Микаэль Юрас - Короткие слова – великие лекарства

Марселина Фарбер – бедная женщина, но она также ужасная мегера.

Имя пациента:Марселина Фарбер

История болезни:

Совершенно бесчувственное существо. Сказочный персонаж – несомненно, ведьма. Во всяком случае, не принцесса. Помогла бы этой пациентке библиотерапия? Сомневаюсь…

План работы:

Рекомендуемые произведения:

Достаточно будет альбома для детей. Я вспоминаю историю, которую мать читала мне, когда я был ребенком. Одна колдунья хотела стать молодой и красивой. В результате она оказалась вверх ногами, головой в своем котелке, такая же уродливая, как раньше, среди жаб и змей.

Я не раз прочитывал целый роман на крыше дома, где живу. Мадам Фарбер об этом ничего не знала. В коридоре квартиры есть люк, который не заинтересовал никого, кроме меня. Я очень настойчиво добивался от Мелани, чтобы мы сняли эту квартиру, которая ей не нравилась. Когда я пришел посмотреть квартиру, спросил у хозяйки, есть ли какая-нибудь польза от этого люка. Она ответила: «Никакой, кроме возможности выйти на крышу». Мелани знала о моем увлечении, любила меня и не стала противиться моему желанию. Я должен был только оставаться незаметным. Мелани считала это занятие таким же, как любое другое, только более оригинальным. Так же как библиотерапия.

Когда хотел уйти подальше от мира, я укрывался в своем убежище на крыше. Это было практично, но немного рискованно, потому что за парижскими крышами ухаживают не очень хорошо. С тех пор как Мелани ушла и у меня начались финансовые неприятности, я реже поднимался на крышу: мадам Фарбер немедленно выгнала бы меня, если бы узнала о моих походах туда. Но поскольку она только что объявила мне о моем скором отъезде, мои пациенты перестали быть моими пациентами, а Мелани больше ничего ко мне не чувствует, у меня есть хороший предлог, чтобы взобраться на крышу и посмотреть, как живут люди внизу. Марселина Фарбер вполне может застать меня врасплох. Что же, я уеду. Куда? Об этом я не имел ни малейшего представления. В любом случае гараж моей матери свободен. Она сложила в нем все мои детские и подростковые вещи. Я вернусь туда и мягко погружусь в них, хотя сомневаюсь, что у гаража хорошая теплоизоляция.

Под моими ногами сновали прохожие с пакетами в руках. Конечно, некоторые из этих людей были так же разочарованы в жизни, как я, но скрывали разочарование, пока гуляют по улице с семьей или друзьями, пока делают покупки к Рождеству.

Поскольку мои родители живут отдельно друг от друга, я получил два приглашения на праздники. Настоящая удача. Корнелевская дилемма длиной в две или три секунды: папа или мама? Я бы предпочел «или».

Отец предложил мне пообедать у него дома, с ним и Наташей. Он заказал веганский обед из уважения к пищевым привычкам своей куколки, которая выше его на целую голову. Потом они будут танцевать… а я буду в середине. Танцуя, отец, должно быть, станет маскировать свою усталость, показывая, что ему лишь по документам шестьдесят лет (возможно, он будет это делать уже во время еды: в те времена, которые я помню, он засыпал чуть позже двадцати часов). Потом он, наверное, заснет в объятиях Наташи, как большой младенец. Я отказался от отцовского приглашения.

Моя мать пригласила меня на рождественский ужин, где соберутся те члены ее семьи, которые еще живы – два дяди и одна тетя, все одряхлевшие физически, духовно или в обоих отношениях. Я из осторожности не стал ей отвечать. Сидеть за столом с этими существами мне так же мало хотелось, как провести неделю прикованным к постели из-за тяжелого гриппа. Я не был привит от гриппа.

Я вынул из кармана сборник стихов Сильвии Плат [38] Сильвия Плат , талантливая американская поэтесса и писательница, умерла в 1963 году, прожив всего 30 лет. ( Примеч. пер. ) . Мне пришла в голову мысль ближе познакомиться с ее творчеством. Но не удалось прочесть целиком ни одно стихотворение. Хотя я переживал не лучшие дни, и речи не могло быть о том, чтобы мне умереть от удушья, когда вся остальная семья мирно спит. Смерть Сильвии Плат была символической – литературная смерть, подготовленная заранее, чтобы исследователи анализировали все ее подробности. Сильвия Плат, которой хватило чуткости, чтобы приготовить своим детям ранний завтрак перед тем, как наглотаться газа. «Когда вы проснетесь, молоко еще не остынет, и я тоже». Сильвия Плат, также отравленная литературой (она хотела выйти замуж 16 июня в честь романа Джойса «Улисс», в котором действие происходит именно в этот день). И нашла в себе мужество перестать жить, чтобы сделаться легендарной писательницей. Сильвия Плат или искусство устроить своей семье приятный день. Сильвия Плат, которую надо читать осторожно:

Если бы я купил журнал со своим гороскопом, я бы прочитал: «Ваша жизнь великолепна. Сейчас вы развиваетесь». Редакторы этих текстов, всегда обращенных в сторону будущего (потому что мертвец не купит журнал, а человек, которого погладили по шерсти, купит), нашли бы в моей жизни несколько положительных сторон. Но раз я решил отложить в сторону Сильвию Плат, отказывался потратить хотя бы сантим на эти слишком безликие тексты. Перестать читать – вот, несомненно, подходящее решение. Нужно просто жить.

Квартира Марселины Фарбер тоже имела выход на крышу. Обе квартиры, моя и ее, построенные одновременно, были одинаковыми. У каждой перегородки, у каждой комнаты одной из квартир была соответствующая ей пара в квартире напротив. Но близнецы, хотя иногда бывают так похожи, что по внешности их нельзя отличить друг от друга, по-разному воспринимают мир. Как братья Мелани, которых я постоянно путал и этим приводил в бешенство, но радовал их мать, которой нравилось видеть сыновей разочарованными. Эти двое различались своим отношением к одиночеству. Старший, который родился на три минуты раньше, очень любил быть один. Он, несомненно, хотел почувствовать себя в том времени, когда второго, младшего, еще не было. А этот младший, был постоянно окружен друзьями, знакомыми, кузенами, кузинами… Он никогда не был один и, несомненно, боялся одиночества.

Моя квартира была завалена книгами. В квартире хозяйки, где я однажды побывал, когда наши с ней отношения были хорошими, не было ни одной книги. Зато бесконечное множество коллекций – брелоки для ключей, зажигалки, марки, старые открытки. Она с безмерным удовольствием показывает их посетителям и описывает во всех подробностях. И эта презентация повторяется при каждом новом визите, словно хозяйка забывала обо всем, как только ты покидал ее квартиру. Общение проходило в толстом слое пыли, от которой у меня начинались невероятно долгие приступы чихания. Но мадам Фарбер даже не замечала этого, когда развертывала передо мной свои воспоминания о той или иной вещи, которую случайно нашла на блошином рынке. В договор аренды, который подписали я и Мелани, нужно было бы включить статью: «Квартиросъемщики принимают на себя обязательство выслушивать, не выражая недовольства, пояснения владелицы квартиры относительно ее коллекций».