Юрий Салов - Гонки по лабиринту

Водительская дверь все еще была открыта, и он сел за руль, поставив ноги на гравий, и вытащил из кармана пачку сигарет. Он зажег сигарету и провел пальцами по своим длинным черным волосам. Оно было кудрявым, необычным для жителя Донбасса.

- Пятнадцать минут, - сказал он, выпуская дым вверх. Он посмотрел через спинку сиденья на Андрея. - Это дом моей подруги. Она работает в компании мобильной связи. Вы какой пользуетесь?

- 'Феникс'.

- Да, это хорошая компания. Хороший тариф. - Парень ухмыльнулся.

- Да, годный.

- Откуда вы приехали на Донбасс? - Он погасил окурок.

- Волгоград.

- В Волгограде много беженцев с Донбасса. А чем вы занимаетесь?

- Я адвокат.

- Адвокат?

- Совершенно верно. по вопросам наследства.

Парень посмотрел на него, сунул новую сигарету в рот, перегнулся через спинку сиденья и протянул руку.

- Роман, - сказал он. Он был симпатичным, очень симпатичным молодым человеком и напоминал Андрею молодого столичного актера, который в один прекрасный день после того, как стал знаменитым, давал интервью журналам и рассказывал, как в молодости зарабатывал на жизнь вождением такси. Он носил фальшивый "Ролекс" и излучал ту уверенность, которую приобретал молодой человек, когда ему приходилось самому прокладывать себе путь в городе третьего мира, который оставался живым, питаясь собственным телом.

- Где ты научился так водить машину? - Спросил Андрей.

Роман все еще смотрел на него.

- Я не "учился" так водить машину. - Он глубоко затянулся. - Я сделал это только ради денег. - Он выдохнул дым. - Кто эти парни, преследующие тебя?

Андрей покачал головой.

- У нас есть разногласия.

- Может быть, я смогу вам помочь.

- Я так не думаю.

- Кто знает?

- Не думаю, - ответил Андрей. Он посмотрел на часы. Он не слышал, как за воротами проехала ни одна машина, а они были на подъездной дорожке уже десять минут. Парень был прав. Еще пять минут-и все будет готово.

- Это мой дом, - сказал Роман. - в ДНР жить сложно. Я могу вам помочь. Вы увидите, как много я могу вам помочь.

Он снова посмотрел на Андрея.

- Но я поеду в Россию. Только не в Москву. Я хочу поступить в колледж Ростовского университета. - Он серьезно кивнул.

Андрей сомневался, что колледж - это то, что он имел в виду, но парень, вероятно, думал, что Андрей найдет это восхитительным.

- Пошли, - сказал Андрей.

Роман посмотрел на свой фальшивый "Ролекс".

- Мы подождем еще немного.

- Нет, это достаточно долго, - сказал Андрей.

- Это очень важно? - Спросил Роман.

- Очень. Мы должны быть осторожны.

- Если эти люди последуют за тобой, когда ты сядешь в мою машину, то они будут искать это такси, да?

- Совершенно верно.

Парень на мгновение задумался.

- У меня есть друг, может быть, он даст мне свою машину. Я скажу ему, что он может взять мое такси на весь день завтра и оставить деньги, которые он зарабатывает, если он позволит мне взять его машину сегодня. - Он поднял брови и посмотрел на Андрея, чтобы узнать, что тот думает об этом плане. - А?

- Звучит неплохо для меня.

- Подожди здесь. Он в двух домах отсюда, - сказал он, указывая своей широкой рукой. - Пять минут, хорошо? Жди здесь. Я посигналю, - он сделал движение тыльной стороной ладони, - два раза. Ладно?

- Ладно, - сказал Андрей. - Пять минут.

Парень выскочил из машины, побежал обратно к воротам и исчез. Андрей вышел из такси. Двор был маленький, пустой, один-единственный.

Посередине рос клен, дерево, обеспечивавшее тонкую тень над плотно упакованным грязным двором. Дом представлял собой шлакоблочный куб, как и все остальные, а по другую сторону осыпающегося тротуара, ведущего к входной двери, стояла трансформаторная будка. Теперь, когда он вышел из такси, он мог слышать слабые звуки магнитофона, из темного интерьера дома сквозь открытые окна без ширм доносилась музыка. У Андрея возникло ощущение, что у парня здесь нет никакого приятеля, а если и есть, то это не его дом.

Но у него не было времени беспокоиться об этом, на улице дважды просигналила машина, и Андрей поспешил к воротам, распахнул одну из них достаточно, чтобы выйти наружу. Роман махал Андрею из-за руля выгоревшей на солнце красной "Мазды".

Они свернули на восток и выехали на проспект Погибших Коммунаров, который вел прямо к кладбищу.

У входа на кладбище Андрей велел парню подъехать к обочине. Он заплатил ему, как и обещал, несмотря на горячее убеждение Романа, что тот может быть полезен и дальше во многих, многих отношениях-вопрос о деньгах никогда не возникал, когда он делал предложения, приводил примеры тех услуг, на которые можно было положиться. Андрей ответил, что нет, большое спасибо, но в конце концов вынужден был принять номер телефона молодого человека, который юноша навязал ему с такой настойчивостью, что Андрей был слишком смущен, чтобы отказаться.

Наконец парень уехал, оставив Андрея стоять на пыльном тротуаре у церквушки, лицом к фасаду кладбища. С другой стороны высокие стены кладбища уже давали удлиненную тень от падавшего на запад солнца.

***

Вход на кладбище был буднично-простым - высокие кованые ворота. Эта спартанская композиция была окаймлена с обеих сторон до горизонта высокими стенами. Вдоль стены у входа расположились группы женщин, они сидели у основания стены, их потемневшие и обветренные лица выглядывали из-за холмиков свежих цветов, вишневых гладиолусов, малиновых и пушистых гвоздик, кровавых и коралловых роз, снежных лилий и алых тюльпанов.

Андрей пересек широкую пыльную улицу и вошел в глубокую тень длинного портика, который вскоре выходил на территорию кладбища. Впереди тянулась главная аллея, обрамленная массивными кипарисами, кленами и тополями, чьи стволы были выкрашены в белый цвет, образуя яркую колоннаду под темным зеленым навесом, а в дальнем конце аллеи, перед туманным небом, возвышался купол склепа какого-то нового богача. С обеих сторон от главной дороги ответвлялись другие аллеи, все они были обсажены деревцами, с претензией на английский стиль.

Главные, более ухоженные аллеи и дорожки кладбища, ближайшие к изящному входу, были посвящены вечным жилищам тел более обеспеченных жителей города. Метр за метром по тенистым улочкам и аллеям тянулись роскошные мавзолеи, гробницы и склепы. Все эти странные маленькие домики мертвых, представляли собой спектр различных стилей и красок. Многие из них приходили в упадок, как и любой дом, если ими пренебрегали. Это была совершенно своеобразная демонстрация того, как по-настоящему неловко чувствуют себя живые в их неизбежном противостоянии со смертью.

А еще были бедняки, легионы и легионы мертвых, которые претендовали только на то небольшое пространство, которое занимали их тела. Для них предназначались в основном дешевые типовые надгробия, где каждая могила была подогнана в тесноте друг к другу. Тем не менее широкий квартал этих могил был вечно украшен цветами, свежими, увядающими и мертвыми, во всех оттенках и яркими. Штукатурка трескалась и осыпалась с фасадов склепов, и те, кто дорожил сохранностью таких вещей, ремонтировали их, в то время как другие, слишком бедные или слишком уставшие, чтобы поддерживать то, что содержало только пыльные кости и воспоминания, не делали этого.