Дмитрий Ким - Поколение надежды

Торговля тушёнкой набирала обороты, мы зашли с ней во все крупные магазины и торговые сети Свердловской области. Организовали мелкооптовый бизнес на рынках. Новое направление обещало стать перспективным. Я регулярно звонил Тане, Олегу и Андрею. Всё шло хорошо. Как вдруг. В один из вечеров я не смог дозвониться до Андрея. Позвонил на дачу, трубку взял Олег.

— Кореец, срочно приезжай! У нас тут пиздец.

Я прилетел в Алма-Ату. Чувствуя неладное, в первом же ларьке накупил газет.

«Коррупция в высших эшелонах министерства внутренних дел», «Сын министра МВД при покровительстве отца получил от коммерческой структуры взятку в два миллиона долларов», — кричали заголовки на первых полосах. Каких только версий не выдвигали журналисты…

«Два миллиона долларов. Обалдеть, откуда они взяли эти цифры? При чём тут отец, какое покровительство?» — думал я.

Перечитав заметки, я был поражён тому, как легко, подменив понятия и факты, можно сделать из человека монстра. Так в двадцать два года я получил прививку от сенсационных новостей. Понял, что все «горячие» факты нужно перепроверять. И тогда, в 1994-м, и сейчас так работают многие «журналисты»: главное — жахнуть сенсацию, чтобы все обалдели. А потом рассосётся как-нибудь — кто прав, кто виноват, время рассудит.

Приехав на дачу, я застал там министра. Он выглядел уставшим и растерянным.

— Дима, пойдём за стол, — пригласил он меня. — Давай, рассказывай, что у вас там произошло.

Я рассказал ему всё как было.

Пока мы разговаривали, приехали Андрей с Олегом.

Министр, выслушав меня, сказал:

— Дима, ты в этой компании самый умный, сделай, пожалуйста, так, чтобы как можно быстрей закрыть эту тему. Это дело ведёт генеральная прокуратура, подумайте, что будете говорить на допросах и очных ставках.

— Моя позиция простая, — ответил я. — У нас коммерческий контракт, по которому нет просроченных обязательств. Я могу исполнить его в полном объёме — поставить пиломатериалы. Могу отказаться от исполнения и вернуть деньги.

— Дима, верни, пожалуйста, деньги и закрой контракт.

— Хорошо.

На следующий день начались допросы и очные ставки. Но контракт был составлен безупречно, сроки по нему ещё не наступили. Я письменно уведомил покупателя о расторжении договора и перевёл обратно всю сумму предоплаты. Прокуроры мне поугрожали и отстали. Состава преступления обнаружено не было. Но шумиха в прессе ещё долго не стихала.

В конце концов министра вызвал к себе президент и, выразив крайнее недовольство этим скандалом, потребовал покинуть пост, предложив на выбор возглавить любое областное управление внутренних дел.

Мы сидели с министром на кухне. Выпили по сто грамм.

— Дима, вот как так? Всю жизнь я старался честно пахать. Начинал рядовым опером. Никогда ни по чьим головам не шёл. Сам добрался до самого верха, и тут такая подстава! От кого?! От самого близкого, от своей кровинушки! — с горечью говорил он. — Как будто нож в спину воткнули. За что?!

«Даже в такой ситуации называть сына кровинушкой — какой человек!», — думал я, еле сдерживая слёзы и не зная, что ответить. Мне было безумно жаль смотреть на его страдания. Я чувствовал свою ответственность. Винил себя за то, что не настоял, не отговорил Андрея, что вообще ввязался во всё это. Но исправить ничего уже было нельзя.

После разговора с президентом сердце министра не выдержало и он попал в больницу.

Слава богу, всё обошлось. От руководства областным управлением внутренних дел он отказался. Восстановившись, принял приглашение своего друга — министра внутренних дел России и отправился в Чечню руководить милицейскими формированиями в разгар первой чеченской войны.

Этот провал меня сильно подкосил. Долго не покидало ощущение, что подвёл хорошего человека. Душевные терзания стал заливать алкоголем.

Низкая самооценка долгие годы не позволяла мне просто заниматься любимым делом. Практически до сорока лет главной причиной всего, чем я занимался, было стремление доказать своим обидчикам из детства — я крутой! И что все, кто в меня не верил, ошибались. Это приводило к тому, что в моменты побед мне хотелось кричать: «Смотрите! Я не выродок! Я не ничтожество! Я не тварь! Говорили, что не видите со мной будущего?! Говорили, что не будет из меня толку?! Да?! Вот, смотрите, где вы и где теперь я! Видите?! А?! Кусайте локти, гады!»

При этом любая, даже мелкая, неудача надолго выбивала меня из колеи. Мгновенно опускались руки. Казалось, что успех был всего лишь иллюзией. А провал — это и есть реальность, это то, чего я действительно заслуживаю. В такие моменты я ощущал, будто вселенная на стороне упрекавших и унижавших меня. На стороне тех, кто в меня не верил.

Первое время в моменты неудач я, ярко выраженный экстраверт, замыкался в себе и старался делать что-то руками до полного изнеможения. Грузил коробки и мешки. Пересчитывал деньги и бухгалтерские цифры. Наводил порядок на складах и в офисе. Ехал куда-нибудь далеко за рулём автомобиля. Несколько дней такой активной отрешённости, и я приходил в себя. Жизнь возвращалась, энергия восстанавливалась, и с лозунгом «Да пошли вы все!» я вновь принимался за дело.

Так было до тех пор, пока в мою жизнь не вмешался алкоголь. Научившись без отвращения похмеляться, в какой-то момент я стал пить как Уинстон Черчилль — ежедневно, с утра и до вечера.

После случая с министром запил с удвоенной силой. Пытаясь заглушить боль и презрение к самому себе. «Мой отец был прав — я выродок! Такого человека подвёл!» — изводил я себя.

Когда история с министром закончилась, я приступил к делам без особого энтузиазма. Для срочного возврата предоплаты мне потребовалось выдернуть сумму из общей кассы. Не всем это понравилось. Я был мозгом нашей команды, но в силу юного возраста не был её лидером. Со дня основания нашей коммуны лидером считался Немец. С его инициативы начался наш путь в мир бизнеса и больших денег. С угасанием его энергии стал гаснуть и общий командный дух.

Немец, как и все мы, в начале пути любил периодически расслабляться при помощи алкоголя. Благосостояние команды росло, появлялось больше поводов выпить. Мы и не заметили, как начали пить каждый день. Первым одумался Джамбулат и резко бросил. Стал убеждать нас с Немцем, что надо завязывать. Приводил примеры, когда по пьяной лавочке знакомые всем нам парни убивали друг друга, поругавшись из-за пустяка. Но его доводы не действовали.

Первым стал сдавать Немец. Когда-то все уважали этого парня: метр девяносто, широкоплечий, высокий лоб, квадратная нижняя челюсть и огромная внутренняя сила. Он одним своим видом внушал трепет многим нашим оппонентам. Знание воровских понятий, умелое жонглирование воровской терминологией во время разборок, личное знакомство с авторитетами преступного мира неоднократно помогали нам выходить без потерь из самых сложных конфликтов.