Ладислав Клима - Страдания князя Штерненгоха [Гротеск-романетто]

3 ноября .

День поминовения усопших был жуткий, — но сегодня я чувствую себя уже опять хорошо. Я достиг неопровержимой уверенности, что она была всего лишь моим видением, чистой галлюцинацией, как описывает их наука, отлично объяснимой продолжительным волнением и постоянным присутствием этой чертовки в фантазии: просто ее образ перескочил из чрезмерно раздраженного мозга на сетчатку; почему, собственно, нет, если при нормальном видении это постоянно может происходить наоборот? — главное не пугаться, и все будет хорошо.

1 декабря .

Все хорошо. Хотя и приходится все время напиваться и кутить, чтобы не думать об определенных… определенных вещах, но галлюцинаций у меня уже нет, я не боюсь их и уже не буду бояться.

3 декабря .

Сегодня, около двух часов пополудни, я пошел на прогулку в лес, недалеко от моего замка Сауштейн, где я чаще всего живу. Нигде ни следа от снега, земля зеленая как в апреле, по-мартовски сияло солнце, пригревало, почти даже припекало. Был один из тех жутко очаровательных зимних дней, когда природа, мертвая и все-таки живая, производит впечатление голого, гальванизированного трупа. Я шагаю задумчиво по тихо светящейся поляне, на сердце тепло. Вдруг вижу в стороне в лесу на скамейке у тропинки дамскую одежду, ослепительно сверкающую на черном фоне, и под низким солнцем отбрасывающую длинную черную тень. Обожаю дам, и поэтому, свернув в сторону, я зашел на эту лужайку и приблизился к скамейке. Я стою около нее, смотрю — Хельга!.. Как тогда на порог, теперь я уселся на кучу листьев… Но сегодня я сразу же набрался храбрости — вскочил и, сломя голову, в ужасе дико крича, бросился прочь оттуда.

— Баба! Мерзавец, болван! — жутко прозвучало что-то вслед за мной — и даже послышался быстрый топот. Я не знаю, как получилось, что я не умер от ужаса. — Ты думал, что я оставлю тебя в покое, но я всегда и всюду буду преследовать тебя! Ха-ха-ха, болван, ха-ха-ха! — громыхало что-то как хохот лесного духа. Я бежал, не останавливаясь, пока лес не остался позади; потом упал на траву. Но через некоторое время из лесу послышалось шуршание — может быть, это был заяц, птица, белка, но я опять улепетывал дальше. Наконец я оглянулся; никто за мной не шел. «Спасен!» — вздохнул я свободно; веселое, теплое сияние солнца наполнило меня блаженством, гордостью и смелостью. Вдруг смотрю — и впереди меня, примерно шагах в двухстах, вижу Хельгу, направляющуюся ко мне. Она шла как раз оттуда, куда убегал я, — невозможно, чтобы она так быстро обогнала меня, сделав такой большой крюк. Бросаюсь наутек в противоположную сторону; слава Богу, навстречу мне идут две старушки с хворостом на спине. «Я нахожусь среди людей, спасен!» — восклицаю я, счастливейший человек, обнимаю старушек и целую их. Потом оглядываюсь — Хельги больше нет. Старушкам пришлось проводить меня до самого замка, и каждая получила за это по тысяче марок.

Чувствую, что это будет преследовать меня постоянно. Это, конечно, всего лишь моя мерзкая, пустая галлюцинация. Но, черт побери, какая разница, если она наводит на меня такой ужас, от которого можно так же сойти с ума, как от настоящего привидения? Если в то мгновение, когда она появляется, я вынужден считать ее настоящим духом? Галлюцинация, как мне кажется, является просто другим, менее честным названием того, что наши мудрые предки называли «привидением»; что в лоб, что по лбу. Боже, Боже мой…

4 декабря .

Но есть ли у меня уверенность, что вчера это была галлюцинация, т. е. призрак? А не могло быть так, что это — живая, настоящая Хельга? По крайней мере, та в лесу, вполне возможно. А то, что она меня потом так быстро обогнала, я, конечно, не в состоянии объяснить; но разве я узнал лицо той, которая в полях шла навстречу мне? А похожую одежду может носить любая дама…

А все-таки как она могла здесь очутиться, если она уже три с половиной месяца находится в Кордильерах?.. И, конечно же, там уже сломала шею, ну подумайте сами, такие горы!.. Но полностью не исключено, что — не сломала, могла оттуда улизну… — то есть вернуться. Ведь там теперь, в декабре, несомненно, чрезвычайно холодно…

Все может быть. Та, вчерашняя, могла быть действительностью, та, в тринадцатой комнате — галлюцинацией — это не противоречит одно другому. Собственно говоря, ничего я точно не знаю. Ужасная неопределенность, с ума можно сойти… Я бы мог ее уничтожить — и знаю как — знаю, но никому этого не скажу — это было бы слишком ужасно — нет, нет!..

6 декабря .

Но эта неопределенность еще ужаснее… Я должен, — но не могу — нет — нет — Боже милосердный!

8 декабря .

Я ее опять увидел! Сегодня в городке Р., в двух часах ходьбы от моего замка. На оживленной улице; как раз в полдень. Она шла с одной дамой и двумя мужчинами; один из них когда-то лечил меня от сифилиса; и ту другую даму знаю, из бара. Она громко говорила с ними своим таким знакомым мне демоническим голосом. А они ей бодро отвечали, как любому смертному. На меня и не посмотрела… хотя я был вынужден сесть на минуту на один из мешков с углем, лежащих тут же рядком.

Жива, жива! теперь ясно!.. Как бы с ней могли говорить эти люди, и даже смеяться с ней? Жива — убежала из — Кордильер. Ясный полдень — на главном променаде — с франтами — у нее был лорнет — да ради Бога, разве призраку или галлюцинации нужен лорнет?.. Но как она все-таки могла — вернуться — из Кордильер?..

9 декабря .

Но разве можно быть уверенным, что она настоящая? Ее спутники могли быть, так же как и она сама, всего лишь моей галлюцинацией. А если не были, то могли видеть ее как галлюцинацию так же хорошо, как и я. А ведь, тысяча чертей, вся эта шумная улочка и это яркое, низкое солнце могли быть всего лишь паршивой галлюцинацией. И без того вся вселенная, и я сам больше всего, ею являемся.

Опять издали на меня начинает веять — безумие. У меня к нему талант, как сказал когда-то один знаменитый доктор. Раньше у меня не раз случались эти, прошу прощения, галлюцинации, но невинные; однажды, например, я полчаса наблюдал, как мой пес Наполеон в закрытой комнате играет с сучкой; вдруг вздрагиваю, протираю глаза — а Наполеон лежит и спит, а о сучке ни слуху, ни духу; убежать она не могла, дверь изнутри была заперта. Однако здесь речь идет, к сожалению, не о сучке, а о воплощенном дьяволе — Демоне. Однажды уже это произошло: князь Штерненгох женился на Сатане…

Я должен убедиться! Должен! Завтра поеду в крепость, где находится эта башня с подзорной трубой. Гу-у-ууу!

10 декабря .

Написано в жуткой крепости Раттентемпль. Было настоящим геройством, что я перешел через древний подъемный мост. Но башня — на нее я не решился поглядеть даже издали… Но завтра! завтра во что бы то ни стало я должен во всем убедиться.