Дмитрий Ким - Поколение надежды

— Мам, пап, простите меня за…

— Дима, не надо, — перебил меня отец. — Давайте выпьем за встречу, за ваш приезд!

Я был тронут. На глаза навернулись слёзы от осознания того, что отец через столько лет и уже в таком возрасте, в котором люди обычно не меняются, принял свои ошибки и не винит меня в том, что случилось между нами. «Нужно иметь большое мужество, чтобы такое принять!» — думал я. И впервые, пожалуй, за всю свою жизнь испытал глубокое уважение к отцу.

Пробыли у родителей пять дней, пришло время возвращаться в Ростов.

Мы эти дни не общались с отцом или с мамой по душам. Но то, что всё это время были вежливы и добры друг к другу, — уже огромный прорыв.

С тех пор мы периодически созванивались, поздравляли друг друга с праздниками и днями рождения, но не более. И хотя уважение к отцу стало преобладающим чувством, всё равно каждый раз я делал над собой усилие, чтобы позвонить родителям. Где-то глубоко обида оставалась.

После рассказа Лены я понял, что много теряю из-за отсутствия доброй и прочной эмоциональной связи с родителями, из-за отсутствия в наших отношениях любви.

Что с этим делать, я тогда не понимал, но теперь у меня был пример Лены.

По возвращении в Новокузнецк не проходило и дня, чтобы я не вспомнил о нашем с Леной разговоре. Во время таких раздумий, наверняка не случайно, мне в руки попала книга Колина Типпинга «Радикальное прощение». Идеи автора настолько точно попали в подготовленную с помощью Волкова, Владимира Герасичева и Лены цель, что я в эмоциональном и искреннем порыве написал отцу письмо и отправил его по WhatsApp через маму.

Мамуська, привет! Передай папе, пожалуйста, это письмо. До меня дошло наконец. И я счастлив от этого.

Пап, привет!

Знаешь, после того Нового года, который мы после долгих лет наконец встретили вместе, благодаря нашим любимым женщинам, мы вроде как приняли и простили друг друга. Но мне потребовалось ещё одиннадцать лет, чтобы я понял, как сильно я тебя люблю.

Мама, ты, братья. Семья, которую вы с мамой создали и сохранили для меня, бесценна.

Я смотрю на себя и своих детей и понимаю, что ты гораздо лучший отец, чем я. Мне ещё много надо над собой работать, чтобы дать своим детям хотя бы часть того, что ты дал мне.

Ты научил меня всему: забивать гвозди, сверлить дыры, стругать доски, водить автомобиль. Уважать людей. Я помню, как терпеливо ты учил меня пылесосить, показывая мусоринки, которые остались на паласе. Ты научил меня быть честным, не красть, не брать взяток, отвечать за свои слова. Помню того армянина в Краснознаменке, который даже бутылку коньяка не смог тебе подарить. Ты для меня всегда был и будешь эталоном порядочного человека.

Я очень ярко помню проявление твоей любви и заботы ко мне. Как в Отрадном я проснулся и увидел у своей кровати обалденный экскаватор. Как мы с тобой собирали мой первый велик «Уралец», помнишь?) Как ты учил меня кататься за рулем машины и я поймал свой первый гвоздь:) Как уже в старшем возрасте привёз мне дорогущую куртку из Москвы. Я постоянно вспоминаю эти счастливые моменты.

Пап, я люблю тебя.

Ты самый лучший!

Дальше была переписка, в которой мама выразила свои переживания по поводу моей работы, что пора бы мне уже осесть на одном месте. Ей непонятна моя карьера, когда я «с места на место перескакиваю». Ещё более непонятно, что до 45 лет я так и не обзавёлся жильём. Я ей ответил, уже когда работал в такси — в период событий, с которых началась эта книга.

Мам, попытаюсь тебе объяснить.

Я сутки был за рулём — зарабатывал деньги. Мозги не очень светлые, но я попытаюсь.

Я ни в коем случае не хочу тебя обидеть. Я тебя очень сильно люблю.

Моё письмо отцу было финальным, искренним шагом на пути полного принятия всего, что со мной происходило в детстве. До этого я периодически испытывал боль от воспоминаний. И мне потребовалось много бед пережить и ещё больше над собой поработать, чтобы очистить свою душу от обиды, боли, зла, страха, ненависти к самому себе. За то, что, когда ты меня звала ночью на помощь в Краснознаменке, я струсил и не вышел. За тот поступок я себя ненавидел всю жизнь. Просто презирал. И когда передо мной появлялся образ того человека (сейчас я не отождествляю его с отцом), того человека — мудака, который выше меня по пищевой цепочке и который из меня, мужчины, может вмиг сделать трусливое чмо, я атаковал не раздумывая. Все мои конфликты с работодателями — следствие той травмы. Когда опытный психолог её раскопал перед группой в 40 человек, три года назад, я, здоровый мужик, стоял, рыдал, не мог остановиться. Рыдал от бессилия что-либо изменить и от ненависти к себе. Я больше сорока лет жил с этим грузом. Не смог защитить самого любимого человека. Спроси у Любы, что происходило, когда возникал хотя бы намёк на угрозу для них. Я только чудом никого не убил. Чтобы хоть как-то искупить свою вину перед тобой.

Это одна из причин моей нелогичной карьеры — я специально, хоть и подсознательно, искал мудаков-работодателей, чтобы в удобный момент поглумиться над ними. Например, публично послать на хуй.

Ещё одна вещь выяснилась.

У меня возникали проблемы в работе, бизнесе из-за того, что всё, что я делал когда-либо, — это чтобы доказать тебе и отцу, что я не выродок, не бестолочь и что из меня будет толк. Как только я чего-то достигал, как бы доказав вам это, я сразу терял к достижению интерес.

Так же как и бесконечные попрёки куском хлеба и деньгами выработали во мне устойчивую ненависть к деньгам. Я их в девяностые зарабатывал не потому, что хотел заработать. А чтобы вам доказать, что деньги это мусор. Что зря отец тогда избил меня за пустые бутылки, которые я, не дождавшись, когда откроется магазин, спрятал под ящиками, их кто-то нашёл, и мы потеряли около трёх рублей. У меня до сих пор такое к деньгам отношение. Сейчас, работая сутками в такси, собирая по 100—200 рублей за поездку, я пытаюсь это отношение изменить.

Знаешь, всё, что должны делать любимые люди по отношению к близким — это дарить им безусловную любовь и поддержку, принимая их такими, какие они есть. Как Люба меня. Она меня и спасла, потому что любит не за что-то, а просто так, безусловно. И верит в меня безусловно. Я бы уже сгинул давно, так как всегда знал, что главное в жизни — это любовь и тёплые отношения с близкими людьми, но до встречи с Любой у меня этого не было, значит, и не было смысла жить.

Сейчас в моей жизни наступает гармония, ведь что бы вы ни думали обо мне, я вас люблю — и тебя, и отца — просто так, за то, что вы есть. Я к этому пришёл совсем недавно. И мне от этих чувств и мыслей очень хорошо.

Я больше не хочу вам ничего доказывать. И не буду.