Эндрю Ридкер - Альтруисты

Что смешного? Что смешного?! Да вот что: хотя кабинет Артура находился в одном крыле с факультетом гендерологии, и уж к этому времени он должен был понять разницу между полом и гендером, уяснить, что такое навязанные обществом стандарты красоты — нормативные фантазмы, понуждающие людей к обоюдонеприятному соитию, — несмотря на знакомство с теорией гомосексуализма, Артур совершенно не понимал гомосексуалистов. В грандиозном приступе смеха Итан осознал, что отец не понимал его . Зато ход мысли Артура теперь был предельно ясен:

Геи → Балет

Это было так ошибочно, необдуманно и поразительно примитивно, что Итану оставалось лишь одно: рассмеяться.

Он никогда не проявлял ни малейшего интереса к танцам. Никогда. «Лебединое озеро», господи! В УМСЛ! Какой абсурд! Слезы заструились по его щекам. Попытка Артура сблизиться с ним посредством балета говорила не только о его полном непонимании Итана как личности, она указывала на некий фундаментальной изъян, дыру в Артуровых доспехах, конструктивную недоработку, и это тоже — годы, проведенные в благоговейном трепете и страхе перед человеком настолько дефективным, настолько плохо разбирающемся в собственном сыне и вообще в людях, — вызывало у Итана безудержный смех.

— Итан!

Нет, он не мог ничего сказать. Его уже не было в машине. Артур тем временем крепко стискивал руль побелевшими пальцами.

Бостон, 1994 год. Конец лета. Солнце грело снизу брюхастые тучи, и на всех домах и тротуарах лежало его медовое сияние. Улица Йоуки-уэй пестрела навесами, ветер мел по асфальту фантики и арахисовые скорлупки, обдувая сутолоку человеческих тел, нес бормотание перекупщиков («Билеты, покупаем билеты») и смазанный говорок нераскаявшихся массачусетцев. В кипящих котлах варились сосиски. Куда ни глянь — всюду толпы болельщиков в красных куртках и красных кепках — под цвет флагов, реющих над кирпичным фасадом и зияющими зелеными воротами стадиона «Фенуэй-парк».

Итан знал, что его десятый день рожденья будет особенным, но такого и представить не мог. Важный бейсбольный матч — билеты пришлось покупать сильно заранее — и неожиданный физический контакт с отцом. Прикосновения: ведя Итана на стадион, Артур крепко держал его ладонь в своей руке, темной и волосатой.

— Наши места — на галерке, — сказал он.

Поход на бейсбольный матч был идеей Артура. Он всегда следил за новостями бейсбола и смотрел его по телевизору, но за несколько недель до решающего матча его интерес приобретал оттенок религиозного чувства. За ужином он переставал жаловаться на неувязки в строительстве Большого Бостонского тоннеля — бесконечные переговоры строительной компании с городскими властями, коррумпированные подрядчики, нецелевое расходование средств — и вместо этого принимался петь оды драгоценным «Ред Соксам», которых с каждым поражением любил еще сильнее: команда, обреченная проигрывать, обладала в его глазах особым обаянием.

— Когда смотришь игру «Соксов», то борешься не с другой командой, — вещал Артур за столом, — а с собственным разочарованием. Сезон за сезоном они проигрывают, но ты все равно смотришь, хотя исход матча уже известен. И когда они вновь терпят поражение, тебе больно не потому, что твою команду обыграли. Тебе больно, потому что ты с самого начала все знал, но зачем-то вновь тешил себя пустыми, глупыми надеждами. Итан, на стадионе ты увидишь все собственными глазами. Это не борьба наших против чужих. Это борьба каждого отдельно взятого фаната с самим собой. Борьба целого города с самим собой! Если б нам хватило ума, мы бы уже давно сделали своим талисманом Билла Бакнера {57} 57 Билл Бакнер (р. 1949) — американский бейсболист, игравший в Главной бейсбольной лиге США с 1969 по 1990 год. В 1986 году, выступая за команду «Бостон Ред Сокс», Бакнер допустил роковую ошибку в десятом иннинге матча против «Нью-Йорк Метс» — шестой встречи Мировой серии. Эта ошибка и сам матч прочно вошли в американский бейсбольный фольклор. . Символом штата! Бостон — это ноги, между которыми вновь и вновь проскальзывает мяч победы. Чем не повод посмотреть игру? Разве битва с самим собой не интересней стандартной битвы с противником, этой варварской концепции «наши против чужих», навязываемой остальными видами спорта?

Франсин перевела:

— Он очень рад, что вы идете вместе. Десять лет — шутка ли дело! Ты теперь совсем взрослый.

С Артуром время от времени случались подобные приступы энтузиазма: короткие периоды бешеной радости сменялись долгими отрезками черной тоски. Но на сей раз все было иначе. Итану впервые предстояло разделить с отцом его восторг. И ведь отец сам его выбрал, сам решил, что Итан этого достоин. Может, не такой уж он и равнодушный родитель. Может, он просто ждал, когда сын повзрослеет, чтобы полноценно включиться в отношения.

— Хочу посвятить тебя в одну тайну, — сказал Артур, когда настал долгожданный день матча.

Тайну! Ничего себе! Итан просиял.

— Цены на еду и напитки на стадионе просто грабительские. Наценка сумасшедшая: обычное пиво в «Фенуэй-парке» обойдется тебе на четыре доллара дороже, чем в соседнем баре.

— Почему?

— Потому что стадион устанавливает собственные цены. Это вроде как независимое государство.

— А мама говорила, что надо обязательно попробовать их фирменный хот-дог — «Фенуэй Фрэнк».

Артур покачал головой:

— Она-то, может, и говорила, но мы же не хотим, чтобы стадион на нас наживался? Тебе повезло: твой отец не настолько глуп.

Он собрал два бумажных пакета с бубликами, нарезанным яблоком и картофельными чипсами «Кейп-код», а для сына захватил упаковку сока. Итан подивился папиной находчивости.

— Тащи сюда зимнюю куртку, — велел Артур.

— Зачем? На улице жара!

— Неси, говорю.

Итан принес из шкафа в прихожей свой пуховик.

— Надевай.

Куртка мгновенно окутала Итана жаром его собственного тела. Артур застегнул молнию до середины и спрятал внутрь бумажные пакеты.

— Ребенка обыскивать не станут, — ухмыльнулся он.

Наконец они добрались до своих мест на трибунах с правой стороны поля. Да, основное действие происходило где-то далеко — до домашней базы, казалось, было несколько миль, — но Итан даже порадовался, что они сидят в самом дальнем углу стадиона, где меньше претендентов на папино внимание. Им было лучше виден клетчатый аутфилд, чем собственно площадка. Из-за пустой изумрудной морды Зеленого Монстра {58} 58 «Зеленым монстром» прозвали пустую зеленую стену стадиона «Фенуэй-парк» с левой стороны бейсбольного поля. выглядывал краешек знака «Ситго».

— Доставай ужин, — скомандовал Артур.

Итан снял куртку и передал ему один бумажный пакет: изнутри его приятно грело чувство сопричастности. Они с папой вместе нарушили правило, пронесли на стадион еду, и Итан поклялся, что унесет эту тайну в могилу.