Венди Хиггинс - Коллекция поцелуев

– Спасибо, – сказала я.

Его рот раскрылся от удивления. Девчонки и друзья Рекса смотрели на меня, как на привидение.

– Нам пора.

Девочки молча последовали за мной, и мы на автомате взяли друг друга за руки. Словно локомотив, я шла к выходу сквозь толпу, не останавливаясь ни на секунду. Когда мы наконец достигли входной двери, на меня посыпался град вопросов и возгласов, а девчонки прыгали вокруг меня, словно ошпаренные.

– Откуда взялась эта бесшабашность?

– Ты что творишь, Зэй!

– Совсем с ума сошла?

Впервые за всю неделю я от души посмеялась. Когда тебе на все наплевать, ощущение свободы пьянит.

– Девочки, мне кажется, настало время поменяться ролями.

Дойдя до машины, я встала, облокотившись на нее спиной. Все трое стояли передо мной с ошарашенным видом.

– Парни все время нас используют. Они много хотят и требуют, но ничего не отдают взамен. Они причиняют нам боль и лгут, делая из нас круглых идиоток. Не знаю, как вы, а с меня хватит.

– И как же мы поменяемся ролями? – недоверчиво поинтересовалась Лин.

– Мы будем использовать их ради того, что любим больше всего, – улыбнулась я ей.

Они смотрели на меня в полном недоумении. Разве я недостаточно четко продемонстрировала свои намерения на примере самого отвязного парня, которого мы знали?

– Поцелуи! – уточнила я. – На этих весенних каникулах мы поцелуем столько парней, сколько сможем. Мы не будем влюбляться в них, не будем думать о них. Просто будем целовать, сравнивать и наконец поставим их на колени.

Кензи захихикала, прикрыв рот.

– Гениально! – поддержала меня Моника.

По блеску ее глаз было понятно, что она уже рисовала в своем воображении наше маленькое приключение и предвкушала его. Луна освещала ее густые волосы цвета какао – наследие сальвадорских предков со стороны матери.

– Не думаю, что я смогу. – Лишь Лин проявила скепсис к моей затее.

Я подошла к ней и взяла за руки. Сегодня ей причинили боль, и в глубине души она до сих пор не могла признаться себе в том, что у них с Джоном все кончено. Но я знала, что Лин азартна, и решила сыграть на этом.

– У тебя получится, Лин. Мы устроим соревнование и посмотрим, кто из нас поцелует больше мальчиков до конца весенних каникул.

Девять дней. Кенз и Моника взвизгнули и захлопали в ладоши в полном восторге. Лин все еще смотрела неодобрительно, но это было явно из‐за ее плохого настроения.

– Не знаю, не уверена, – промямлила она.

– Думай, пока есть время. А мы займемся пополнением своих списков. Если уж я смогла поцеловать Рекса Морино, ты сможешь поцеловать любого.

Ее глаза широко распахнулись после моих слов, ведь я задела ее гордость.

– Итак, наш турнир начался, – торжественно оповестила я. – И я уже вышла вперед.

– Эй, так нечестно! – завопила Кензи.

– Да, – подключилась Лин. – Рекс не считается. Мы же не знали, что соревнование уже началось! – Она едва не упала от возмущения и выпрялилась, положив руки на бедра.

Я улыбнулась, залезая в минивэн, потому что знала: теперь она тоже в игре. Моника протянула мне кулачок, и я слегка стукнула по нему своим, после чего мы развели пальцы, имитируя взрыв. Я повернулась к Лин.

– Итак, если поцелуй с Рексом не в счет, ты с нами?

– С вами, – сказала она, изобразив игривый взгляд.

– Так, а теперь всем пристегнуться, – улыбаясь во весь рот, велела я.

В закрытом пространстве я ясно чувствовала запах алкоголя, исходивший от них. Ремни безопасности щелкнули, и мы отправились в путь.

