Матс Tpаат - Сад Поммера

Поммер идет в сарай. У него свои заботы, надо устраивать жизнь. Скоро осень, северное лето короткое, как свист птичьего манка, и во всяком случае предстоящую зиму им придется провести в бане, а к этому нужно подготовиться сейчас. Баня, правда, не очень старая, но стены надо утеплить. Прежде всего он решает привести в порядок полы, вернее — вообще настлать в бане полы, ведь две-три доски, что лежат на земляном полу, нельзя считать полом. Поммер сидит на чурбане и думает, где раздобыть доски. Есть несколько досок в углу сарая, но их не хватит. Придется пойти поговорить с Ааду Парксеппом, у него в прошлом году после постройки жилья остались облицовочные доски.

Ааду охотно готов помочь соседу-погорельцу. Первым делом сколотить для Поммера обеденный стол возле сарая. Там укромнее, чем во дворе, дети все умещаются хорошенько, и за ними легко присмотреть.

Он заботится и о пакле и велит детям утыкать ею стену бани. Старшим назначают Лео, который берется за дело с чересчур большим рвением и сразу же обвиняет Манту и Саали в том, что они ленивы. Девочки жалуются деду, что Лео придирается к ним. Лео оправдывается: девчонки дуры, не умеют и не хотят как следует утеплять стену. Дело кончается тем, что Поммер посвящает целый обеденный перерыв из своего дорогого времени, чтобы показать детям, как надо работать, чтоб была хоть какая-то польза. Ведь он наставник прежде всего.

И сейчас, после пожара, в Яагусилла нет недостатка в веселье и озорном шуме. Дедушкин пожар не тронул сколько-нибудь серьезно души детей, все было как увлекательное представление. Им-то что за беда? Свежий воздух, корова доится, бабушка хлопочет. Только бы сад, да, сад, не зарастал так быстро сорной травой!

Поммер же думает о школе. К зиме придется снять у кого-нибудь на хуторе помещения, ведь школу закрывать нельзя. Он не представляет себе, как это закрыть школу на год или на два. Это бывало в других волостях, газета «Олевик» сообщала, но должно ли это случиться и в Яагусилла! С божьей помощью он надеется избежать такой напасти.

С божьей помощью и при поддержке волости. Вернее, как раз наоборот.

Сход выборных собирается в сенокосную страду, в жаркий день.

Выборные стирают пот со лба и садятся с озабоченными лицами.

Школьный наставник сидит на краешке скамейки, неподвижный, как мраморное изваяние. Вот он протирает стекла очков.

И снова — школьный дом, деньги и Яан Поммер, волостной светоч с нетускнеющим стеклом.

— Весной Поммер приходил требовать от нас новый дом под школу, как, небось, все вы и сами помните, — с кривой усмешкой начинает Краавмейстер. — Когда волость не разрешила строить новый дом, он обозлился и в яанов день пустил красного петуха под стреху. А мы теперь решай, как быть с детьми школьного возраста…

Поммер надевает очки, его скуластое лицо хмурится.

— Помнишь ли ты, Краавмейстер, чему я учил тебя в классе двадцать пять лет тому назад? — обрывает он своего бывшего ученика.

— А какое это имеет отношение к волостным делам… — пристыженно бормочет волостной старшина.

— Все имеет отношение… так уж устроена человеческая жизнь… Я учил тебя, что нельзя ловить певчих птиц, вырезать у них язык и разорять их гнезда. Разве не так?

— Так, — без всякой охоты признается Краавмейстер.

— И еще учил я тебя не разносить хулу на своих ближних повсюду, как иная бабенка из богадельни. Узнаешь о чем-нибудь и держи про себя, попытайся сам разобраться в деле. Разве я не говорил это? Разве я не учил тебя тому три, нет — четыре зимы. Но какая же была польза от моих слов, если ты их в жизни забыл? — Поммер вздыхает и взволнованно продолжает: — Тебе должно быть стыдно винить своего старого учителя в таком разбойном деле, как поджог школы!..

— Я пошутил… — растерявшись и потупив взор, извиняется волостной старшина. — Я…

— Не перекладывай свои грехи на чужую шею Твой собутыльник спьяну поджег школу!

Волостные мужи молчат. Все они ученики Поммера, исключая старого Кообакене и Якоба Патсманна. Кообакене вообще ни дня не ходил в школу, а Патсманн из другой волости.

Тянется напряженное молчание.

— Волость получит из страховой кассы четыреста рублей. На эту сумму застрахован дом школы, — деловито обрывает тишину Патсманн. — На эти деньги мы можем купить строительный материал и начать строительство. Надо бы поговорить с господином бароном, небось, он продаст нам лесу на школу.

Слова эти вселяют в людей жизнь: лес-то, конечно, и четыреста рублей тоже, но нынче страдная пора, где в такое время сыщешь лесорубов. Дело не простое.

— Из спиленных летом бревен нельзя ставить стены, в них сразу заведется прель, — со знанием дела говорит Кообакене.

— Где уж ставить, нельзя, — поддерживает его Юхан Кууритс. — Вот на хуторе Парксеппа выстроили дом из деревьев, поваленных в день семи спящих, в первое воскресенье июля, и стены за несколько лет иструхлявели, пришлось там ставить новый…

— Это и на стороне слыхать было, что бревно из дерева, поваленного летом, не годится, — произносит Кообакене.

— Вернее было бы выстроить школу из кирпича, во многих волостях это уже сделали, — говорит Поммер. — Такой дом простоит гораздо дольше, его не возьмет ни прель, ни бес.

— Добрый кирпичный дом с большими окнами, светлый и красивый, — поддерживает его скотник.

Но помощник волостного старшины Якоб Патсманн колеблется. Надо сразу же начинать строить, чтобы к зиме можно было поставить стропила. Худо с деньгами. Где их взять? Сумма страховой кассы не так велика, чтобы сразу закупить кирпичи, они ведь дороже, чем бревна. Сход выборных не должен ни в коем случае, закусив удила, принимать решение, дело надо взвесить со всех сторон, волость наша маленькая, бедная. К тому же да будет известно выборным волости, что из Тарту, от комиссара по крестьянским делам пришло письмо, в котором сходу выборных рекомендуется обсудить вопрос о слиянии с какой-нибудь большой соседней волостью.

Неужто сливаться?! Нет, это не пройдет! Письмо не нравится сходу выборных.

Наша волость мала, да мила. Здесь мы сами, меж своими решаем свои дела. Лучше сухая корка дома, чем хлеб с маслом у чужих.

— А пусть катится комиссар со своим слиянием собаке под хвост! Вот выстроим себе школу из кирпича, и дело с концом! — восклицает Пеэп Кообакене на весь зал.

Сход шумит как улей, но волостной старшина молчит. Потому что молчит и директор народных школ Лифляндской губернии в Риге. Понятное дело, лето, большие господа отдыхают. Краавмейстер колеблется как заправский политик.

— Не сливаться! — кричит и Юхан Кууритс. — Не хватало еще с мужиками чужой волости вздорить. Кровь погуще, чем вода, все лучшие куски они отхватят себе, а мы плати?