Ричард Роупер - Как не умереть в одиночестве

– Это… немножко, я бы сказал…

– Неприлично? Некрасиво? Да уж, точно. Я умной после того стала, как обручилась со своим парнем, Стивом. Встретилась как-то потом с Агатой и в шутку ей говорю, мол, давай, попробуй угадать, из-за чего мы с ним в первый раз поругались. Она и выдала. Такое, что лучше б и не спрашивала.

– Что так?

– Предположила, что Стив уже пожалел обо всей этой фигне с обручением, о чем мне и объявил.

– А на самом деле?

– Из-за плохо вымытого шпателя.

– О…

– Ага. Оказалось, он вообще ей не нравился. Но, слава богу, в конце концов мы все же помирились. Пять лет не разговаривали, дулись и друг дружку не замечали, а потом случайно встретились в кебаб-шопе, разобрались и расставили все по местам. Она даже подарила нам со Стивом новый шпатель на десятую годовщину. И надо же, этим самым шпателем я и треснула его по башке на следующий вечер, когда он вернулся после двухдневного загула. А ведь вышел из дома на минутку – «только горло по-быстрому промочить». Эх, чудна́я это штука, жизнь. – Пегги глухо рассмеялась, и Эндрю неуверенно присоединился к ней. Она глотнула еще пива и со стуком опустила стакан на стойку. – Я к тому, что загулять, напиться – такое ведь с каждым случается, да?

Посчитав вопрос риторическим, Эндрю не стал отвечать и оказался прав.

– Но только зачем врать, так?

– Точно. Это самое последнее дело.

Пегги вздохнула.

– Извини, это, конечно, глупо и непрофессионально, совать тебе под нос свои семейные проблемы.

– Вовсе нет, ничего такого, – сказал Эндрю и вдруг с ужасом понял, чему только что открыл дверь. Беда еще только приближалась, а он уже чуял ее за милю.

– А ты сам-то женат?

– Эммм…

– Значит, я уже не могу не спросить, из-за чего вы в первый раз поругались после помолвки?

Эндрю на секунду задумался. Что же это могло быть? Чутье подсказывало – не перестарайся , придумай что-то банальное.

– По-моему, не могли решить, чья очередь выносить мусор.

– Классика. Если бы все споры были только из-за домашних обязанностей, да? В общем… мне в туалет на минутку.

В какой-то момент Эндрю едва не встал из вежливости, но вовремя одернул себя. « Спокойно, мистер Найтли» , – подумал он, глядя вслед Пегги, сворачивавшей за угол в поисках туалета. Взгляд случайно зацепился за сидевшего у бара мужчину, который едва заметно кивнул. « Ну вот, снова сам с собой , – как будто говорил взгляд незнакомца. – Как всегда» . Только не в этот раз, мысленно и с некоторым вызовом возразил Эндрю, а когда Пегги вернулась, посмотрел на незнакомца с оттенком превосходства.

За столиком в углу визгливо рассмеялись. При всей неискренности подруг, кандидатка в невесты вовсю наслаждалась своей ролью и сияла от счастья.

– Побей меня гром, – сказала Пегги. – Последний раз я так вот улыбалась, когда нашла двадцатку в кармане халата. Так громко заорала, что даже пес от испугу пукнул.

Эндрю рассмеялся и, возможно, из-за пива на пустой желудок или потому, что ему не нужно было идти сейчас в офис и видеть Кита и прочих, вдруг почувствовал себя совершенно счастливым и довольным. Он даже подумал, что хорошо бы запомнить это ощущение расслабленности, когда плечи не напряжены так, что практически касаются ушей.

– Извини, что затащила тебя в паб, – сказала Пегги.

– Не извиняйся, все в порядке. Мне здесь даже нравится, – с некоторым удивлением признался Эндрю.

Если реплика и показалась Пегги странной, она, надо отдать должное, никак этого не показала.

– Между прочим, ты как по части барной викторины? – спросила она, поглядывая на мужчину на скутере, пытающегося пройти в дверь под строгим контролем бармена.

