Юрий Салов - Гонки по лабиринту

- Но во время службы в волгоградском УГРО ты пересекался с еще одним человеком. Дмитрий Федоров.

- Я работал с ним два раза. Он ушел на вольные хлеба раньше меня.

Пительников кивнул.

- В своем отчете мне Дмитрий относится к тебе довольно хорошо. Что является комплиментом. Дима не очень хорошо относится ко многим людям.

- Мы работали с ним много лет назад, - сказал Андрей.

- Но ведь ты видел его совсем недавно, не так ли?

- Ну, если он работает на тебя, ты должен знать.

- О, он больше на меня не работает. - Борис покачал головой, потягивая джин. - Нет. Несколько лет назад он стал независимым от нас.

- Что он делает здесь?

Пительников посмотрел на Андрея, держа во рту глоток джина, прежде чем проглотить его. Он поднял брови.

- Ты, кажется, человек сдержанный, понимаешь, как государство все делает.

- Я знаю, как они это делают, - сказал Андрей. - Я не уверен, что понимаю это.

Борис наклонил голову, вяло пожимая плечами в знак согласия.

- Неважно, - сказал он. - В любом случае, эта история с Леной Муравьевой, ну, она связана...у тебя, кажется, есть...талант натыкаться на вещи, интересующие наши спецслужбы.

- Кажется, их так много, - сказал Андрей.

Борис вскинул брови и провел языком по подбородку.

- Ну да, конечно. - Он на мгновение задумался. - Дело в том, что мы бегали за Леной Муравьевой.

- Мы - это ГРУ? ФСБ? - Андрей несколько напрягся.

- С тех пор, как она вернулась на Донбасс три месяца назад, - сказал Андрей, поджав губы. - Диана, конечно, этого не знала. Я устроил Лену на работу в волонтерский корпус. С самого начала я не планировал управлять ею, просто после того, как она пошла на эту работу, новое начальство отправило ее в бригаду "Русские добровольцы Донбасса" на работу, в составе которой она работала по всей территории ДНР. Это привело ее в очень конфликтную область.

- А можно подробнее?

- Ничего особенного. Все это было неофициально. Ты же знаешь, как это начинается. После того, как она привыкла к своей работе, я просто позвонил однажды, чтобы пригласить ее на обед, посмотреть, как идут дела. Она была благодарна мне за помощь и все такое. В период ее работы в Донецке я несколько раз приглашал ее на обед, расспрашивал о работе в бригаде. Так я впервые услышал от нее о грабежах и "отжатиях" собственности со стороны наемников из России, воюющих в вооруженных силах ДНР, в том числе батальонах спецназначения. Она рассказывала о убийствах местных жителей военными и захватами их квартир. О, у нее на руках было много фактов. Она знала некоторых вдов. Она рассказывала мне истории. Потом я познакомился с ее коллегой, журналистом Денисом Беловым. Здесь, в этом доме. Скажу так - Лена была очень хороша. Очень наблюдательная, чувствительная к недомолвкам и нюансам. Вдумчивая.

Пительников помолчал, подумал и выпрямился в кресле, опершись на стол лицом к Андрею. Он выглядел усталым, и морщинки в уголках его глаз намекали на боль, не слишком удаленную от поверхности.

- Она работала как все, - продолжал он. - Там не было ничего опасного. Я имею в виду, что она не была кем-то особенным, просто еще одна пара глаз и ушей. Как и Белов. - Он отхлебнул водки. - В течение нескольких месяцев ее расписание было две недели в полевых условиях и одна здесь, в Донецке. Достаточно просто. Она всегда была в глуши, так что она приносила военные новости: какой батальон был где, в какую деревню они напали и участвовали в зачистках. Или где набедокурили силы ВСУ и свалили вину на батальоны армии ДНР.

Мы не можем здесь все контролировать. Мы знали, где они находятся, но не всегда знали, что они делают. Там, в зоне боевых действий, много чего происходит. Некоторые вооруженные формирования только формально подчиняются центральной власти. Вы никогда не сможете получить достаточно информации о такого рода деятельности.

Елена работала "на земле". Она рассказывала о взаимоотношениях между армией и ополченцами, о коррупции: какой военный комиссар или начальник патруля ополченцев был в сговоре с каким командиром батальона, чтобы обманом завладеть их недвижимостью или взять их женщин для секса или убить их, чтобы свести старые счеты. Она держала нас в курсе исчезновений и убийств в этом регионе. Люди доверяли ей. Говорили ей всякую чушь. У нее было много источников в госструктурах. - Пительников покрутил лед в стакане. - Ее работа давала нам дополнительную информацию.

Андрей ничего не ответил.

- Мы знаем, что ты был в морге, - сказал Борис. - Ты же его видел.

- Я видел его в городском морге, - согласился Андрей. - Но его, кажется, там больше нет. - Он хотел узнать, знает ли Борис, что он был в морге 'Чукардины'. Если Борис знал, что он был в городском морге, то он знал, что Андрей был с Федоровым, но он мог и не знать, что они также были в 'Чукардинах', и Андрею нужно было защитить эту информацию, если он мог.

- Мы мало что выяснили, - сказал Пительников, не реагируя на предоставленную ему Андреем возможность.

- Она была замешана в чем-то, о чем не говорила тебе?

- Я уверен в этом.

- У тебя нет ни малейшего понятия?

Борис покачал головой.

- Мы не знаем.

Андрей ему не поверил.

- Но ты же понимаешь, что смерть Дениса была криминальной.

Они оба знали, что так и было. Страна находилась в худшем состоянии за последнее время, экономика разваливалась, Пушилин не проводил никакой самостоятельной политикой, все согласовывая с Москвой. Армия была глубоко погружена в криминал. Не было никаких реальных средств поддержания гражданского порядка, потому что полиция была в руинах, пронизана коррупцией. Власть полевых командиров на местах была абсолютной. В прошлые выходные за сорок восемь часов было совершено шесть убийств. Никто даже не делал вид, что следит за изнасилованиями. Разведка России была наводнена данными для анализа, и повсюду было реальное ощущение, что все общество ДНР разваливается. Если бы Лена Муравьева стала жертвой обычного преступления, никто из них не удивился бы.

- Дело в том, - сказал Пительников, - что мы не хотим, чтобы она попала в заголовки прессы. Я знаю, что ее исчезновение было довольно громким делом, что ее отец использовал свое влияние, чтобы расшевелить ситуацию, сохранить ее в средствах массовой информации. Это было бы неприемлемо здесь в ДНР, сделало бы нас уязвимыми на нескольких фронтах. Черт, шум будет немалый.

Андрей посмотрел на Бориса.

- Как, черт возьми, ты собираешься скрывать тот факт, что исчезло двое граждан России, один из которых был убит?

Борис кивнул.

- Мы не можем это делать бесконечно. Но мы можем потянуть время. Нам самим нужно время, чтобы получить некоторые объяснения. Все как следует проверить.

- А как насчет Муравьевой?

- Мы не знаем, где она, черт возьми.