Эмили Гиффин - Все, что мы хотели

Он покачал головой. Вид у него был непреклонный.

– Нет, Лила. Я не могу так с ней поступить. Кроме… тех проблем… у неё до этого были очень серьёзные неприятности. Это уже второй случай… Её точно исключат. Не хочу, чтобы это было на моей совести.

Я посмотрела на дверь, думая, много ли у нас времени, прежде чем вернутся папа и Нина.

– Ты не можешь взять вину на себя.

– Могу, – ответил он. – Уважай моё решение, пожалуйста.

– Но тебя могут исключить! Ты не поступишь в Принстон!

– Я знаю, – сказал Финч. – Но надеюсь, этого не случится.

– А что, по-твоему, случится?

Он вздохнул, пожал плечами и сказал:

– Ну, меня выслушают на совете, я возьму вину на себя… но как-нибудь всё образуется. И… у Полли тоже… И ты не будешь меня ненавидеть… – Его голос был тихим и нежным. Мальчишки никогда не говорят таким голосом – разве что в фильмах под романтичную музыку.

– Я тебя не ненавижу, – сказала я. Моё сердце пропустило несколько ударов.

– Правда?

– Правда.

– Ну тогда… если ты не ненавидишь меня… – Он опустил глаза. – Я хотел спросить… может, сходим куда-нибудь?

Голова кружилась. Я пыталась понять, что он хочет сказать мне. Конечно, это всего лишь гипотетический вопрос.

– Мы с тобой?

– Да. Мы с тобой, – сказал он.

– Когда?

– Не знаю… завтра ты свободна?

– Сомневаюсь, что папа будет не против, – сказала я. Это было, конечно, очень, очень слабо сказано. – И потом, разве ты не под домашним арестом? – Я слышала о его суровом наказании. О том, что ему нельзя никуда ходить до конца лета.

– Ну, учитывая обстоятельства… Уверен, предки сделают исключение. – Едва он договорил, как дверь открылась и вошли папа с Ниной.

– Ну что, вы поговорили? – спросила миссис Браунинг, глядя на нас.

– Да, – ответили мы с Финчем в унисон.

Она, казалось, ждала более подробного ответа. Вновь села на диван. Папа ещё раз предложил кофе, и на этот раз миссис Браунинг ответила:

– Спасибо. Я, пожалуй, выпью чашечку.

– Со сливками или с сахаром?

– Без всего. Спасибо.

Папа кивнул и пошёл на кухню. Мы трое молчали. Я заметила, что миссис Браунинг смотрит на меня и улыбается.

– Красивая майка, – сказала она.

– Спасибо. – Мне было очень приятно. – Купила в винтажном магазине.

– Да? В каком?

– «СтарСтрак». Знаете такой?

– Конечно.

– Он дороговат, конечно. Но иногда можно найти там стоящую вещь.

Миссис Браунинг улыбнулась и сказала:

– Да. Шопинг – прекрасное времяпровождение. Иногда мне кажется, я больше люблю охоту за покупками, чем сами покупки.

– Да. Я вас понимаю, – ответила я и добавила: – А у вас красивые туфли.

Она немного покрутила ступнёй, как малютка Дороти, поблагодарила меня, а папа тем временем вернулся с кофе.

Я подумала, что миссис Браунинг что-то уж слишком милая, и это показалось мне подозрительным. Что, если они с Финчем решили сразить меня наповал? Как хороший и плохой полицейский… хотя тут оба хорошие? Я велела себе не сходить с ума. Миссис Браунинг, посмотрев на Финча, спросила:

– Ну так что? Вы поговорили?

– Да. – Он кивнул.

– И?

– И… это было прекрасно, мам, – сказал он громко и чётко.

Миссис Браунинг недоумённо посмотрела на меня, но я лишь тупо повторила за Финчем:

– Да… прекрасно.

Папа нахмурился.

– Что же тут прекрасного?

– Прекрасно… что он… извинился, – промямлила я.

– Да. И мне хотелось бы ещё немного пообщаться с Лилой, – добавил Финч. – Если вы не против, мистер Вольп. – Его брови поползли вверх вслед за интонацией.

– Сейчас? – спросил папа.

– Нет, – сказал Финч. – Но, может… как-нибудь мы с Лилой могли бы ещё встретиться?

Я затаила дыхание, ожидая, что скажет папа.

– Ты приглашаешь мою дочь…

– Ну… как бы… да, сэр…

– На свидание? – Папин голос становился всё громче, а лицо всё краснее.

– Папа! – с ужасом прошептала я. – Он не сказал – на свидание!

Но Финч был иного мнения.

– Да, сэр. На свидание. Я хочу узнать Лилу получше. И хочу, чтобы она узнала меня. Хочу доказать ей, что я не такой уж плохой. Хотя, конечно, я не заслуживаю такой возможности.

Прокашлявшись, я заставила себя заговорить.

– Что ты, – сказала я. Сердце бешено колотилось. – Ваш сегодняшний визит много значит для папы и для меня. Правда, пап? – Я надеялась, что он не станет вести себя как полнейший лицемер и отрицать, что он хотел дать Финчу шанс.

Папа довольно долго молчал, потом буркнул:

– Ну да, – и перевёл взгляд с Финча на меня, на Нину, снова на Финча. – Но ты же понимаешь, Почётного совета это не отменяет?

– Конечно. Да, сэр, – сказал Финч. – Если бы я и хотел выкрутиться, мама бы мне не позволила. – Он улыбнулся. Папа не улыбнулся в ответ. – Но я не собираюсь выкручиваться, – продолжал Финч. – Я собираюсь понести наказание в полной мере.

Папа кивнул. Его лицо чуть расслабилось.

– Ну ладно, – сказал он.

– Так я могу пригласить Лилу на свидание? – спросил Финч. – Вы не против?

Папа закатил глаза и глубоко вздохнул.

– Решать за неё я не могу, – сказал он, – но очень удивлюсь, если она согласится.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила я Финча, когда мы ехали домой от Вольпов. На моей машине, но за рулём был он.

– Прекрасно, – ответил он, – просто прекрасно. Я так рад, что мы поговорили.

Ощутив прилив облегчения, я спросила сына:

– Хорошо совершать правильные поступки, правда?

Это был довольно авторитарный вопрос, но я не смогла сдержаться.

– Да, – сказал он, глядя на меня, – ещё бы. А Лила… она такая классная.

Он закусил губу, улыбнулся и медленно покачал головой, как в те минуты, когда смотрел футбол или баскетбол и играли особенно хорошо. Кирк, напротив, вёл себя очень шумно – вставал, хлопал в ладоши и вопил.

– Да, – ответила я, думая о том, что в Лиле есть что-то, чего не хватает подружкам Финча, особенно Полли. Некоей откровенности. Полли всегда была безупречно вежлива, всегда говорила правильные вещи, смотрела прямо в глаза и без труда поддерживала светские беседы. Но в ней чувствовалось что-то неестественно вежливое, будто она готовилась к нашим встречам заранее.

– Мистер Вольп тоже очень милый, – сказал Финч.

Я кивнула, вновь прокручивая в голове наш разговор на заднем дворе. Конечно, по большей части мы говорили о Финче и Лиле, о том, как они там, но ещё обсуждали современную молодёжь в целом. Как она прячется за гаджетами и пишет друг другу то, чего не осмелилась бы сказать в лицо – гадости, и сообщения сексуального характера, и просто грубую правду. Мы жалели их и жалели себя, потому что мы их родители. Том, конечно, не собирался спускать Финчу с рук его поступок, но после нашей встречи в кофейне заметно подобрел.