Николь Уильямс - Падение

Черт, черт, черт! Я снова схватила его за руку Откашлялась, пытаясь подобрать нужные слова. На ум ничего не шло. Любые фразы застревали комом в горле. Прощай… Самое ужасное слово, которое придется сказать, а потом жить с этим всю оставшуюся жизнь. Джуд ведь не просто моя первая любовь. Он моя единственная любовь. Вот только против нашего совместного будущего обернулись все силы природы.

Я беззвучно разевала рот, пытаясь выдавить хоть звук, как вдруг Джуд стиснул мне руку Подскочив на месте, я уставилась на его пальцы, медленно оплетающиеся вокруг моих. Дышать стало еще сложнее – на этот раз от облегчения. В следующий миг он открыл глаза, глядя на наши сцепленные руки. Невозможно было понять, где его пальцы, а где мои. Они слились воедино, сотворив из нас двоих одно целое – Джуда и Люси. Или Джуси… Я невольно усмехнулась. Он поднял глаза, пытаясь перехватить мой взгляд. И когда я посмотрела на него, мне захотелось спалить к чертям весь этот мир, мешающий нам быть вместе.

Недоуменно скривившись, Джуд огляделся.

– Джуд, у тебя травма. Серьезная, – пояснила я, цепляясь за его руку, словно какая-то центробежная сила могла нас разъединить. – У тебя сотрясение мозга. Ты потерял сознание. Поэтому врачи ввели тебя в состояние комы, чтобы организм восстановился.

Джуд очнулся на удивление быстро. Впрочем, ничего странного, ведь он всегда живет по своим правилам. Он закашлялся, содрогаясь всем телом. Я налила ему воды из кувшина. Поднесла стакан к самым губам и придержала затылок, пока он пил.

– Удар я помню. – Джуд дотронулся до головы. – А вот остальное как в тумане.

– Господи, Джуд… Прости меня, – забормотала я.

– Простить? – удивился он, рассматривая торчащую из вены трубку капельницы. – За то, что я слепой идиот и не увидел летящего на меня громилу? Сам виноват.

– Да, но это из-за нашей ссоры. – Я села поближе, хотя собиралась двигаться в противоположном направлении. – Не будь ее, ты бы не отвлекся…

– Люс, я уже привык. Мы постоянно ссоримся. Да, та ссора была одной из самых жестоких, но сейчас ты здесь, а остальное не важно. Плевать, сколько у нас будет ссор и на сколько они потянут по шкале Рихтера… Лишь бы ты была рядом! – Он приподнялся на локтях. – И я отвлекся вовсе не из-за нашей ссоры. А из-за того урода, которого планировал отметелить сразу после игры.

Джуд ухмыльнулся. Его лицо порозовело.

– А круто ты запустила тот телефон на поле! Прямо Зоркий Глаз и Меткая Рука! Если б видел тренер – выгнал бы меня к чертям и взял в команду на место квотербека тебя.

Я погладила его по плечу, очерчивая линии сухожилий и вен.

– Райдер, если ты и дальше будешь подставляться под удары, точно окажешься на скамейке запасных.

Он фыркнул. Джуд не то чтобы думал, что он неуязвим, – он знал это. Вдруг он схватился за шею, нащупывая что-то под подбородком. Лицо опять побелело.

– Где моя цепочка?

Он резко сел, осматривая палату.

– Вряд ли прилипла к потолку, – ехидно ответила я, когда он стал вглядываться в идеально белую плитку на потолке.

– Где она? – сдавленно переспросил Джуд.

Неужели он и правда так сильно ударился головой?

– Успокойся. Никуда она не делась. Ее, скорее всего, сняли в приемном покое и сложили с остальными твоими вещами. Потом найдем.

– Хорошо, – выдохнул он. – Ты права. Потом найдем. – Он вновь упал на кровать с изможденным видом.

– И давно ты носишь цепочки? – полюбопытствовала я, надеясь про себя, что это не толстенная цепь с увесистым кулоном.

– С тех пор как взял себя в руки.

– Когда же это произошло? – прищурилась я.

Он усмехнулся, а потом умолк и заметно побелел.

– В чем дело? – испугалась я не на шутку, в любую секунду готовая нажать на красную кнопку возле кровати.

– Мне снился сон, – сказал он, глядя сквозь меня. – Только что его вспомнил. Поэтому и проснулся. – Уголок его рта дернулся. – Один и тот же сон по кругу, снова и снова. Раз сто его видел, не меньше. Помню, как пытался проснуться и не мог. Все время что-то тянуло меня назад, мешая проснуться.

Наверное, те препараты, которые ему вкололи, хотя кома длилась всего чуть больше часа.

– И что ты видел? – спросила я, желая вытянуть весь мучающий его яд.

Глаза у Джуда потемнели.

– Тебя.

Я сглотнула.

– Меня? – Я хотела сказать это максимально непринужденно, но голос звучал испуганно, как никогда. – Что я делала?

Ответ мне был известен.

– Ты уходила, – прошептал он. – Ты ушла от меня раз и навсегда. А я не мог тебя вернуть, как бы ни гнался и ни умолял остаться. – Его глаза впервые на моей памяти – может, из-за лекарств, а может, из-за ужасного освещения в палате – блестели, словно от слез. – Ты меня бросила.

Эти слова пронзили меня насквозь. Случившееся вслед за тем произошло против моей воли. Я действовала по велению сердца, но не разума. Я так долго сдерживала чувства, что рано или поздно должна была сорваться. В одно мгновение я оказалась на Джуде и впилась в его губы. Господи, я целовала его как никогда в жизни. Жарче поцелуев просто не бывает. Я хотела, чтобы его губы заставили меня забыть обо всем, мечтала хотя бы на время отключиться от реальности и сделать вид, будто все у нас получится.

Джуд поначалу не отвечал на мой поцелуй, словно собираясь спросить, что происходит, но потом принялся целовать меня с не меньшим рвением. Монитор сердечного ритма бешено запищал в такт нашим поцелуям. Я сняла толстовку, за ней майку и швырнула на пол. Он обхватил мою голову, притягивая ближе, вытворяя языком такое, что я задрожала. Одной рукой Джуд провел по моей спине, отыскивая застежку бюстгальтера. Он дышал теперь так же прерывисто, как и я. Вспомнив, насколько Джуд сейчас ослаблен, на время я вернулась к реальности. Нам нельзя этого делать – по чертовой дюжине причин. Но ни до одной из них мне сейчас не было дела. Реальность – не то место, где я хотела сейчас быть. Поцелуи сводили с ума. Я сняла все, что на мне было. Дыхание у Джуда перехватило, когда он уставился на меня – голую и изнывающую по нему.

– Все-таки я везучий ублюдок. – Он выдавил улыбку, приподнимаясь на локтях. – И пусть только кто-нибудь попробует нам помешать. – Джуд обхватил меня за бедра, впившись в них пальцами со всей силы. – Только помоги снять эту чертову больничную пижаму.

Усмехнувшись, я принялась распутывать завязки у него на спине, губами скользя по его шее. Развязав последний узелок, я стащила больничную рубашку с его плеч и бросила в общую кучу с моей одеждой. Я не чувствовала ничего, кроме Джуда – его тела, его любви, его желания. Он схватил меня за бедра, приподнял и переместил чуть ниже, оказавшись напротив и ожидая, пока я решусь на последний шаг и разделю с ним этот прекрасный момент наивысшей близости. Я так этого хотела, что каждая клеточка тела дрожала в напряжении.