Али Смит - Весна [litres]

Ричард захлопывает книгу и роняет ее на стол.

Не так уж мне и нужны деньги, – думает он. – Я могу отказаться. Позвоню в понедельник и скажу. Позвоню завтра или оставлю сообщение на офисном автоответчике, и они узнают это с утра пораньше в понедельник.

Но это первая работа, которую ему предложили почти за четыре года.

Стреножен, – думает он. – Скован.

Он открывает ноутбук.

Но не в силах снова открыть приложение Терпа.

Взамен, как будто это тоже работа, он набирает в поисковике имя Райнер Мария Рильке, а вслед за ним – слова «стреножен» и «скован». Выскакивают довольно легкие для восприятия стихи Р. М. Рильке о белой лошади, которая скачет весной по полю в России: лошадь переполняет чистая радость , хотя на одной ее ноге – тренога.

В последней строке стихотворения образы сравниваются с подарками.

Вот это хорошо.

Ему тут же хочется рассказать Пэдди.

Он окидывает взглядом книги Пэдди, стоящие на полке над телевизором. Он даже не взглянул на них, с тех пор как принес домой тем снежным днем. Он снимает их все. Открывает одну наобум.

Там настоящая Кэтрин Мэнсфилд в Париже в марте 1922 года. День за днем она проводит между отелем и клиникой. Каждый день, когда она заходит в гостиничный лифт, мальчик, управляющий лифтом в этом гранд-отеле, говорит ей по-французски о погоде – все равно, выходит ли она оттуда или возвращается. Если идет дождь, он говорит, что еще зима. А в те дни, когда светит солнце, маленький лифтер говорит, что всего через месяц лето уже будет в разгаре.

Исхудавшая девушка. Мальчик-лифтер.

Ричард не ложится спать до утра воскресенья, читая отрывки из этих книг, в которых Кэтрин Мэнсфилд, реальный человек, пишет письма другим реальным людям.

В одной из этих книг ее брат погибает на войне. В другой у нее недавно диагностировали туберкулез, поражено одно легкое – как будто прострелили одно крыло, говорит она (читая это, Ричард представляет собственные легкие в груди двумя крыльями). Туберкулез наполняет ее фуриями . Чтобы поправить здоровье, она едет в Швейцарию. У меня две комнаты и огромный балкон, и столько гор, что я пока даже не начала на них взбираться. Они грандиозны. Она – как это говорится – сангвиник. Начинаются скитания чахоточной – смертельные! Все их совершают и умирают. Она бесстрастна и честна. Меня тошнит от умирающих людей, которые когда-то подавали надежды. Совершенно не хочется сливаться с их толпой. В одном месте она пространно пишет врачу, который ее лечил, благодаря за то, что он помог ей научиться дышать, удобно сидеть и держать ноги в тепле. Она приводит для него – возможно, вам будет интересно – пару деталей, которые туберкулезный больной отмечает в своем состоянии. Пациент лечит врача, думает Ричард; как ловко она меняется ролями, наделяя себя чуточкой власти. Вот как, по ее собственным словам, она потягивается по пробуждении: подражая действиям оперного певца, совершающего именно этот жест, перед тем как взять высокую ноту, которую он хочет «продержать» как можно дольше. Это, говорит она врачу, помогает в минуты апатии; если на туберкулезного пациента нападает хандра, помогает также изменение позы . Если тихо напевать про себя, это, кажется, избавляет от чувства «изоляции» . Затем она советует осознанно расслабляться, когда смотришь на тарелку с едой, чтобы пищеварительная система со страху не отбила у тебя аппетит, и заканчивает письмо врачу такими словами: когда дышать очень тяжело, а погода мрачная, я считаю полезным смотреть на картины .

В конце письма помещена сноска, где издатели сборника писем цитируют забавный лимерик, написанный ею ранее об этом враче:

Он перелистывает страницы, те распахиваются. Она услышала, что в Париже один русский врач полностью вылечивает больных чахоткой, облучая рентгеновскими лучами их селезенку. Он утверждает, что уже вылечил пятнадцать тысяч человек. Она пытается выяснить, где взять деньги на этого врача, который и впрямь пользуется большим авторитетом и, конечно же, очень богат. Он присылает ей письмо, в котором рассказывает, сколько стоят его сеансы, или процедуры. Он употребляет слово «геризон».

Она пишет подруге на Рождество 1921 года, что это слово сияет .

Ричард не знает, что означает «геризон».

Он ищет в гугл-переводчике.

Исцеление, излечение.

Разумеется, туберкулез рентгеном не лечится. Это шутка. Разводка. Чем больше он читает, тем больше на нее злится. Она ему нравится – эта женщина, умершая сто лет назад. Она прикольная. Все это была слащавость слащавейшая. Она умная, лукавая, игривая, кокетливая, обаятельная и полная энергия, что непостижимо для такого больного человека, погруженного в уныние, но я всегда пишу так, будто смеюсь . Швейцарию она находит уморительной, но эта страна ей все же нравится, ведь в Швейцарии пассажир 3-го класса ничем не хуже пассажира 1-го класса, и чем ты потрепаннее, тем меньше на тебя обращают внимание. Она невероятно бесстрашна. Неистова. Я так придирчива, будто писала кислотой . Она великодушна. Отправляет влюбленному молодому писателю, который написал ей письмо от поклонника и попросил совета, имя издателя; говорит, что напишет издателю и расскажет об этом молодом писателе. Она говорит этому молодому человеку: Я влюблена в жизнь – безумно. Извиняется за то, что это так немодно – быть настолько влюбленной в жизнь. Затем пишет: Отправляю вам карточку с собой и двумя рубильниками для электрического света. На них настоял фотограф.

В ту ночь, когда Ричард наконец укладывается спать, ему снится, что он молодой писатель и открывает дверь своей квартиры, а почтальон вручает ему стопку писем, и одно из них – от женщины, которая прислала ему свою фотографию с рукой на выключателе в виде женской груди, как будто она демонстрирует работу электричества, держась за электрический сосок.

Это неимоверно прекрасно.

Просыпаясь, он возвращается в собственную шкуру.

Встает, умывается, выпивает стакан воды, возвращается в кровать и снова засыпает.

Ему хорошо спится.

На следующий день он просыпается уже после полудня.

Весь остаток воскресного дня он роется в интернете, пытаясь найти фотографию, которая была на открытке, отправленной Кэтрин Мэнсфилд молодому писателю, – той, на которой есть электрический выключатель. Он смотрит в гугл-картинках. Смотрит на ибэе. Смотрит на некоторых из бесчисленных сайтов, что выскакивают, когда он набирает ее имя и слово открытка . К вечеру он так и не находит фотографию, но зато узнает немало о том, что было написано на некоторых открытках, отправленных Кэтрин Мэнсфилд.