Александр Бессонов - БеспринцЫпные чтения. ТАКСИчная книга

– Сынок, едешь ты, – бескомпромиссно заявил отец, – мы с мамой на поезде вас догоним. Ты, пожалуйста, за тетушкой следи внимательно… – помедлил немного и добавил шепотом: – И за врачом.

Расселись наконец, двери захлопнули, помахали друг другу на прощание, до скорой встречи, и Пашка выехал со двора на Хрустальную, потом до перекрестка, направо на Дачную и в сторону Петербургского шоссе.

Сава сел в центре салона, а врач – сзади, рядом с пациенткой. Тетка захрапела почти сразу, как только отъехали, а Сава еще немного боролся с наваливающимся на него сном, бдел, как отец наказал. Но глаза слипались. Последнее, что видел, когда обернулся, – как врач достает из внутреннего кармана малек и отхлебывает немножко. Хотел было что-то сказать и не успел – уснул.

Сквозь сон Савик почувствовал, как его дергают за плечо, и услышал шепот:

– Эй, парень, парень!

Мгновенно очнулся и обернулся, еще не отойдя ото сна:

– Что?

– Тетка твоя… того!

– Чего того? – не врубился Сава спросонья.

– Богу душу отдала.

– Чего? – Сава вскочил на кресло коленями. – Как? Может, спит?

– Я-то уж мертвого от живого отличу. Не дышит, пульса нет. Отмучилась, во сне ушла.

– Ужас! Что делать?

– Что там такое стряслось? – подал голос Пашка, водитель, не отрывая взгляд от дороги.

– Да у нас тут… это… – замялся Сава.

– Труп, – бесцеремонно вмешался Соломон Василич. После чего Пашка принял правее на обочину и резко затормозил.

– Вы че, мужики, прикалываетесь? – заорал он, повернувшись к пассажирам, – Ты, врач, ты куда смотрел? Как – труп?

– Не пыли, что, трупа не видел ни разу? – спокойно ответил патологоанатом. – Нечем помочь, когда время пришло, – и отхлебнул из малька.

Через пять минут втроем стояли у машины, курили.

– Надо скорую вызывать, – начал Пашка.

– Скорую нельзя, затаскают по экспертизам и судам, замучаешься объяснять: куда вез, зачем, как скончалась, – резонно отвечал врач, – тебе оно надо?

– Не надо. А что делать? Труп везти? Нам еще полпути ехать, – ответил Пашка.

– По-другому никак. Нужно привезти, в квартире на кровать положить и тогда вызывать, мол, ночь спала, только что нашли.

– В три часа дня? – вставил свои пять копеек Сава. – Поздно спохватились.

– Ну, поздно уснула, мало ли, всякое бывает, – парировал врач.

– Значит, надо везти.

Сава позвонил отцу, сообщил скорбную новость. Тот решение довезти до квартиры поддержал:

– Так как-то по-человечески, что ли… – сказал.

На том и порешили. Оставшийся путь ехали молча, музыку тоже не включали. Врач на холодном плече тетки уснул.

Доехали до дома, 600-я серия, корабль. Квартира на седьмом этаже, есть лифт, но очень маленький.

Как нести? Носилок нет, одному не справиться – женщина крупная. За руки-ноги – нехорошо. Сава – доходяга, поэтому Пашка с Соломоном тетку с двух сторон взяли под руки, приподняли и понесли. Врач слегка приобнял, чтобы не уронить. Главное – чтобы соседи не увидели да потом языками не мололи. Кое-как дотащили до лифта. Вызвали. Дверки со скрипом открылись. Кряхтя, еле-еле, все втиснулись, Сава нажал седьмую кнопку и стал доставать ключ. Лифт поехал, потом дернулся, скрипнул, застыл, и свет вырубился.

– Приехали, – прозвучал в темноте сиплый голос врача.

