высокими песчаными насыпями. Дюнами, созданными ветром и скрепленными скудной растительностью. Я разглядела это задолго до того, как машина приблизилась к ним, но всё равно продолжала ехать вперед. Не знаю почему; наверное, решила, что это лучше плоской, как стол, равнины везде, куда ни глянь. Думала, что по другую сторону дюн найдется хоть что-нибудь. По мере приближения дюны становились выше, нависали надо мной. Проехать по ним на машине не представлялось возможным. Машина и без того уже буксовала, она могла увязнуть в любой момент. Надо было двигать в объезд. Я отерла рукой лицо, но лишь размазала по нему пот. Каждый дюйм тела горел и был липким, несмотря на открытое окно. Футболка на спине стала мокрой насквозь, будто я нырнула в ней в бассейн.

Высунув голову в окно, я сосредоточенно продолжала рулить. Песок под колесами становился всё мягче. Я газовала, и шины швырялись песком мне в лицо. Машина двигалась с трудом, колеса оседали в песке слишком глубоко. Я попыталась повернуть руль, надеясь, что по соседству песок окажется не таким рыхлым, но просчиталась. В свежем песке на краю образовавшейся колеи шины завязли окончательно, машина намертво встала. Я вернула руль в прежнее положение и повторила попытку. Безуспешно. Сколько я ни давила на газ, машина не двигалась с места. Только уходила глубже в песок. Газовать я продолжала, пока вновь не уловила запах гари. Тогда я вышла и попробовала вытолкнуть машину. Но она оказалась тяжелее слона. Я застряла.

Всё вокруг стало размытым, словно я смотрела сквозь воду. Спинифекс клубился, будто водоросли. Я закрыла глаза. Голова кружилась. Я прислонилась к горячей машине и съехала по дверце на песок. В голове пульсировала боль, язык распух и высох. Я скорчилась у шины, руки покалывало от прикосновения разогретой черной резины к коже. Солнце жгло меня, выжимало досуха. Капли пота стекали по лицу на колеса. Я протянула руку под машину, в самую густую тень. Подумала, не заползти ли под нее. Я хотела бы стать сейчас мелким насекомым, чтобы зарыться в горячий песок и докопаться до прохлады. Мне нужна была вода.