Микаэль Юрас - Короткие слова – великие лекарства

Марселина Фарбер была у меня под ногами. Я подошел к люку, который находится над ее коридором, и осторожно приподнял крышку. Я не чувствовал никакого стыда: вполне мог позволить себе этот маленький реванш.

Сразу же раздался голос мадам Фарбер. Старуха-хозяйка разговаривала по телефону, при этом передвигаясь по квартире. Мадам Фарбер вошла в коридор и остановилась там, оказавшись ближе к моему уху.

– Теперь вы лучше слышите меня? Еще раз сожалею, что недавно побеспокоила вас. Очень хорошо. Значит, вы согласны немного помогать мне по дому, да? Два или три раза в неделю? Отлично. Это мне подходит. Предлагаю вам прийти посмотреть квартиру в пятницу вечером после восемнадцати часов. Жилец будет там; он не очень симпатичный, но это, в общем, не важно.

Тот человек из Квебека, который увлек меня прогулками на высоте, настаивал на том, чтобы я никогда ни за кем не шпионил. Это было одно из условий договора. Он фотографировал город, он менял точки обзора, чтобы увидеть то, чего не видят другие. Он не хотел довольствоваться теми видами города, которые профессионалы желают нам показать.

Теперь я тоже выбирал точки, но для того, чтобы лучше слышать. Обращаясь ко мне, мадам Фарбер никогда не говорила так, как сейчас. Сейчас она была вежливой, интонации голоса – приятными. Это была милая бабуля. И я понял, почему она желает избавиться от меня как можно скорее. Меня заменит жиличка-помощница по хозяйству, студентка, у которой, в сущности, нет ни гроша. Мадам Фарбер выиграет от этой замены.

Когда телефонный разговор закончился, я решил еще немного последить за Марселиной Фарбер. Она говорила сама с собой о будущей встрече с новой жиличкой и, кажется, была счастлива – до того счастлива, что стала напевать песню, которую я невероятно любил. Скоро слова песни стали прекрасно слышны. По квартире разлетался ласковый милый голос, и он принадлежал моей квартирной хозяйке! Она, такая неприятная, могла петь как молодая девушка:

Творчество Трене принадлежит всем. Жаль, что это так. Если бы однажды какой-нибудь судья решит осудить Марселину Фарбер за ее противозаконные сделки по сдаче внаем жилья, я надеюсь, что к большому штрафу будет добавлен официальный запрет этой женщине, под угрозой тюремного заключения или даже худшего наказания, петь песни Трене.

«Мелани!

Я счастлив, что встретил тебя. С того вечера я очень много думаю о тебе. Я не лгу. Я думаю о тебе почти каждую минуту, так же регулярно, как минутная стрелка обходит по кругу циферблат часов. Хотя наш разговор продолжался всего несколько мгновений, я был очарован твоей улыбкой, твоим непринужденным поведением, твоим обаянием. И подумать только – я не хотел идти на этот праздник.

Я бы так хотел снова увидеть тебя! Я знаю, что у тебя кто-то есть. Я тоже не одинок: я женат. Но, может быть, настало время все изменить. Я стою на жизненном перекрестке. И боюсь упустить необыкновенную историю любви.

Ты не можешь себе представить, как неловко мне было писать тебе это письмо. Ты решишь, что я застрял в подростковом возрасте.

Когда я подвез тебя к метро, ты не оставила мне номер своего мобильника. Но, к счастью, ты забыла в машине свою визитную карточку. Благодаря ей я могу отправить это письмо на твой домашний адрес. Я считаю эту визитку знаком судьбы. В последние годы я так много работал, что забывал жить. Я последую твоему совету и свяжусь с твоим другом-библиотерапевтом. Он сможет мне помочь, я в этом уверен.

Надеюсь всем сердцем, что ты ответишь на это письмо.

P. S. Мне очень жаль, что добавляю эти несколько слов неуклюжим почерком. Я стою перед твоей дверью, и понял, что твой друг Алекс живет с тобой».

Читая Мелани это письмо, я очень скоро понял, что из недавних событий сплетается что-то тревожное для нее и для меня. Мой мозг анализировал слова за секунду до того, как они вылетали из моего рта. Это явно влияло на мое чтение.

Чэпмен пришел ко мне потому, что Мелани сказала ему обо мне. Чэпмен ничего не понимал в наших с ней отношениях. Он влюбился в Мелани с первого взгляда. В мою женщину! А Мелани, разговаривая с Чэпменом, ничего к нему не чувствовала. А Мелани думала, что новый пациент поможет мне свести концы с концами. Мелани даже на мгновение не предположила, что может заинтересовать продавца часов как женщина.

Когда я закончил читать, Мелани сказала:

– Господи! Этот человек сошел с ума.

Я подтвердил ее догадку.

– Я сейчас отвечу ему и скажу правду.

– Какую правду?

– Что он меня не интересует. Он будет разочарован. Мне бы не хотелось его обидеть: он несколько раз повторил мне, что очень чувствительный.

– Ты не причинишь ему никакой боли. На прошлой неделе я был на заупокойной службе по этому человеку.

– Он умер?

– Заупокойную службу редко служат по живому.

– Он умер?

– Да, умер глупо – неудачно упал. Одним пациентом стало меньше.

– О господи!

– Ты горюешь о нем или обо мне?

– О вас обоих, но позволь мне сильнее горевать о том, что этого человека не стало.

– Ты права. Он был хорошим человеком. Он любил песни Трене.

Я не удержался и рассказал Мелани о гомофобских высказываниях Чэпмена. Она была еще слаба, но я не мог бы ей солгать. В отличие от меня она не должна была жалеть о Чэпмене.

– Алекс, ты чувствуешь, что жизнь очень зависит от мелочей. Если бы после манифестации я пошла с тобой, а не захотела вернуться к себе одна, то увидела бы Чэпмена, он стал бы красоваться передо мной. И я не оказалась бы вся в синяках.

– Он был со своей женой.

– Он швырнул бы ее в Сену, чтобы посвятить себя мне. Концы в воду.

– Ты сошла с ума. Это признак того, что тебе лучше.

– А ты не видишь тут отсылку к литературе? Муж убивает жену, чтобы спокойно жить с любовницей.

– Но ты же не была его любовницей!

– Еще нет.

– И никогда не будешь.

– Ты прав. Моя история с Чэпменом не стоила ни гроша. Мы упустили свой случай – разминулись на манифестации и на кладбище. Это имеет символический смысл. Если бы те, кто напал на меня, целились точней, когда били меня по голове, я бы чокнулась с ним бокалами в загробном мире. Мятежница и гомофоб.

– Как случилось, что ты встретилась с ним?

– Я видела его один раз на вечере, который организовал мой работодатель. Там были представители бренда часов С…, и среди них Чэпмен. Мы с ним немного поговорили. Он был приятный. Немного растерянный. Рассказал мне о своей жизни – профессиональное выгорание, жена больше на него не смотрит. Мне стало его жаль. Мы выпили немного. Он довез меня в своей машине до метро. И не остался ко мне равнодушным…