Через пару минут в кромешной тьме сломанного лифта был слышен только крик Савиного отца из телефонной трубки:

– Что значит застряли? Как застряли? С тетей? Господи боже… Сейчас, не паникуйте, я аварийку вызову.

Никто уже не паниковал. Тетку прислонили к дверце, слегка подперли спинами. Молча курили.

Стас, лифтер, шел грустный, уставший. Третьи сутки на работе – попросили подменить. Не выспался, с женой поссорился, ребенок заболел, кошка на ковер наблевала. Апатия. Еще вызов этот: срочно, срочно… Вошел в подъезд – крысы разбежались от двери. Определил, где лифт остановился – в районе второго этажа. Пошел разбираться к щитку, открыл: хрен его знает, что там. Закрыл. Машина старая – нужно двери разжать и выпустить заложников. Взял лом. Идет и думает: что ж все так навалилось. Вставляет лом в двери, небольшое усилие, и они сами легко расходятся в стороны. А из лифта: мраморно белая, с закрытыми глазами и открытым ртом, с торчащими в разные стороны из-под шапки седыми волосами, словно из фильма ужасов, на него падает покойница. Сшибает с ног и прижимает к полу, лицом к лицу.

Вот теперь, Стас, навалилось.

Из лифта выскакивает Пашка и начинает театрально орать:

– Ну что, говорили тебе – СРОЧНО! Опоздал!

Сидят втроем на лавочке у подъезда: Пашка, Соломон и Стас, смотрят стеклянными глазами в три разные точки. Врач изредка прикладывается к мальку. Мимо, как в немом кино, пробегают туда-сюда санитары из скорой, соседи, Сава с родителями.

– Пойду, наверное, – прервал молчание Стас и подумал, что надо бы жене цветов купить.

– Нам с Василичем тоже ехать пора, – ответил Пашка.

Пожали друг другу руки, разошлись. Паша с врачом сели в машину, прогревают. Мимо проходит бабуля, божий одуванчик, видит «шашечки», останавливается около водительской двери, заглядывает в окно, спрашивает:

– Мальчики, не выручите, до поликлиники не подвезете?

Сидящие в авто переглядываются, потом Пашка произносит:

– Бабуль, как бы вас случайно дальше не увезти…

Знаю я одного очень честного мужика. После сидки его на наш завод взяли фрезеровщиком. Тут мы с ним и задружили.

Когда он рассказал свою историю, я не поверил. «Брехун», – подумал я про Ваську.

Началось всё с трупа. Вернее, с очкастого парня, который сначала живым был, а потом стал трупом.

До тюрьмы Васек работал санитаром, а по ночам перебивался на вокзале таксистом. Бомбил, в общем. Всякое с ним случалось, а вот в январе такое случилось! Дергает клиент дверцу такси, открывает, да и падает. Падает! Губы синющие! Васек такое в больнице видел – инфаркт. Вызвал скорую. Очкастый прям на руках врача помер.

Ну, помер и помер, жалко, конечно, клиент сорвался. Увезли труп. Васька после такого потрясения решил помянуть очкарика. Короче, в ту ночь он больше не работал. А утром заглянул на заднее сиденье, а там пакет. Покойничек, перед тем как с инфарктом свалиться, пакет забросил в салон.

В пакете, мама дорогая, деньги! Пачки денег! Толстые! Вот такенные! Купюры пятитысячные. Васек – человек честный! Позвонил на работу и сказал, что с авто шины сняли, задержится, а сам в скорую. «Нет, – говорит ему врач, – никто за покойником не пришел».

Позвонил Вася жене. Посоветоваться. А она, эх и жадная баба, потребовала деньги себе оставить. На свадьбу старшему, на учебу среднему, на садик младшему. Васек поначалу согласился, добрая душа. Промаялся часа два, но так как он человек очень честный, сказал жене, что у покойника нашлись родственники, а сам пакет в полицию отнес. Там он пакет предъявил, показания дал, деньги сдал.