Анонiм (Гор Грит) - Спящий бог 018

Возникла ситуация, из которой нужен был выход, и ни одна живая душа не знала, что конкретно делать. Проблема оказалась настолько глобальной, что даже инквизиция была беспомощна. Бороться с идеями кулаком — признавать, что по существу возразить нечего. И значит, правда на стороне идеи, а не кулака. Когда Рим физически давил христианские идеи, он только укреплял их. И пока он не знал, а как еще можно бороться, успеха не имел. Успех приходит, когда он использует принцип «от чего заболел, тем и лечись».

Церковь примерно в таком же положении: видит проблему, но понятия не имеет, как с ней бороться. Она начинает давить научные идеи физическими методами, чем в итоге способствует их популяризации {64} 64 сейчас это называется «эффект Стрейзанд» — чем больше запрещают информацию, тем больше к ней внимания и тем быстрее она распространяется . Церковь не смогла придумать адекватную проблеме технологию, как это сделал Рим относительно христиан. Думаю, в той ситуации это было невозможно.

Глава инквизиции, кардинал Беллармино, советует астрономам не колебать картину мира во избежание последствий. Он предписывает считать видимую в телескоп картину не реальностью, а математической абстракцией. «Не стоит думать, — пишет он, — что открытия имеют онтологическое значение. Они противоречат Библии. Одного этого достаточно, чтобы оставаться на стороне истины, а не эмпирических фактов».

Чтобы оценить истинную убежденность кардинала в своей правоте, нужно помнить: тогда никто даже не мечтал, что человек сможет своими глазами увидеть Солнечную систему так же явно, как видит перед собой свой дом. Для людей того времени это казалось так же немыслимо, как для нас кажется немыслимым, что человек сможет оказаться в центре Солнца или внутри черной дыры. Насколько мы уверены, что суждения на тему внутреннего строения черной дыры могут быть только абстракцией, вне всякого экспериментального подтверждения, настолько средневековые люди были уверены, что человек никогда не сможет увидеть глазами Землю и Солнце со стороны.

Такое если и мыслилось, то через божественное вмешательство. Так что мысли про приоритет Библии перед видимой в телескоп картиной имели основание. Вдруг видимая в трубу картинка — оптический обман? Все же может быть, сатана ведь не дремлет… А допустить, что Библия обман — для такой мысли в голове места попросту не было.

Призыв Беллармино верить Библии, а не фактам, и не колебать картину мира, был обоснован. Но вставал другой вопрос: что делать на практике? Указом постановить, что нельзя в телескоп смотреть, потому что это сатанинская труба? Это могло подействовать на массу. Но у нее не было телескопов. А тех, кто мог себе позволить такое удовольствие, на тех запрет не сработает. Если не всегда работали запреты не убий, не укради, не прелюбодействуй, полагать, что сработает запрет «не смотри в трубу» — нереально.

Какие еще варианты? Издать указ, что добрый католик, глядя на небо в телескоп, должен помнить: все им увиденное — не реальность, а иллюзия? Пожалуй, некоторое время это работало бы, как работал Индекс запрещенных книг. Добрые католики, желая быть в согласии с Церковью, действительно отказывались от таких книг. Аналогично произошло бы и с телескопом. Но на время.

В качестве подтверждения, что такое предписание некоторое время работало бы, служит реальная история. Галилей в письмах Кеплеру иронично пишет, как Кремонини, профессор Падуанского университета, «наотрез отказался смотреть на небо через зрительную трубу — ему и так ясно, что ничего, кроме обмана зрения, она не порождает».

С появлением указа, выражающего позицию Церкви по этой теме, увеличилось бы число ученых, желающих остаться в границах церковного учения. На время возможно «sacrifizio dell’intelletto» (т. е. принесение в жертву ума). Но только на время.

Практика показывает, что здравый смысл и факты, даже если они вдоль и поперек противоречат доминирующему на данный момент мировоззрению, в итоге побеждают. Нет ни единого исключения, чтобы теория, противоречащая фактам, оставалась нерушимой.

Главной проблемой было то, что иллюзия на то и иллюзия, что ее не подтверждают расчеты. Беда для Церкви была в том, что наблюдаемую картину расчеты подтверждали. Объявить же иллюзией сами расчеты — такое даже всемогущей Церкви было не под силу.

В стратегической перспективе было ясно, что даже если случится чудо, и все станут такими же фанатиками веры, как упомянутый профессор, для которого информация от Библии была приоритетнее информации от телескопа, — это не может продлиться долго.

В теории, с огромной натяжкой, можно допустить, что выросшее до телескопа поколение под напором Церкви с ее заоблачным авторитетом не будет верить расчетам и своим глазам. Но следующее поколение, выросшее при телескопе и открываемой им картине, будет верить расчетам и своим глазам. И немного верить Церкви. А последующее поколение будет верить только расчетам и своим глазам. И совсем не верить Церкви.

Факты говорили одно. Церковь — другое. Современнику сложно представить потрясение средневекового человека, глядящего в телескоп и видящего противоречие Библии. В голове вихрем неслись мысли: «Этого не может быть, потому что не может быть никогда». Но это БЫЛО. Тектонический сдвиг в мировоззрении стал неизбежен.

Звезды оказались далекими солнцами, а не фонариками. Земля потеряла статус центра Вселенной, вокруг которого вращается ВСЕ. Она превращалась в одну из планет, вращающихся вокруг звезды по имени Солнце.

Исходящая от Библии и Церкви информация оказалась ошибочной. На горизонте замаячили катастрофические последствия не только для Церкви, но и для христианской цивилизации. Она заканчивала свои дни в точном соответствии с евангельскими стихами: «Построил дом свой на песке; и пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и налегли на дом тот; и он упал, и было падение его великое» (Мф. 7:26-27).

Чтобы правильно понимать реакцию Церкви на безнадежную ситуацию, учитывайте, что она — небиологическая форма жизни (как Государство или Интернет). Никакая жизнь не ищет абстрактную истину по причине отсутствия таковой {65} 65 доказательство дам позже . Единственная истина — свое благо. Одно из основополагающих благ — сохранение себя.

«Если бы истина, что три угла треугольника равны двум углам квадрата, противоречила чьему-то праву на власть или интересам тех, кто уже владеет властью, то, поскольку это было во власти тех, чьи интересы задеты этой истиной, учение геометрии было бы если не оспариваемо, то вытеснено сожжением всех книг по геометрии» {66} 66 Т. Гоббс «Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского» .