– Барная викторина? Э… Даже не знаю. Наверно, нормально.

– Мы иногда играем небольшой компанией в «Восходящем солнце» на Южном берегу. Оставляем детей с сиделками и играем. Каждый раз мы приходим последними, и дело заканчивается тем, что Стив лезет драться с ведущим, но всегда бывает весело. Ты бы пришел?

– Я бы с удовольствием, – вырвалось у Эндрю, прежде чем он успел прикусить язык.

– Чемпион. – Пегги зевнула и поворочала шеей. – И как ни жаль, на часах почти два. Не пора ли нам возвращаться?

Эндрю тоже посмотрел на часы, в глубине души надеясь, что во времени случился какой-то сбой и у них еще есть несколько часов. Увы, надежды не оправдались.

Они уже подходили к офису и поднимались по скользким после дождя ступенькам, которые так и норовили уйти из-под ног, а Эндрю все улыбался и ничего не мог с собой поделать. Как неожиданно приятно заканчивалось обычное, в общем-то, утро.

– Подожди-ка, – сказала Пегги, когда они вышли из лифта. – Напомни: Кит, Кэмерон… Мелинда?

– Мередит, – поправил Эндрю. – Та самая, которая, как мне кажется, запала на Кита.

– Ах да, как я могла забыть? Так что, свадьба к осени?

– Хмм, думаю, весной. – Неожиданно для себя Эндрю с полупоклоном открыл дверь и кивком предложил Пегги войти первой. Мало того, этот полутеатральный жест показался ему совершенно естественным.

Кэмерон, Кит и Мередит сидели на диванчике в уголке отдыха, и, когда Эндрю и Пегги вошли, все трое, словно по команде, встали. Лицо у Кэмерона было пепельно-бледным. « Вот же дерьмо , – мелькнуло в голове у Эндрю. – Нас обсуждали. Они знают про бар» . Может быть, Пегги была всего лишь осведомительницей, нанятой для расследования случаев неподобающего поведения, а поход в бар – мерзкой уловкой? Что ж, хороший урок тому, кто посмел притвориться счастливым. Эндрю бросил быстрый взгляд на Пегги – вид у нее был такой же растерянный.

– Эндрю, мы пытались с тобой связаться, – сказал Кэмерон. – Кому-нибудь удалось до тебя дозвониться?

Эндрю достал из кармана телефон. Он совершенно забыл включить его после того, как они вышли из квартиры Эрика Уайта.

– Все в порядке?

Кит и Мередит беспокойно переглянулись.

– Кто-то звонил утром, есть новости, – сказал Кэмерон.

– Какие?

– Насчет твоей сестры.

Эндрю было три, Сэлли восемь, когда их отец умер от сердечного приступа. Смерть родителя отнюдь не сблизила брата и сестру, чего можно было бы ожидать в такой ситуации. В детских воспоминаниях Эндрю Сэлли захлопывала дверь перед его носом, кричала, чтобы он оставил ее в покое, а когда ему доставало смелости возразить, их споры перерастали в злобные стычки. Какими могли бы быть отношения между ними, если бы отец не умер так рано, об этом оставалось только гадать. Сложилась бы между ними крепкая связь или отцу пришлось бы постоянно вмешиваться, разнимать их, злиться? А может быть, он попробовал бы более мягкий подход, сказал бы, что они расстраивают маму. Что же касается мамы, то ее никогда не было рядом. «Слегла » – так выразился однажды сосед, не знавший, что Эндрю лежит у разделяющего два участка забора, приходя в себя после очередных колотушек от Сэлли. Тогда Эндрю не понимал, что маму сломило горе. Ему никто ничего не объяснил. Он знал только, что если она подняла жалюзи в своей спальне, то день будет хороший – в хорошие дни ему давали на обед колбасу и пюре. Время от времени мать разрешала Эндрю забираться к ней в постель. Она лежала, отвернувшись, подтянув к груди колени, и иногда тихонько пела, а он утыкался носом ей в спину, ощущая вибрацию голоса.