Джейн Джонсон - Преданное прошлое

Кэт закрыла глаза. А когда открыла, его уже рядом не было.

После этого случая когда бы девушка ни пришла во двор, ей казалось, что аль-Андалуси где-то рядом, словно наблюдает за ней из тени беседки. Несколько раз ей даже казалось, что она уловила какое-то движение на галерее, тянувшейся над двором, но там никогда не оказывалось ни души, когда она взбегала туда, лишь маленькие овсянки, поющие в ветках жасмина, красное оперение которых яркими пятнами выделялось на фоне белых цветов.

Женщины упорно трудились под ее руководством, вдохновляемые собственными успехами и результатами, и когда она сидела с ними и сама занималась разработкой новых сюжетов и самой вышивкой, Кэт ни о чем больше не думала. Ее ум полностью был занят, она следила за аккуратностью и точностью работы, занималась подсчетом стежков и тщательным подбором цветов и оттенков. Если их окажется слишком много, то работа будет выглядеть кричащей и безвкусной; если слишком мало, она будет слишком похожа на монохромные вышивки из Феса или на старомодные работы простой гладью, хорошо ей знакомые по Англии. Помимо всего прочего, в праздничные дни — а их в этой стране случалось немало — все ее ученицы наряжались во что-нибудь, что они изготовили своими руками, — пояс с бахромой, богато украшенную вуаль или головной шарф, кафтан, расшитый и изукрашенный. Слух о рыжеволосой учительнице уже широко разнесся по городу, и вскоре множество женщин уже стучалось к ним в двери, желая тоже брать уроки у вышивальщицы-иностранки, чтобы и у них появилась возможность носить красивые одежды, которые иным образом никак было не заполучить.

Лейла же только качала головой.

— Это все очень красиво, прекрасное шитье, оно дивно украшает одежду, но это не тот вид работы, который может принести большие деньги твоему хозяину и всем нам, — заметила она однажды.

Кэт удивленно взглянула на нее:

— Что ты хочешь этим сказать?

Голландка покраснела. Потом пожала плечами:

— Ну, тебе тоже надо это знать. Сиди Касим создал тут торговую компанию и был так любезен, что включил меня в ее состав. Прибыль мы будем делить поровну, но каждый будет вносить пятую ее часть в общий фонд на благо всей общины. Так что сама видишь: детская рубашонка или банный халат вряд ли принесут общине большие доходы.

«И твоему кошельку тоже», — кисло подумала Кэт, но ничего не сказала.

— И что же нам тогда изготовлять? — спросила она.

Лейла достала из кармана рубахи листок бумаги.

— Конские сбруи, попоны, чепраки, церемониальные одежды, парадные настенные ковры, чтобы везде было много золотого и серебряного шитья, кисточек, бахромы…

— Богатые вещи для богатых людей.

Губы голландки сжались в тонкую линию.

— Да, если угодно. Но чем больше денег мы станем получать с богатых, тем больше их пойдет в общий фонд. И тем чаще здешний народ станет тебя поминать в своих молитвах.

Кэт недоуменно уставилась на нее:

— А зачем им поминать меня в молитвах?

— Так ты же неверная, хуже того, ты кафир. Для таких, как ты, предназначен шестой круг ада. Когда умрешь, тебя там заставят есть шипастые плоды дерева заккум, что усилит твои мучения в геенне огненной. Вот женщины и молятся, чтобы ты стала шахада и могла присоединиться к ним в их молитвах.

— А что такое шахада? И как ею стать?

— Ну, это очень просто. Все, что тебе нужно сделать, — это произнести: «Нет Бога, кроме Аллаха, и Мохаммед пророк его». И с этого момента ты принята в исламскую веру.

— И только?

Лейла живо наклонилась к ней и взяла ее за руку.

— Только это, и ты станешь одной из нас. Это очень легко, и все… все будут очень счастливы.

— Я что-то не вижу, какой будет прок от столь дешевого обращения в другую веру, — напряженным голосом сказала Кэт.

Голландка хитро улыбнулась:

— Мусульманин не может быть рабом. Это даст тебе свободу. Кроме того, мусульманин может взять в жены только мусульманку. — Она сделала паузу, словно наблюдая, какой эффект произвели ее слова. — Я слышала, Хадиджа, кузина Сиди Касима, заказала свадебную фату.

Кэт ответила ей прямым взглядом:

— Рада за нее.

— Но иметь наложницей рабыню для мусульманина вполне допустимо, даже когда он женат на мусульманке.

Кэт вырвала у нее список:

— Ладно, мне надо работать. Некогда трепаться и сплетничать, да еще на такую непристойную тему! — Лицо у нее горело.

Весь остаток дня она вышивала, но делала при этом ошибку за ошибкой. Женщины качали головами и прищелкивали языками, искоса наблюдая за ней. Может, она заболела? Похоже на то, лицо ее так и горело. Может, влюбилась, ехидно предположила Хасна, и все засмеялись.

Вот теперь Нелл Шигуайн имела бы все основания попрекать ее и обзывать Иезавелью, думала Кэт, накладывая последний мазок сурьмы, что делала теперь ежедневно, и рассматривая себя в зеркале. Глаза были сильно подведены черным, что делало их синеву еще более привлекательной, в ушах позвякивали серебряные серьги, роскошная вышивка вокруг ворота и на манжетах подчеркивала красоту и без того великолепного кафтана. Алое платье для алой женщины…

Потом она припомнила, что Нелл мертва, припомнила, как она умерла, и ей стало стыдно.

Нынче предстоял очень важный день. Сиди Касим намеревался привести к ним группу купцов, чтобы обсудить новое деловое предприятие. Весь предыдущий день женщины убирали дом, вымыли и вычистили лучшую комнату для приема гостей, обрызгали подушки розовой водой, выбили ковры, вычистили и отполировали всю бронзу и дерево. Более того, они нанесли завершающие стежки на несколько новых вещей, которые он теперь мог представить в качестве образцов. Последние два месяца они только тем и занимались, что вышивали узоры серебряной и золотой нитью, чтобы представить целый набор своих лучших изделий, чтобы созданный синдикат торговцев затем выставил его напоказ в Мекнесе и Фесе, в Лараке и Сафи, даже в самом Марракеше, и получил за это свои комиссионные. С этой целью они подготовили роскошно отделанную полную конскую сбрую — попону, отороченную золотой бахромой с кистями и расшитую по углам богатым узором, потрясающе расшитую накидку на седло, которую потом пришьют к коже, подпругу и упряжь с уздечкой и поводом, также богато изукрашенные золотом. В дополнение к этому среди образцов имелись также обычные парадные и церемониальные одежды, брачные покрывала и вуали, пояса, галуны, накидки. Раис в последние дни навещал их более часто, чем обычно, давал советы касательно фасонов и материалов для седельной накидки и упряжи, и Кэт вспомнила очень ярко и четко тот день, когда он ожидал их прибытия на берегу Бу-Регрег, неподвижный и молчаливый, сидя на своем великолепно украшенном скакуне, весь в алом и золотом.