Александр Бессонов - БеспринцЫпные чтения. ТАКСИчная книга

И всё у него пошло по-обычному. Только странное дело случилось через месяц. Села к нему в машину в два ночи баба. Да не просто баба, а красивая! Размерчик – даже в мою лапищу не поместятся. Вася – мужик верный! Но кто с такой красавицей не захочет поговорить? Он и так к ней, и эдак. Она улыбалась, млела, а после себя подарочек оставила. Кейс. Васек его открыл. Деньги! Больше, чем у очкарика было. Чудо? Деньги сами в руки плывут. Вася позвонил жене, а она всё о своем: младшего в сад, среднего в школу, невестке квартиру подавай.

Васек согласился. Промаялся три часа. И все-таки человек он честный, прозрачней водки в граненом стакане. Сказал жене, что клиентка с амбалами заявилась и пришлось деньги вернуть. А сам в полицию, да в то же отделение. Его там встретил сам начальник. В кабинет пригласил, лично допросил, деньги пересчитал, помог заявление оформить.

Через три месяца у Васьки опять случилась история. Сел к нему мужик в костюме. Солидный такой. Нервный. Всё в телефон поглядывал. Повез его Василий из спального района в центр. Высадил. Смотрит, а на заднем сиденье – сверток. Вася в него глянул, а там доллары, да пачек десять, да толстые! Его аж пот прошиб. Он доллары видел только во время Чемпионата мира. Выбежал он из машины, да в центре, хоть и ночь, а народу! Разве найдешь этого растяпу? Растяпа! Как еще назвать дурака, который доллары в такси забывает?

Позвонил Васек жене. Неисправимая бабья жадность! Младшему учебники нужны, среднего в секцию по хоккею одеть, старшему на квартиру. Помыкался Вася, подумал. Деньги, они ведь всем нужны. Но Васек человек кристальной души, сказал жене, что пассажир нашелся и что деньги пассажиру нужнее. На операцию дочке. Сказал так Вася жене, а сам доллары в полицию отнес. Принял начальник Васю, как родного. Угостил коньячком, похвалился золотыми часами, лично деньги пересчитал и заявление продиктовал.

Главное ведь что? Чтобы совесть чиста была. А так ведь и загрызет, страшнее жадной жены. Полгода Вася спокойно себе работал. Днем санитаром. Ночью таксовал. А тут садится к нему мужик. Рожа знакомая. Точно, тот дурак, который доллары забыл. Вася сразу неладное заподозрил. В оба смотрел за мужиком и его багажом – чемоданчиком. Вася решил твердо, что если мужик забудет чемоданчик, Вася сразу за ним выскочит и вручит ему забытое.

Когда мужик вышел, Вася заглянул на заднее сиденье. Чемоданчик лежит себе на полу, под кресло задвинутый. Выскочил Вася из машины. Смотрит мужику вслед. А изнутри его прожигают слова жены: деньги нужны на то, на се.

Вася измучился весь, но с утра уже был на пороге участка. Вошел он к начальнику. Тот сидит в кожаном кресле. Улыбается. Золотой ручкой что-то рисует в блокноте. «Садись, – говорит, – уже жду тебя». Васе даже неудобно стало. Ну, посудите сами, что о нем можно подумать. В его машине люди столько денег забывают.

Положил Вася чемоданчик на стол. Деньги достал. Начальник из кресла поднялся, да с трудом. Разжирел он с последней встречи. Вася в больнице такое видел – сердце шалит. Даже жалко стало начальника. Вася не только честный, но и добрый малый. Стали они деньги пересчитывать.

И вдруг шум, стрельба, крики. Автоматчики в камуфляже. Начальник на пол повалился. Деньги во все стороны разлетелись. Нашего Васю на пол кинули, руки заломили. «Попались, – кричат, – взяточники, бандиты!»

Тут до Васи дошло, что его подставили. Смотрит он на лежащего мордой в пол начальника, а тот весь поседел, не шевелится, не дышит. Помер, гад!

Вот такая история. Жена, кстати, Васю до сих пор пилит. Младшему на институт надо, среднему на свадьбу, старшему с внучкой помогать. Эх, бабы, бабы.

Я и сам в эту историю по первой не поверил. И все же за Ваську я ручаюсь. Год у нас работает, хоть бы винтик спер!

В Израиль я перебрался со всем своим многочисленным семейством в конце 90-х. Кошку тоже забрали с собой. Кому нужна на редкость занудливая престарелая девица без определенных примет, кроме острых, будто булавки, когтей?

Как все начиналось? Утром ребенка в садик, жену и себя в ульпан (учить иврит), в обед первая работа – помыть полы в супермаркете, вечером собрать всю родню – кого с работы, кого с ульпана, забросить домой, и уже ночью выделить часок-другой любимому ремеслу – журналистике. Поскидывать впечатления на дряхлеющий ноут и дрыхнуть. А утром – прежняя кутерьма. Где-то через год я получил разрешение на вождение такси. И по факту могу честно сказать, что работа за баранкой существенно разнообразила мое знание людей, жизни и иностранных языков. Но если ты не собирал продуктовые тележки у супера или не гонялся за улепетывающими через клумбы псами (сиделка для собак, а что в этом такого?) и чужими детьми (попросили присмотреть, пока мамочки побежали в магазин/аптеку/на работку), или, к примеру, не научился стричь газоны, мыть полы, а уж тем более крутить баранку такси, то какой ты, к черту, репатриант?

Это даже не воспоминания о работе. Скорее коротко о главном – о настроении. Скажете, что важнее всего безопасность? И это тоже. Но бывает, от катастрофы, от той, которая душевная, спасают только люди. И к лучшему, что все они разные.

Еду в Тель-Авиве. Останавливает меня пожилая пара. Она – типичная еврейка. Вся такая Фира Абрамовна. Жакет, нарощенные ногти, лак, с пуд золотых колец. Немного картавит.

– Шалом.

У нее это звучит, как «шавом».

– Шалом.

Ее муж – лысый, раскрасневшийся от гнева, в распахнутом пиджаке. Плюхается на сиденье. Хмурит лохматые брови, бухтит под нос. Дверью автомобиля – шварх! Громко. Ладно, думаю, спрашиваю адрес, дама говорит, отъезжаем.

– Я куплю ружье, Сара, куплю ружье и убью эту женщину! – Столько боли в его словах. Столько отчаяния.

– Котик, мивый, ну кто тебе даст овужие? – простодушно отвечает жена. – Тебе даже кведитную кавту «Мастев Кавд» не дали!

У аптеки подхватываю хорошенькую дамочку. Немного напомнила мне Золушку из когда-то популярной чешской сказки. Сероглазая, кудряшки пепельные, нос курносый, аккуратная, платье кремовое в крошечных розочках. Улыбалась чему-то своему, пока вез. Разрумянилась, отвечая на сообщение в телефоне. И я тоже как дурак улыбался с ней всю дорогу. Потом вдруг Золушка моя как раскашляется, так тяжело, с отдышкой, видно простуда одолела.

– Болеешь? – проявил я участливость.

А она так посмотрела на меня с прищуром и говорит ангельским голосом:

– Нет, блядь, для удовольствия.

Не один я, видимо, такой участливый в этой стране.

Исаак – двоюродный брат жены и инструктор по экстремальному вождению. В России просто любил погонять, здесь из хобби сотворил профессию, короче, довольный, как слон. Осенью брат ездил на Псковщину, там у него немногочисленные родственники, в том числе родной брат и теща Мария Львовна. Я знал, что отношения с Марией Львовной у Исаака так себе, она типичная учительница, а он вольнодумец, гонщик и к тому же еврей.