Елена Королевская - Две капли голубой крови!

— Мам, а что с первым ребенком твоим произошло? — сменила теперь я тему разговора. — Бабушка, помнится, говорила, был мальчик? — спросила я аккуратно.

— Ой, не знаю, тоже на бабку грешу. Мне же лет-то было всего (а маме было лет шестнадцать-семнадцать, как и мне, когда я родила). Написали в справке «криминальный аборт». Я что понимала тогда чего? Ну написали и написали. А со мной женщина лежала, у нее детей не получалось, все скидывала. Так я грешу на бабку, что она ей и отдала. Потому что какой аборт, я ж рожала, а мне сказали, что он умер.

— Ты не искала его? — поинтересовалась я.

— Нет. Сказали же, умер, — коротко и жестко оборвала меня мама. — Я за них за всех молюсь сейчас. Кто его знает. А вот в библии единственная заповедь с обещанием ты знаешь? — спросила она меня неожиданно.

— Нет, не знаю, — ответила я.

— Все заповеди просто запрещают, а в этой продление жизни обещается: «Почитай своих отца с матерью, да продляться дни твои», — процитировала она мне.

И из всего ею сказанного она заключила:

— Ведь родителей не выбирают, каких Бог дал, тех и терпи, и люби».

Теперь я поделюсь той небольшой информацией, которую я получила от бабушки. Это все, что я помню и знаю. Бабушка Зина специально никогда нам ничего плохого про маму не рассказывала, она вообще почему-то старалась ничего не рассказывать о своей жизни. Но как-то в ответ на наши обвинения в ее жестокости по отношению к нашей маме у нее вырвалось:

— Мать ваша всегда была «оторвой» … и пожрать любила. Я ей говорю: «Не таскай варенье», а они с братом полведра могли съесть. А в шестнадцать лет убежала с каким-то бандитом, и вместе или как, а он нашу квартиру хотел ограбить. Да потом забеременела от него. Та еще «лярва» была.

Немаловажным будет сказать, что незадолго до смерти бабушка раскрыла семейную тайну о том, что отцом ее дочери не был тот русский офицер, фамилию и отчество которого она носила и который, как мы узнали, был отцом-то только для ее старшего брата. Мамин же отец оказался со звучной фамилией на еврейский лад. Подробностей бабушка раскрыть не захотела. На прямой вопрос о национальности сказала что-то невнятное. А самое странное для нас то, что мамины взгляды на нас и на мировые проблемы это известие не поколебало. И все, что мы услышали в свой адрес, подняв эту ему, была фраза, брошенная вскользь, из серии «Ну кто не ошибается? Все мы грешны» … И все!

«Любите меня такую, какая я есть!» — девиз нашей мамы, все, что она нам говорит в подобных случаях.

Бабушкино полуоткровение запутало нас еще больше. Получалось, что вполне возможно наша мама «полукровка». А кто же все-таки мы? Сначала у нас было жуткое желание поднять архивы, но домашние заботы и работа не позволяли нам уделять этому достаточно времени. Да и информации о предках у нас практически не было.

И мы решили:

— Да какая разница, в конце концов. Мы — это мы. А кровей у всех, кого не копни, намешано. И что? Ничего. Кому не нравится, отойдите в сторонку.

Вот уже и наши с сестрой дети подрастают или выросли. Бабушек со стороны отцов они обожают, хотя, понятное дело, отношения со вторыми свекровями у нас тоже складывались не без проблем, но на отношение между внуками и бабушками это никак не повлияло. А бабушку с нашей стороны, нашу маму, все внуки не любят и боятся, хотя и видят, что мы с ней общаемся и помогаем, несмотря ни на что. И уже даже младшие задаются вопросом — зачем?!

Ответ один:

— Она наша мама.

Бабушка не меняется и ведет себя по отношению к младшим внукам абсолютно так же, как вела себя со старшими, казалось бы, разница между ними не малая, десять-пятнадцать лет, но на модель поведения мамы время никак не повлияло. Более лояльно она относится к моему сыну, ее младшему внуку, ему она прощает гораздо больше детских шалостей, чем его двоюродной сестре. Конечно, и возможностей относиться к младшему внуку иначе у нее просто нет, в этом ему повезло больше, чем остальным, он практически всегда, если и оставался с ней, то под родительским надзором. С девочками бабушка вела и ведет себя безапелляционно. Поясню примером. Племяннице купили модных кукол из серии «Барби», о которых она долго мечтала. Бабушка пришла к сестре домой навестить внучку, пока родители на работе, а няня уже ушла. Счастливая внучка принесла кукол бабушке чтобы похвастаться. Бабушка увидела этих кукол и разразилась гневной тирадой на тему бесов и бесовских игрушек. Она потребовала от семилетнего ребенка вслух и четко подтвердить согласие с ее мнением. Ребенок, напуганный такой реакцией, естественно закивал. После этого бабушка взяла кукол и пошла к мусоропроводу, в который их благополучно и выкинула, пригрозив племяшке, чтобы она «этой мерзости» в доме больше не видела. Племянница пребывала в шоке от такого поступка и со слезами рассказывала о произошедшем. Когда сестра поинтересовалась у мамы, какое она имела право так поступить, не спросив согласия родителей, ведь как минимум кукол можно было бы продать, бабушка устроила скандал на тему, что с ее мнением никто не считается и не ценит добро, которое она пытается из последних сил нести в наши забытые богом семьи, не преминув пройтись по неблагонадежности няни. С игрушками сына мама себе такого не позволяет, с моим сыном она ведет беседы о вреде трансформеров и супергероев, и всякой другой мальчиковой братии; и стойко терпит их присутствие и хвастовство ребенка новыми приобретениями. Второй пример. Гуляя с внучкой по лесу, в случае особой внучкиной непонятливости, бабушка полушутя может отвесить ребенку «пендаль» прилюдно, это за оскорбление не считается, с младшим внуком подобного она себе не позволяет.

Мама опять же по собственной инициативе и вопреки желанию родителей всячески пыталась воцерквить внучку. Отношение к религии у сестры стало очень сложным после трагической смерти ее старшего сына, не успевшего отпраздновать десятилетний юбилей, и всей той грязи, которую нам пришлось пережить, ища правды и возмездия в судах и после них. Сестра просила маму, без ее согласия и присутствия, с ребенком о религии не говорить. Мама не слушала. Она приносила в дом сестры иконы и книги, требовала от ребенка заучить их названия, читала ей эти церковные книги, заставляла учить молитвы и молиться. Памятуя о том, как жестко и категорично мама все это делала, ничего, кроме отторжения у сестры и ее мужа, а также страха у внучки такое агрессивное поведение не вызывало, а только множило скандалы и отталкивало семью сестры от церкви.

Я в свое время оказалась более податливой. По настоянию мамы, дабы избежать предрекаемых мамой страшных проблем, итогом которых должна была стать полная потеря старшей дочери и для общества в целом, и для меня, как для матери, моя дочка весь четвертый класс посещала платную, совсем не дешевую общеобразовательную православную школу. Я не вижу в самом выборе школы ничего предосудительного, но только когда он сделан от души, а не под давлением. Именно из-за психологического давления моя дочь попросила ее оттуда забрать, никакого положительного результата эта школа в итоге нам не принесла.