Дмитрий Ким - Поколение надежды

Тогда, в декабре 2016-го, в один из дней я проснулся с полным осознанием, что я — говно. Ноль. Мне 44 года, и я ничего не добился в жизни. Нет специальности, ремесла, скачу с одного места на другое, не доводя проекты до логического конца. Думал о том, что мне были даны 44 года только для того, чтобы я понял: для меня нет места на этой земле. Нет для меня никакого предназначения.

Это было ужасно. Ничего хуже после ощущения одиночества в Питере девяностых я не испытывал в своей жизни. Полная безысходность и бессмысленность существования. Я не знал что делать, не находил себе места.

Срывался на супруге, было жгучее желание всё обнулить, в том числе и двадцать лет брака. Даже попытались подать заявление на развод.

В этих метаниях я наткнулся на статью в интернете, описывающую симптомы кризиса среднего возраста. Прочитав, понял, что у меня именно он. Самый пик. И сразу стало немного легче. Возможно, я и не ноль, возможно, это просто биохимические процессы шалят внутри меня.

В это время меня нашли владельцы небольшого завода в Кургане, попросили оценить возможности их производства, разработать финмодель, стратегию и возглавить завод, если удастся договориться с банком-кредитором.

Я съездил и за полтора месяца подзаработал миллион рублей, выполнив всё, о чем меня попросили. Но с банком-кредитором договориться не удалось, они забрали завод, слишком поздно спохватились мои наниматели. Их отношение ко мне, их благодарность за мой труд, несмотря на плачевный исход, восхищение моей способностью включать людей в работу и находить скрытые возможности (я показал, как без покупки дополнительного оборудования увеличить производительность завода в два раза) добавили мне немного уверенности.

Из появившихся денег мы погасили почти все оставшиеся долги, и я записался на онлайн-курс по разработке личного бренда у Екатерины Иноземцевой. Методы построения личного бренда оказались мало интересными и полезными для меня. Но. Я познакомился там с невероятным человеком — Еленой Поляковой. Её вебинар на тему поиска предназначения я пересматривал несколько раз. И когда по завершении курса Елена разместила в «Фейсбуке» объявление, что ищет единомышленников — попутчиков для поездки на новогодние праздники в Грузию, я не задумываясь купил билет.

В Грузию большая часть группы добиралась через Пятигорск и оттуда по Военно-Грузинской дороге в Тбилиси. Я выбрал именно этот маршрут, так как он сулил больше приключений. В Тбилиси мы поселились в большом доме, в пригороде под названием Цавкиси. Волшебное место. Замечательные хозяева и группа из восьми человек, в которой я оказался единственным мужчиной.

Днём мы гуляли по Тбилиси, ели во всевозможных кафе, осматривали вместе с гидом достопримечательности. А по вечерам собирались дома, за огромным столом возле камина, и рассказывали друг другу разные истории. Говорили о любви, о смерти, об отношениях с родными и близкими. Много о чём. Это был незабываемый опыт.

В один из вечеров мы решили пойти в ресторан, и там, выбрав время, мы остались с Леной тет-а-тет, чтобы поговорить.

Лена дала мне обратную связь по результатам наблюдения за мной с первого дня и сказала, что я периодически проявляю себя как человек, который хочет казаться хуже, чем он есть на самом деле. Что во мне как будто сидит чёртик (цитата), который не даёт раскрыться мне настоящему. По словам Лены, очень много людей ведут себя так — большинство из нас велики внутри, добры, чутки, отзывчивы, но мы как будто боимся соприкоснуться с собой настоящим и всю жизнь пытаемся от себя бежать. А для полноценного счастья нужно, напротив, нащупать тропинку внутрь себя и идти по ней. Маленькими шажками. И очень скоро ты себя найдёшь. И это будет лучший день в твоей жизни.

Мы затронули тему отношений с родителями, я рассказал о сложностях с отцом и признался, что до сих пор не отпускает обида на него. Хотя уже вроде и помирились, и периодически общаемся с ним. Но общение скорее формальное. У Лены тоже были сложные отношения с родителями. Она тоже была недолюбленным и недоласканным ребёнком. Когда она выросла, родители говорили с ней исключительно на повышенных тонах, пренебрежительно. И практически не общались. И вот однажды Лена решилась и приехала к родителям, как ни в чём не бывало обняла их, поцеловала, говорила только хорошие слова о том, что сильно соскучилась, мамочка и папочка… Родители опешили и после их обычного «Чё припёрлась?» не могли вымолвить ни слова.

Лена стала регулярно приезжать и вести себя точно так же. Медленно, но верно родительское отношение к ней менялось, пока, наконец, сквозь слёзы сожаления о потерянном времени они не обнялись и не расцеловались. Лена рассказала, что счастлива сейчас оттого, что у неё наконец появилась семья, которой ей так не хватало долгие годы…

Я слушал её, на глаза наворачивались слёзы… Я понял, что формальное примирение с родителями и формальное же прощение друг друга — не то, чего хотят наши души.

В 2005 году, после девяти лет взаимной ненависти и упрёков, наши женщины — мама и моя супруга — уговорили нас с отцом встретиться и помириться.

Я упирался:

— Не хочу с ним встречаться, он мне не нужен. Пусть живёт своей жизнью, а я буду жить своей. О чём мне с ним говорить?

— Дима, твоя мама очень страдает оттого, что семья не может быть вместе, что вы не общаетесь, — не унималась супруга.

— Ну не хочу.

Мама тоже звонила и периодически поднимала этот вопрос.

В итоге я уступил. Под Новый год мы сели в машину и поехали всей семьёй из Ростова-на-Дону в Казахстан. За четыре с половиной тысячи километров.

В дороге было здорово. Дети ещё маленькие, я установил сзади в минивэне большой монитор и игровую приставку Sony Playstation, они всю дорогу играли в игры или смотрели мультфильмы. Мы с супругой впереди о чём-то болтали, любовались красотами, пили чай из термоса. Обожаю дальние автомобильные путешествия.

Проехав Астану и дом моих родителей, мы сначала наведались к тёще в Восточно-Казахстанскую область. Погостив там пару дней, поздравив с наступающим всех знакомых, вернулись в Астану 31 декабря. Приехали к дому родителей около десяти часов вечера, прямо к новогоднему столу.

Я зашёл во двор и лоб в лоб столкнулся с отцом.

— О, Дима, привет! — сказал он, как ни в чём не бывало протягивая мне руку.

— Привет, пап! — немного опешив, ответил я, пожав руку ему.

Отец открыл ворота, мы заехали во двор и всей гурьбой закатились в дом.

Дома нас уже ждали мои братья с жёнами и детьми, мы все обнялись, дети стали носиться друг за другом и смеяться. Мама вся светилась от счастья.

Уселись за стол, начались тосты. Мне первому дали слово. Я тогда не пил, налил фужер сока. Встал, не зная, что сказать.