Дмитрий Ким - Поколение надежды

Надежды на интересную работу таяли. Я снизил планку. Думаю: чёрт с ним, со стратегическим, устроюсь начальником отдела простого маркетинга. Потом ещё снизил и стал искать работу рядового маркетолога. Но наниматели, узнав об отсутствии у меня опыта и образования, указывали на дверь.

Поездив по собеседованиям месяц, я не получил даже маленькой зацепки. Ноль. Никому не нужен и не интересен. На фоне этих неудач стали накрывать приступы тоски. В какой-то момент тоска разрослась до неимоверных размеров. Осознание, что я сейчас один в большом городе и что нет на земле человека, который бы нуждался во мне, делало жизнь невыносимой. Хотелось выть от безысходности. Одиночество — самое ужасное чувство, испытанное мною в жизни. Абсолютное, звенящее, всепоглощающее. От него невозможно скрыться. Алкоголь в больших дозах лишь на короткое время мог отключить меня от этого состояния. Стоило прийти в себя, как пустота резонировала с новой силой. В попытках её заглушить я прекратил поиск работы и пустился во все тяжкие. Ночные клубы, стриптизёрши, проститутки, рестораны. Сутки напролёт я тратил деньги, которые могли бы пригодиться для чего-нибудь полезного. Так продолжалось несколько месяцев.

Однажды после очередной бурной ночи я ждал очереди в обменник. За мной стоял молодой священник в рясе. Подойдя к окошку кассы, я достал из карманов куртки скомканные стодолларовые купюры. Жменями стал запихивать помятые бумажки в лоток. Священник, глядя на меня, укоризненно произнёс:

— Молодой человек, нельзя так с деньгами обращаться.

— А то что? Накажешь? — усмехнулся я ему в лицо.

— Бог накажет, — едва слышно произнёс он.

— Да пошёл ты! — сжав со всей силы очередную жменю долларов, огрызнулся я.

Тогда, уже привыкший к постоянному избытку денег и относящийся к наличности как к мусору, я не задумывался о том, что деньги могут вновь стать дефицитом для меня. Скоро я вспомню этого священника и его слова.

Долгие годы после того случая я пытался изменить своё отношение к деньгам, прежде чем у меня что-то стало получаться. А получилось только тогда, когда до меня дошло: Бог не наказывает. Он учит. Посылая испытания до тех пор, пока человек не поймёт.

Когда деньги наконец закончились, я поставил машину во дворе и заперся в своей квартире. Сутками лежал, уставившись в потолок, потеряв волю к жизни и интерес к самому себе. В голове и в душе — пустота. Вставал, съедал кусочек затхлого сала, которое привёз ещё из Казахстана. Запивал его холодной водой из-под крана и снова ложился. Мне хотелось исчезнуть. Просто тихо раствориться, как будто и не было меня на этой планете. В таком полузабытьи прошло несколько дней.

Однажды я проснулся от стука в дверь — сначала тихого, затем настойчивого. Кто-то явно пытался выманить меня из берлоги. Я ждал, когда незваному гостю надоест тарабанить. Но он не унимался.

— Что за хрень? Кто-то дверью ошибся?

Я нехотя сполз с дивана. Вонючий, обросший, помятый, прошаркав по коридору, открыл дверь.

На пороге в лучах внезапно выглянувшего солнца стояли две девчонки. Неземной красоты. Мне даже померещились нимбы над их головами.

— Соня, Юля?! Привет. Вы как здесь? Зачем? Как вы меня нашли?

— Дима, твою мать! Что с тобой? Ты на кого похож? — разводя руками, удивлённо протянула Соня. — Так и будем стоять? Может, впустишь нас в квартиру?

— Да, конечно, проходите, только у меня бардак, извините…

Девчонки прошли внутрь и сели за кухонный стол.

— Чаем не могу напоить, нет ничего, вы уж извините.

— Да достал ты извиняться! Садись, давай рассказывай, что случилось.

В пьяном бреду последних месяцев я не придал значения знакомству с Соней и её подружкой Юлей. Соня — татарка, эмигрировавшая в Питер из Узбекистана. Юля — коренная петербурженка, из семьи учёных. Абсолютно разные по темпераменту — взрывная Соня и меланхоличная Юля — были неразлучными подругами. Соня работала администратором в самом популярном стриптиз-баре Питера. Я часто коротал там ночи, щедро одаривая чаевыми официантов и стриптизёрш. Сонька, увидев моё безобразное отношение к деньгам, разогнала всех «разводил», и, когда я приходил, кроме неё за мой столик никто не подсаживался. Я ощущал в этом какую-то заботу. Мне было хорошо рядом с ней. Несколько раз, когда у неё были выходные, мы забирали из института Юльку и втроём катались по городу. Ходили в какие-то кафешки или шли в их любимый ночной клуб Candyman.

Девчонки практически не пили алкоголь. В клубе они без устали танцевали по несколько часов подряд. Я в это время стоял в стороне, потягивая коктейли, любовался их пластикой и энергией. Они были настолько душевные и приятные в общении, что у меня сформировалось табу на физическое влечение к ним. Воспринимал их исключительно как друзей.

Я и забыл, что, тусуясь по ночному Питеру, мы заезжали на мою квартиру взять очередную пачку денег. Так они запомнили адрес.

Отвечая на Сонькин вопрос, я, проникшись жалостью к самому себе, начал ныть:

— Жизнь дала трещину, настроения нет, ничего не хочется, жить не хочется.

— Жить не хочется, ню-ню-ню! — передразнила меня Сонька. — Ты вообще какого хрена в Питер припёрся?

— Ну работать, учиться.

— Так и в чём дело? Кто тебе мешает?

— На работу не берут никуда.

— Не берут его! Да работы полно вокруг! Хватит ныть, надо брать себя в руки и вперёд! Короче, иди мойся, брейся, приводи себя в порядок, — скомандовала Соня, заглядывая попутно в холодильник. — Давай ключи от квартиры, мы пока сходим за продуктами.

— Сонь, не надо продукты. У меня денег нет.

— Не парься, у меня есть. Потом отдашь, если захочешь, — засмеялась Соня.

Я поплёлся приводить себя в порядок. Девчонки сходили в магазин и заполнили холодильник.

— Пока не устроишься на работу, будешь звонить мне каждый день, — сказала Соня. — Вот, держи деньги на бензин, на то на сё, с первой зарплаты отдашь.

Поцеловав меня в щёку, девчонки попрощались и уехали. В меня как будто вдохнули жизнь…

Каждый день мы созванивались, и Соня инструктировала:

— Где сегодня был на собеседовании?

— В двух торгово-производственных компаниях.

— Какой результат?

— Обещали подумать, но, скорей всего, не возьмут.

— Почему?

— Компьютер не знаю.

— Как не знаешь? Ты что, так и сказал?

— Ну да. Я ж и вправду не знаю.

— Ты дурак, что ли? Ну кто так отвечает на собеседовании? На все вопросы отвечай — знаю, умею, смогу!

— А как потом? Если возьмут?

— Да потом разберёшься! Главное — устроиться! Ты что, с компьютером не разберёшься?

— Разберусь.

— Ну вот.

Такой подход серьёзно изменил мою картину мира. После очередного разговора с Соней я купил свежую газету. На первой полосе увидел объявление о том, что крупной компании «Орими-Строй» требуется начальник отдела стратегического маркетинга. Сразу понял — эту вакансию берегли для меня.