Олег Рой - С любовью

Среди оживленных голосов я слышу его молчание; среди блуждающих взглядов – вижу надменный, замерший в одной точке. Он снизошел до грешной земли и уселся на стул прямо посреди Малой Бронной. Участник программы, что плодит по земле экстрасенсов, – тех, кого в раю не ждут, в аду нет мест, и им деваться некуда, они – тут. Меня, Патрика, этот псевдоволшебник в сто пятом поколении, конечно, не видит. Но у меня вопрос ко всем, кто видит его, – если на свете так много тонко чувствующих, зачем нужны полицейские и врачи? Пусть великие маги исцеляют людей, находят преступников, но тогда придется начать с себя, потому что все это – шарлатаны. Нас дурят по сценарию, в котором прописаны даже закрытые глаза «мага», а мы верим в чудо чудное, диво дивное. К человеку сейчас очень просто прикоснуться, духовные ориентиры безжалостно сбиты. Мы ищем Бога в храме, в экране, забывая, что он в нас самих. Мы от простого теплого слова начинаем добреть, робеть и таять. Нам достаточно сказать: «Бери и делай!», чтобы мы вдохновились, попрыгали, потопали, похлопали и вышли с тренинга «просветленными» и научились снова кайфовать от солнышка, птичек, цветочков, котят. Сидит передо мной этот «герой», увешанный крестами, украшенный камнями, кольцами, часами, перебирает четки и пересчитывает деньги, которые снимает вместе с порчей, проклятием, сглазом с тех, кто во все это верит. Мне не нужно пить с ним кофе, чтобы понять, что внутри него живут черти и что свою душу он уже давно сдал в аренду, а сам после программы снял офис в центре Москвы, посетил три тысячи ток-шоу, провел тренинг личностного роста и заполнил свой график консультаций на год вперед. Его колесо сансары крутится без промедлений. А люди идут к нему со своей болью, и он им чистит сахасрары, карты, кошельки. И вроде жаль людей, все-таки дурят, но, видимо, каждый должен побывать в лабиринте обмана, чтобы однажды выйти из дома, закутаться в тишину и поговорить с Богом на равных, без посредников и переводчиков. Он слышит дыхание каждого, и, поверьте, оно необязательно должно быть холотропным.

Бог создал мир за семь дней, а бог по имени рейтинг делает это за одно ток-шоу. Час в эфире, и ты – звезда. Сидит сейчас передо мной та самая, многогранная, подписывает новый контракт. Читает по буквам, выдвинув на сантиметр вперед нижнюю губу. Она дико талантлива, главное слово тут – «дико». Закатить истерику на камеру? Запросто. Слезы – лучшее психотропное оружие. Ученые доказали, что в мире существует 700 видов женских слез. Она проплачет всеми и, если надо, затопит студию вместе со зрителями. Сказать, что изнасиловали? Показать, как?! Не вопрос. 50 штук, и тело в дело. Ее изнасилование даже официально впишут в Википедию. Сняли девочку, пробила полночь, карета превратилась в тыкву, но шум не угас. Значит, надо из него что-то сделать. Наутро она проснулась с подписчиками в Instagram. 10 тысяч прибавилось за ночь. На нее подписалась даже мебель с металлокерамикой. Это, определенно, успех. Теперь можно и на Патрики в лабутенах из «Садовода». Мужчины клюют, шпагат известной дивы всем порядком поднадоел, хочется новый сексуальный антициклон, порочность, перчинка – всегда в цене. Такими, как она, заполнены все «дома», которые строят много лет в эфире из прогнивших чувств и съехавших крыш. И сейчас эта девочка разводит мужчин на новые хиты, теперь она певица. Синдром Мадонны никто не отменял. И вот еще одна монетка в копилку тотального идиотизма. Когда уже изобретут официально новую профессию? Мозгоправ. С режимом работы – круглосуточно. Через столик еще один отголосок нашего времени с рельефным телом бога Олимпа. Он тоже человек ток-шоу, с того же канала. И тоже певец, но без альбомов, концертов, песен, клипов. Прославился тем, что спит с бабушками. Причем не из-за денег, как думают многие. Ну и не по доброте душевной. Все это согласованные акции. 90-летний актер с 20-летней любовницей уже мало кому интересен – публику не удивишь. А парень с бабушкой, да еще с историей про любовь до гроба – это уже поворот. Шекспиру не снилось. Патрику, слава богу, тоже. Прямо сейчас, когда я пишу эти строки, подлетает к нему красотка на шпильках, не дай бог споткнется – три перелома обеспечены, но Патрик – «святое место», надо соответствовать. Девушка к юноше припарковалась. На полной скорости притормозила, вцепилась ногтями в его пиджак и попросила сделать селфи. Минута славы. Фанфары. Тут бы и занавес, но шоу продолжается. Каждый день. В эфире центрального канала. Жаль их безумно всех, особенно чихуа-хуа, которую девушка с ногтями уже третий раз целует в нос. Но об этой девушке я расскажу вам в следующий раз, вы все ее прекрасно знаете…

Я каждый раз напоминаю себе о том, что я – не то, что я вижу, и не то, что я слышу, а просто дух, который летает над миром много столетий и собирает, архивирует тысячи разных историй. Я помню времена, когда зимой тройкой запрягали сани, когда девушки, смущаясь, краснели, когда за подвиг полагался поцелуй, когда Воланд тихими, но твердыми шагами мерял землю на Патриарших. Я даже помню слова песни «Боже, Царя храни!». И мне не понять, как из тех же самых нот вышел хит «О, боже, какой мужчина». И как одного бездарного человека может быть так много, что Фигаро и не снилось. Он, словно сверхмощный циклонный пылесос, торнадо, который затягивает все, что видит на своем пути. Сидит сейчас передо мной вся такая сверхскоростная звезда, дает интервью модному каналу и рассказывает о своей несчастной любви, которая сделала ее сильной, несокрушимой, стальной. Все сама. Своим трудом. Не то что там какая-то могучая кучка композиторов во главе с Балакиревым. Хиты поет, одежду выпускает, роль в театре играет, ресторан открывает, а теперь еще и метит в большое кино. И не знаю, как вам, но мне, Патрику, кажется, что попадет точно в цель, я уже ее вижу в каком-то военном боевике, бегущую по картофельному полю с развевающимися волосами и накладными ресницами. Она никогда не сдастся – будет позориться до конца. Ей все равно, что о ней говорят. Она способна переплыть даже океан в одном тазике, если будет настроена камера. Ради нее – все, что угодно. И таких, как она, много. В этом образе я запечатал много наших красавиц, способных легко менять любовь на «Мазду», а из одного поворота головы создавать эротическое шоу. Бездарность и бездна похожи не только по звучанию, но и по смыслу. И драма в том, что это мы воспринимаем их как фриков, а они к себе слишком серьезно относятся и заражают своим стилем жизни молодых. В этом беда. И в этом порок.