Юрий Салов - Гонки по лабиринту

Собравшись, Андрей взял ключи от машины, спустился вниз, и через несколько минут уже выходил через широкий зев двора. Он свернул направо на улицу Марии Ульяновой, пересек реку по улице Мира и при первой же возможности свернул направо, направляясь прочь от центра города, пока не доехал до улицы Артема, по которой проехал почти до железнодорожного вокзала и остановился возле одного из немногих магазинов. Он припарковался и вытащил мобильный.

***

Андрей припарковался в переулке недалеко от железнодорожной станции и начал свой сложный путь по адресу, который дал ему доктор Саленко. У него было почти три четверти часа, чтобы убедиться, что за ним не следят. Он не счел лишнюю предосторожность излишней. Если не считать слежки Федорова, было ясно, что Пительников тоже установил за ним слежку. Был инцидент с джипом "Чероки", любезно предоставленным местными силами безопасности; то есть Энгартом. И, наконец, был Борзюк, ведший свою неясную игру. Казалось нелепым полагать, что все эти люди были достаточно заинтересованы в том, что делал Андрей, чтобы установить за ним слежку, но, с другой стороны, было бы наивно думать иначе.

Из переулка, где он припарковался, он вернулся на улицу Гирнича недалеко от железнодорожного вокзала, повернул направо и начал медленно петлять по улице. Зализничий рынок был главным торговым районом для большей части населения города, которое сейчас жило чуть выше черты бедности.

Андрей останавливался почти у каждого киоска, рассматривал продукты, разговаривал с продавцами. Он повернулся в противоположном направлении и заглянул в витрины магазинов, покрытые грязью и сажей, большинство из которых содержали товары, которые, казалось, никогда не сходили с полок, чтобы заменить их новыми. Взад и вперед, взад и вперед, от кабинок к окнам, он медленно двигался вверх по слегка задымленной улице, по мрачным торговым коридорам с их запахами человеческого пота, смешанного с дешевыми духами, готовящейся едой, запахами древесного дыма и старой одежды, запахами прокисших фруктовых корок и кожуры, которые были брошены в канавы, чтобы сгнить в жару сухого сезона, и случайными отложениями фекалий, оставленных собаками или детьми. Во время этой бесцельной прогулки он тщательно запомнил ориентиры и адрес, где должен был встретиться с доктором Гражинским. Он нашел ее и прошел мимо, продолжая свое неторопливое движение вверх по улице.

Каждый раз, когда Андрей поворачивался с одной стороны тротуара на другую, он всматривался в толпу, надеясь заметить лицо, которое он заметил раньше, или рубашку, или джинсы, или спину любого из них. Он обращал особое внимание на женщин. Он вспомнил, что Федоров использовал большую группу наблюдателей. Уклонение казалось безнадежной задачей. Культура была незнакомой, что означало, что он ничего не мог принять как должное, ничего не мог отмахнуться от того, что команда наблюдения не может его найти. Он мог бы уклониться от одного хвоста или одной команды, но он должен был быть очень хорошим, чтобы уйти от нескольких, которые, как он полагал, следовали за ним. Для начала, он должен был заставить их идентифицировать себя. Он должен был сузить игровое поле, устранить как можно больше толпы и переместиться в обстановку, которая сделает их более заметными, чтобы ему было легче идентифицировать.

Он начал искать церковь. Это была старая привычка, которую он использовал для того, чтобы выкурить хвост, который не удовлетворился бы просто зная, что он вошел в церковь и ждет на улице его возвращения. Если хвост хотел знать, с кем он там встречается, то он должен был последовать за Андреем внутрь. Андрею не пришлось далеко идти. Над деревьями в середине он увидел храм слева от себя, на другой стороне улицы. Он ускорил шаг и направился прямо к нему. Перейдя улицу, он проскочил между машинами, шагнул под деревья на середину, которая сама по себе была не шире тротуара, а затем пересек другую сторону улицы прямо перед автобусом, который только что стартовал с остановки в квартале отсюда. Это само по себе задержало бы единственный хвост, даже устранило бы его, если бы Андрей вошел в церковь достаточно быстро. Но некоторые из них будут следовать за ним в команде, по одному на каждой стороне улицы в ожидании его использования движения в качестве щита. В конце концов они снова соберутся вместе, поэтому ему было важно добраться до церкви прежде, чем тот, кого он оставил позади, догонит того, кто подобрал его, когда он переходил дорогу. Несколько минут, проведенных в церкви наедине, были решающими. Чтобы дать себе преимущество, Андрей пересек улицу как раз перед тем, как оказаться параллельно церкви.

Церковь святого Николая была большой, она была сделана из огромных плит и блоков, ее серые поверхности были испещрены пятнами от дождей и выбросов с предприятий, а также изъедены и закопчены кислотными токсинами современных бензиновых и дизельных двигателей. Андрей поспешил сквозь толпу пешеходов и торговцев, мимо старух, вверх по ступенькам и в прохладную тень, которая находилась прямо за тяжелыми деревянными дверями, распахнутыми в сторону города.

Он быстро осмотрел пространство. Две женщины, вот и все, обе в задней половине церкви, и ни одной впереди. Вошла старуха, но он видел ее снаружи, под лестницей. Она вошла с болезненным видом, неся в шали охапку свечей, которые затем разложила по сторонам от дверей в притвор. Продавать здесь свои свечи было запрещено, но она знала, что пройдет некоторое время, прежде чем священник обнаружит ее, а тем временем она была вне солнца и близко к людям, которые хотели заполучить ее товар.

Тут в храм со ступенек вбежал человек и резко остановился. Он был местным, и ему нужно было принять решение. Он отошел в тень, чтобы сделать это. Дело в том, что в этой церкви было помимо парадных дверей еще два выхода, которые выходили во двор или на тротуар в задней части церкви. Важно было то, что они были открыты.

Если "хвосты" собирались в группы, то один или несколько из них немедленно отвлекались, чтобы попытаться найти эти выходы из церкви, в то время как человек, который следовал за Андреем, ждал у главного входа. В какой-то момент один из них должен был принять решение либо обыскать окрестности церкви, либо отказаться от этой идеи и оставить одного человека у входа, в то время как остальные рассредоточились по окрестностям.

Женщина с ребенком на руках вошла в церковь. Это была не Лариса. Она остановилась и купила свечу у старухи, которая только что прибыла со своим товаром, а затем подошла к одному из рядов свечей в задней части церкви, недалеко от Андрея, где зажгла только что купленную свечу.