Олег Рой - С любовью

Она вышла на шпильках из желтого такси, которое тут же скрылось за поворотом. Выстукивая каблуками ритмы вечерней столицы, она снова вступает на скользкий путь, на Малую Бронную. На неделе высокой моды в Париже модели выглядят намного скромнее. Но тут другое дело – Патрики. Здесь свой дресс-код. Девушки, как дочери одной матери, выглядят одинаково: татуированные брови, накачанные губы, силиконовые шары и кожа цвета капучино. Все они девушки из Instagram с фундаментальной силой воли, сами попробуйте поприседать триста раз в день, чтобы два полушария – те, что находятся чуть ниже спины, были накачаны крепче ореха. По мне, так выглядят они чудовищно, но мужчины оборачиваются, чтобы посмотреть, не обернулась ли она. Она не просто обернулась, чтобы показать товар лицом, она уже мысленно сыграла с ним свадьбу. И неважно, что ему уже далеко за 50 и вместо пресса у него – шар земной. Главное в мужчине – магнитное поле. И безналичный расчет, чтобы одним касанием карты смог осуществить сотню девичьих желаний. Вот должна быть в ее жизни фуга с омаром и фото на фоне Burj Al Arab. И похоже, этим вечером еще одна куколка переродится в ночную бабочку. Но путь к олигарху не всегда бывает ровным. На Малой Бронной пять минут назад залатали дыру в асфальте. Вы все еще не верите в знаки судьбы? В то, что девчонку может мир схватить за ногу, только чтобы она одумалась и вернулась на путь истинный? А зря. Каблук попал в битум. И не сделать ей ни шаг влево, ни шаг вправо. Чертыхаясь, она пытается выдернуть туфли из этой смолы на глазах у всех зрителей открытой веранды «Uilliam`s». Кто-то даже ей аплодирует. Но ее вечер безжалостно испорчен. Желтое такси показывается из-за поворота. Домой, в съемную комнату, под одеяло, с головой. Утром снова роллтон, залитый кипятком, а вечером еще одна попытка все обыграть и снова выйти в дамки. Ну а пока – и дальше не сбежать, и ближе не подойти к этой красивой жизни, о которой так мечтают такие, как она.

Когда-то и он был молодым парнем, влюбленным по самое «хочу». Со всеми этими цветами, словами, клятвами, волнениями, сомнениями, признаниями, расставаниями. Даже умных женщин выбирал себе в подруги и жил с ними, в общем-то, неплохо месяца два-три. А потом умные женщины надоедали. К тому же закрутился-завертелся цейтнот дел, проектов, денег, связей, баров, девушек. И понял он, что в этом вихре чувствует себя более живым, что, черт возьми, счастье-то – оно в деньгах. С ними можно все сохранить и даже приумножить. Он спит с женой, и спит крепко, дает ей деньги, оплачивает сыну учебу за границей и даже теще покупает путевки в санаторий два раза в год, отчего тут же получает звание лучшего зятя на всем белом свете. Вот только на Патрики он приходит по пятницам. За ним уже даже столик забронирован в этом самом «Uilliam`s» на одно и то же время. Он настолько предсказуем, что официанты уже даже не спрашивают, что будете заказывать. Молча приносят ему паппарделле. Он ест, смотрит, кто как играет в этом вечернем спектакле, и выбирает среди девушек ту, которая больше всех улыбается. Ну вот осталась в нем эта маленькая страсть к человечности. Все-таки улыбка в девушке – это хоть какой-то отголосок счастья. Счет закрыт, ее коктейль оплачен, они вместе уезжают на его черной тонированной машине в ночь. Она, конечно же, думает, что это – судьба, а он прекрасно понимает, что это – просто пятница.

