Эмили Гиффин - Все, что мы хотели

– Знаешь что, – продолжала Мелани, – вообще-то мне обидно, что ты мне ничего не рассказала. Тем более в этом замешан Бью.

– Но ведь я только что тебе рассказала.

– Могла бы и сразу. Как только с ним встретилась.

– Наверное, я просто забыла, – пробормотала я. – Прости, Мел.

Она нахмурилась так сильно, как только позволял ботокс.

– Он что-нибудь говорил насчёт Бью? Или вечеринки в целом? Он очень злится?

– Нет, – сказала я. – Уверена, это сейчас волнует его меньше всего.

Мелани кивнула и глубоко вздохнула.

– Послушай, Нина. Ты знаешь, как я тобой восхищаюсь. Ты такой хороший человек, у тебя золотое сердце. Я восхищаюсь тобой за то, что ты хочешь всё исправить. Но… ты в самом деле чересчур строга к себе. И к Финчу.

Я кивнула. Меня разрывали противоположные чувства. Её непоколебимая преданность была мне приятнее , чем грубоватая любовь Джули. Но вместе с тем меня раздражала её неспособность – или скорее нежелание – видеть, что ставится на карту.

Я знаю, что сказал бы Кирк, прочитай он сейчас мои мысли: да забей. Он терпеть не мог, когда я начинала мучиться раздумьями, особенно если они мешали его действиям. «Тебе не угодишь, – говорил он. – Двигайся дальше и не загоняйся».

Конечно, он тоже загонялся. Но, по его мнению, на то были серьёзные причины. О них стоило беспокоиться, потому что они касались финансов или других количественно определяемых ценностей. А всё, что относилось к эмоциям и чувствам, он считал ерундой. Поссорилась с мамой? Ничего, переживёт. Подруга действует на нервы? Ну и не общайся с ней. Ощущение, что я недостаточно себя реализую, или чувство вины за роскошную жизнь? Мы кучу денег отдаём на благотворительность. И, наконец, теперь: характер нашего сына оставляет желать лучшего? Он хороший мальчик и просто совершил ошибку. Наплюй и двигайся дальше.

– Ты вообще меня слушаешь? – спросила Мелани.

– Прости. Задумалась на секунду.

– Я говорю: Финч очень переживает из-за Полли?

– А что не так с Полли?

– Он очень переживает, что они расстались?

– Они расстались? А я и не знала. – Я ощутила чувство вины. Почему я узнаю об этом от Мелани?

– Да. Ну, если честно, я всегда думала, что Финч достоин большего. Я с самого начала это говорила. Все так считают, – сказала Мелани.

Не желая, чтобы недостойность Полли сделалась предметом дальнейшего обсуждения, я поспешно заметила:

– Мел, я уверена, что она сама с ним порвала. Я бы точно порвала с мальчиком, который так поступил с другой девочкой. Это было просто ужасно.

– Хватит себя изводить, солнышко. Дети совершают ошибки. Особенно мальчики. Помнишь того психиатра, который говорил нам, что у мальчиков лобная доля мозга полностью развивается только к двадцати пяти годам? Нельзя же не делать глупостей с недоразвитой лобной долей.

Я пожала плечами, потом сказала ей всё то же, о чём говорила Кирку. Это не глупость, это подлость.

– Господи, Нина! Разве ты не должна защищать своего ребёнка?

– Как насчёт Лилы? Разве мы не должны защищать всех детей?

– Пусть Том её защищает. Пусть он о ней думает. А ты должна защищать Финча. Ты должна быть на стороне своего сына. Всегда.

– Что бы он ни совершил?

– Что бы. Он. Ни совершил, – повторила Мелани и скрестила руки на груди.

– А если Бью кого-нибудь убьёт? – Я решила проверить её теорию на прочность.

– Тогда мы обратимся к самым лучшим адвокатам. Как у О. Джея Симпсона [19] О. Джей Симпсон (1947) – американский актёр и футболист, убивший бывшую жену и случайного свидетеля, но оправданный судом присяжных. . И если всё равно проиграем суд, я буду навещать его в тюрьме каждый день до самой моей смерти. – Она глубоко вздохнула. – Бью – моя плоть и кровь. Я всегда буду любить его. Всегда.

– Я поняла, – сказала я, понемногу начиная сдаваться. Я ведь тоже любила бы Финча, что бы ни случилось. Я понимала и то, к чему она клонит, говоря о лучших адвокатах и приговоре помягче. Что уж, такова наша законодательная система.

Но ещё я знала, что не стану покрывать своего сына, если он совершит преступление. Любого рода. Я не стану ради него врать и выкручиваться. Я не стану ради него мешать правосудию. Я буду рядом, буду любить его и терпеливо ждать, когда он признается, искренне раскается и согласится нести ответственность за свои действия. Я буду ждать, когда он заслужит прощение.

Я попыталась объяснить это Мелани, но до неё не доходило. Она всё больше углублялась в свои рассуждения:

– Я готова на всё, лишь бы защитить Бью от боли. На что угодно.

Мы посмотрели друг другу в глаза, и правда выплыла сама собой: я так не считаю. Мне вспомнилась проповедь, на которую я давным-давно пришла с Тедди. Пастор Сандермейер сказал тогда: «Мы не только заслуживаем справедливости, мы нуждаемся в ней». Именно этих важных слов не могли понять Мелани и Кирк.

– Ну, во всяком случае, Кирк с тобой согласен, – сказала я.

Мелани кивнула, всем своим видом показывая – ей и требовалось доказать.

– Ещё бы он не согласен. У него отличное чутьё на такие вещи.

Я вспомнила пятнадцать тысяч долларов – Мелани, скорее всего, одобрила бы этот поступок. Ну, может быть, поворчала бы, что сумма слишком скромная. Она любила тратить деньги и часто повторяла одну из любимых мантр: заплати – и нет проблемы.

– Не всегда, – ответила я. – Иногда он слишком уж… нацелен на результат. И всегда получает то, что хочет.

– Да, – она рассмеялась, – но ведь поэтому ты и вышла за него.

Кирк обожал рассказывать, как он уговорил меня стать его женой в последний год обучения в Вандербильте. Он раз шесть делал мне предложение, прежде чем я наконец согласилась. Он считал меня неприступной крепостью, и это повышало мою ценность в его глазах; я же так и не решилась сказать ему правду – всё, что произошло на первом курсе, так на меня повлияло, что мне вообще не хотелось никаких отношений.

Оглядываясь на прошлое, я думала, что Мелани, возможно, права. Я восхищалась упорством Кирка, и может быть, именно поэтому решила быть с ним. Ещё, если совсем честно, мне нравилось, что ему симпатизируют все мои друзья. Что мы прекрасно вливаемся в любую компанию. Он отгонял прочь мои плохие мысли. С ним я чувствовала себя в безопасности. Чувствовала, что больше ничего плохого со мной не случится.

– Ну да, наверное, – пробормотала я. Мы с Мелани допили вино, и настало время подумать о своих желаниях.

Почему мне так сильно хотелось познакомиться с Лилой и вновь поговорить с Томом? Только лишь потому, что Финч должен был осознать свою ошибку, а я – исправить ситуацию? Или я ждала отпущения грехов, может быть, даже возмездия за то, что случилось со мной? Я не знала, но мне отчаянно хотелось остаться одной.