– Слушай, Зэй, – начала Моника, – я не совру, если скажу, что это было просто потрясно. Да ты просто поимела его! Видела бы ты его рожу, когда отвернулась и ушла!

Меня переполняла гордость.

– Он хорошо целуется? – спросила Кензи, придвинувшись ко мне с пассажирского сиденья.

– Да, – признала я. – Ну, если не считать привкус травки. Но техника у него изумительная. Он вел себя очень… уверенно.

Кензи вздохнула.

– Все еще не могу поверить, что ты впрямь поцеловала его, – сказала Лин. – Что ж, если я в игре, пора бы узнать, каковы же правила.

Я усмехнулась про себя, радуясь своей маленькой победе.

– Не целовать бывших друг друга, – выпалила Кензи.

Это и так было ясно.

– Не целовать парней, у которых есть девушка, – вставила Лин. – Нам не нужно, чтобы за нами потом охотились какие‐то истерички, к тому же мы ведь не разлучницы.

– Это должен быть настоящий поцелуй. С языком. – Моника подняла брови.

– А будет считаться, если мы поцелуем одного и того же парня? – спросила Лин.

– Фу-у-у-у, – захихикала Кензи.

– Ну что? Это все равно что поделиться напитком, – улыбнулась Лин. – Я же не имею в виду, что мы одновременно будем целоваться с ним или что‐то в этом духе.

– Конечно, в этом нет ничего такого, – подтвердила я. – Только помните, что мы всего лишь используем их. И никак иначе. Так что без обид друг на друга. Хотите поцелуй – берете, и все.

Мы вчетвером громко рассмеялись.

– Быть сильной, – сказала Моника, изображая удар рукой.

– Быть дерзкой, – прорычала Кензи.

Загоревшись этим девизом, мы как сумасшедшие начали скандировать и хлопать в ладоши: «Быть агрессивной! Быть агрессивной! АГРЕССИВНОЙ!» – и затем истерически засмеялись над собственной глупостью. Боже, если бы кто‐то увидел это, мы бы все сгорели от стыда.

– Мы берем то, что хотим! – кричала я. – Никакого чувства вины за то, что мы им отказываем. Мы теперь главные. А основное правило таково: мы не влюбимся ни в одного из тех, кого будем целовать. Пришел наш час! Ни любви, ни эмоций, лишь поцелуи и веселье. Договорились?

– Договорились! – хором ответили девчонки. Я включила радио на полную громкость, и мы начали безбашенно дергаться в такт музыке. Я возродилась к жизни с помощью всего одного поцелуя.

НЕ СТОИЛО БУДИТЬ меня в три часа ночи.

Черт возьми, Зэй. Ты целовалась с тем чуваком сегодня? С этим козлом? Не подходи к нему больше, ок? Я схожу с ума. Скучаю по тебе.

Он что, спятил? Какого черта он возомнил что может изменить мне, а затем читать нотации по поводу того, с кем я могу целоваться, а с кем нет, особенно после того, как мы расстались? Я включила капс.

ОСТАВЬ МЕНЯ В ПОКОЕ И ПРЕКРАТИ БУДИТЬ ПОСРЕДИ НОЧИ!

Затем я выключила звук. Он вывел меня из себя, и я долго не могла уснуть. Раз за разом я продумывала остроумные ответы, которые могли бы поставить его на место, но мое молчание причиняло ему гораздо больше страданий, чем любой ответ. Он был избалованным мальчишкой, привыкшим всегда получать все, что ему хочется. Особенно от меня.

Когда я наконец проснулась и встала с кровати, было уже десять утра. Мама все еще была на работе. По воскресеньям она работает с четырех до десяти утра. Зеб сидел на диване с торчавшими во все стороны волосами и играл в видеоигры. Я сделала нам обоим по тарелке хлопьев, и он прервался, чтобы перекусить со мной. Почему‐то сегодня его чавканье вовсе не раздражало меня, как раньше.