Есть очень клевая детская загадка: «Поди туда – не знаю куда, найди то – не знаю что». Я сегодня нашел сразу два ответа на этот вопрос. «То, не знаю что» – это люди, которые возомнили о себе слишком много и других заставили поверить в свое величие. Пафос идет впереди них метров на семь, человека еще нет, но ты уже чувствуешь, как в воздухе висит напряженность вместе с французским терпким парфюмом. Наконец появляются двое представителей великого армянского народа, а за ними – их жены, гламуром заряжены. Все, что было дома, они надели на себя. Кольца, браслеты, цепочки, а если бы кто-то ввел моду на ношение двух-трех сумочек или клатчей одновременно, то они оказались бы абсолютно счастливы. Люди смотрят на них с интересом, понимают, что перед ними проходит какое-то величие. Вот только кто они? В Википедии есть странички с их лицами и именами, один – актер, режиссер и продюсер, другой просто деятель искусства. Фильмография практически вся отмечена красными строками, потому что страницы проектов отсутствуют и выход последней работы отмечен далеким годом. Но режиссер идет, как герцог Эдинбургский, запрокинув голову, выставив подбородок и заложив руки за спину. В какой-то момент у меня даже возникло ощущение, что я участвую в похоронной процессии, настолько тяжелым было молчание, повисшее в воздухе. Им обоим за 50, но на вид все 300. Они идут по Малой Бронной от «Margarita» до «Аиста», возвращаются обратно. Занимают столик, заказывают по бокалу шампанского и заводят светские беседы. О мощной магнитной буре, тополином пухе, головной боли, о провале неудачно дебютировавшего любовника директора театра. А женщины мило говорят о брендах, распродажах, родах Меган Маркл, о нижнем белье, в котором можно теперь смело ходить по улицам большого города и быть при этом в тренде. Пожалуй, я выйду из этого бермудского треугольника потерянного времени. К тому же по другую сторону этого пафоса столик заняла одна очень милая пара, которую я давно уже знаю… Но о ней – в следующей истории.

День как день. Май в своей второй половине, тонкая сигарета в нежной руке, допитый кофе, закрытый счет. Ярко-красный Rolls-Royce проносится по третьему кругу, телефоны сигналят разными мелодиями. Все сливается в единый гул. Я знаю, как остро хочется жить, когда ты молод, когда мир еще не вывернут наизнанку, когда все кажется реальным – протяни руку и возьми. Но с каждым днем связь с миром и с самим собой становится все дороже, а звонки все короче. Мне не понять, почему красивые умные женщины так часто одиноки, а пустые, недалекие, продажные – при мужчинах, деньгах, бутиках. Их можно легко найти по хештегу, не по любви. Я вижу, как распадаются пары, как мужчины легко забывают женщин, которые искренне их любили, участвовали в становлении всех бизнес-проектов, застирывали белые рубашки, рожали детей, убирали дом, встречали с работы. Мне не понять, как можно все это променять на человека, который не стоит гроша. Почему в пентхаусах сквозит тишина, а в квартирах, взятых в ипотеку, слышны детские голоса. Почему половина мира страдает неврозом и начинает день с таблетки, а завершает тихим плачем в ванной. Почему запоминаются лишь фрики, а в финал выходят дети звезд. В какой момент комедии превратились в вайны, в эти короткие, чаще кривляния, набирающие миллионы просмотров. Почему мы так мало читаем и так много ищем кого-то в сети, в этом бездушном пространстве, которое заменяет запахи, звуки, цвета, голоса. Это не люди, это – аккаунты, мы не знаем, кто находится за отфильтрованными кадрами и цитатами, взятыми напрокат. Поэт пишет в стол, артист после ВГИКа раздает листовки на улице в костюме коровы, шоумен хладнокровно идет к цели через скандалы, интриги, тест ДНК, выставляя напоказ все, включая роды собственной жены. Почему совесть будит по ночам живых, чувствующих, любящих, но не подходит к постели предателей. Меня волнует многое, но главное – как защитить детей от нас, взрослых, которые за столько столетий так и не научились любить и дорожить друг другом. Я смотрю сейчас на то, как аккуратно официант несет кофе, чтобы не дай бог не расплескать, и думаю, что хорошо бы и нам научиться так же бережно относиться к чувствам.