Амина Сафи - Не та, кого ты искал

– Это мне не помогает, – заявил он.

– А тебе нужна помощь? – спросила она.

– Нет, я сам. – Он повозился еще пару мгновений, прежде чем сумел натянуть его на себя.

– Ты уверена? – спросил он.

– Да, – сказала она. – А ты?

– Да, – сказал он.

А потом уже ничто больше не имело значения, только лишь ощущение обнаженной кожи на коже. Лулу касалась его везде, где хотела, чувствуя себя от этого куда более уязвимой, чем от собственной наготы. Они стали сплошным переплетением конечностей: его, слегка трясущихся, и ее – наполненных ощущениями, которые ее удивили и поглотили целиком. Она почти рассмеялась от этой мысли, но, вместо этого, поцеловала его. Не было боли, было лишь безмолвное обещание, которое они дали друг другу.

Потом, некоторое время спустя, Лулу отдыхала, растянувшись поперек кровати под его пристальным взглядом. Джеймс натянул свои трусы так быстро, как только мог. Она же не разделяла его скромности. Ей нравилось ощущать прикосновение его постельного белья к своей обнаженной коже. Это доставляло ей маленькое интимное удовольствие. К тому же она находила его смущение безобидным и забавным. Он не знал, куда глядеть.

– Ты мне нравишься, – произнесла Лулу, нарушив напряженное молчание.

Джеймс засмеялся.

– Ты мне тоже нравишься.

– Как тебе это удалось? Из Самого Большого Придурка в Мире стать человеком, с которым я лежу голая в постели.

Он покраснел до самых ушей.

– Не знаю.

– Неужто?

– Поверь мне, если бы я знал, как мне это удалось, я бы сделал это намного раньше. До сих пор не могу поверить в кое-какие идиотские вещи, которые я тебе наговорил. Наверное, буду жалеть о них до конца жизни.

– Не надо. Мне нравится, что ты можешь иногда быть идиотом. От мысли, что ты такой человечный, становится легче. Может, это потому, что твои волосы такие красивые. Или твои глаза. Я просто без ума от твоих ресниц. – Лулу протянула руку и легонько провела пальцами по его ресницам.

Джеймс закрыл глаза, позволяя ей эту вольность. Лулу опять поцеловала его долгим поцелуем, который говорил: «Увидимся позже», а не «Прощай», поцелуем сожаления о том, что она не может остаться на всю ночь. Она вылезла из постели и натянула брюки.

– Как насчет… Как насчет завтрака? – спросила она.

– Сейчас? – спросил Джеймс, поднимая голову.

– Нет, я имею в виду завтра утром. В моем желудке всегда найдется местечко для картошки и яиц.

– Я это запомню. И да, я не против. Завтрака, я имею в виду. – Он глянул на часы. – А знаешь, ведь уже наступило утро. С днем рождения, Лулу.

Джеймс выбрался из кровати и молча пожелал ей счастливого дня рождения так, что к концу этого поздравления Лулу улыбалась. Внизу хлопнула дверь.

– Черт, – сказали они одновременно. Это определенно вернулась его мать.

– Окно? – спросила Лулу.

Джеймс отворил окно. За ним был небольшой скат навеса над крыльцом, с которого Лулу могла спуститься вниз. Вознеся благодарность богу за любовь южан к такой архитектуре, Лулу вылезла через окно на крышу.

– Поверить не могу, что я позволяю тебе это сумасшествие, – сказал он.

Из него получилась бы отличная Джульетта, высовывающаяся в окно. Не хватало только балкона. Она потянула его за футболку для еще одного поцелуя; на этот раз он был мягким, медленным и тающим.

– Я справлюсь. Я как кошка.

– Кошки залезают выше, чем следует, и потом не могут спуститься и застревают на деревьях.

– Было время, когда не было пожарных, и кошкам приходилось слезать самостоятельно. Я справлюсь. – Она подмигнула.

Лулу схватилась за край крыши и повисла. Ноги болтались примерно в метре от земли. Затем она разжала руки и прыгнула вслепую, приземлившись на ноги относительно невредимой. Она выбежала из тени, чтобы Джеймс, все еще торчавший в окне, ее увидел.

– Получилось! – объявила она громким шепотом и помахала ему ключами от его автомобиля. – Я одолжу твою машину. Опять.

Джеймс покачал головой.

– Увидимся утром, Лулу.

– Увидимся, – сказала она, улыбаясь.

Дом встретил ее темнотой. Мать спала на диване, а телевизор вполголоса бормотал «Она написала убийство». Лулу присела на корточки рядом с неподвижной фигурой матери.

– Мама, – прошептала она.

Эйми издала нечто среднее между мычанием и стоном, такой звук может правдоподобно издать разве что едва проснувшийся человек.

– Мама, я дома. Со мной все хорошо. Тебе лучше пойти в кровать.

В ответ снова раздалось лишь мычание, но мать смогла, тем не менее, приподняться и сесть. Она поворошила примятые со сна волосы, затем протянула руку, ласково взяла дочь за подбородок и улыбнулась.

– Мама, я пойду наверх, – сказала Лулу.

Мать глянула на часы, кивнула и последовала за ней наверх. Лулу поцеловала мать на ночь и ушла к себе в комнату.

Мозг переполняли мысли, запутанные и сложные. Она стала готовиться ко сну, но, едва только начав чистить зубы, принялась искать свои пижамные штаны. Так продолжалось еще полчаса, пока она рассеянно пыталась приготовиться спать. Наконец, сняв контактные линзы, она забралась в постель и тут же уснула.

Лулу не стоило так разочаровываться, но глубоко внутри она верила, что, если бы удачно воплотила свой план, все ее проблемы волшебным образом разрешились бы одним движением руки. Она бы отомстила Дейну, ну или хотя бы воздала ему по заслугам. Она привлекла на помощь Эмму и бонусом получила новую подругу в лице Дианы. А когда Одри извинилась за обедом, Лулу знала, что ее план работал, что он должен сработать, что он набирал обороты и притягивал нужных людей, как магнитом. Но Ло так и не примкнула к ним и не проявила ни капли интереса к делам Лулу и остальным девочкам. Она исчезала куда-то во время обеденного перерыва, скорее всего, сбегая из кампуса, чтобы погулять с Подонком Люком.

По одной этой причине Лулу чувствовала, что ее план в итоге провалился. Она знала, что не должна считать это поражением, но ведь она обставила свою месть так искусно, так осторожно, что верила, что это должно было привлечь внимание Ло.

К счастью, сегодня Лулу знала, где найти свою подругу, поскольку Подонок Люк устроил вечеринку.

Лулу и Одри шагали рядом с Эммой и Дианой. Они выступали единым фронтом, щитом, выставленным против мира, и они не сломаются. Только не в этот раз. Коридор сузился, и девочкам пришлось разбиться и идти гуськом. Когда Лулу проходила мимо Майкла Росси, тот пробормотал что-то грубое себе под нос, достаточно громко, чтобы Лулу его услышала, но при этом тихо, чтобы было понятно, что он обращается не к ней, а к другу, который стоял рядом.

– Что? – Лулу выкрикнула, удивившись силе собственного голоса. Он прозвучал мощно, но не как у дикой кошки или хищной птицы, готовой напасть, а скорее как Большой Каньон – крепкий и чудесный. – Что ты сказал, Майкл?