Джоди Пиколт - Девятнадцать минут [litres]

– Расскажите, пожалуйста, как вы пришли к такому выводу.

– Под вменяемостью понимается способность человека поддерживать связь с реальностью настоящего момента и адекватно воспринимать собственные действия. Собранные доказательства указывают на то, что Питер на протяжении некоторого времени готовился к совершению преступления: запасался оружием и патронами, составлял список жертв, репетировал свой Армагеддон с помощью собственной компьютерной игры. Он начал стрелять не в результате внезапного затмения, а сообразно тщательно продуманному плану.

– Есть ли другие примеры, указывающие на преступный умысел?

– Подъехав к школе и встретив на парковке друга, он попытался предупредить его об опасности. Потом, перед тем как войти в здание, привел в действие самодельную бомбу в машине – это был отвлекающий маневр, позволивший Питеру пронести в школу оружие. Пистолеты и обрезы он зарядил заранее и постарался спрятать. Для своего преступления он выбрал те места, где ему самому приходилось терпеть роль жертвы. Тот, кто не ведает, что творит, ведет себя совершенно иначе. Питер Хоутон действовал рационально. Как рассерженный, вероятно страдающий, но определенно не психически больной молодой человек.

– Доктор, – начала Диана, продолжая расхаживать перед свидетельским местом, – вы сопоставили собранную информацию с информацией о предыдущих массовых убийствах в школах? Проведенный сравнительный анализ подтвердил ваш вывод о том, что обвиняемый находился в здравом уме и, следовательно, должен нести ответственность за содеянное?

Аппергейт тряхнул своими косичками:

– Те, кто совершал аналогичные преступления ранее, тоже были лишены социального статуса. Это, конечно, не значит, что они жили в вакууме, но их окружение воспринималось ими как некая группа, к которой они сами не относились в той же мере, что и другие. Питер, например, формально был членом футбольной команды, однако никогда не участвовал в матчах. Он умен, но его отметки этого не отражают. У него возникли романтические чувства к девушке, но она не ответила ему взаимностью. Единственная сфера, в которой ему было комфортно, – это мир компьютерных игр, созданных им самим. В этом мире он не просто чувствовал себя хорошо. В этом мире он был… Богом.

– Из этого следует, что шестого марта он находился во власти своей фантазии?

– Ни в коем случае. Находясь во власти фантазии, он не смог бы осуществить свою атаку столь рационально и методично.

Диана повернулась:

– По некоторым данным, доктор, в школе Питер подвергался травле. Вы изучили эту информацию?

– Да.

– Позволяют ли проведенные вами исследования сделать какие-либо выводы о том, как обиды, наносимые одноклассниками, влияют на подростков, подобных Питеру?

– В каждом деле о массовом убийстве в школе, – сказал Аппергейт, – в ход идет эта карта. Высказываются предположения, что именно травля со стороны других учеников привела преступника к внезапному выплеску агрессии. Тем не менее часто, в том числе и в данном случае – таково мое мнение, – значение травли преувеличивается. То, что приходилось терпеть обвиняемому, не многим тяжелее тех обид, которые переживали другие учащиеся.

– Тогда в чем причина?

– Для таких подростков, как Питер, стрельба – это способ публично захватить контроль над ситуацией, в которой они обыкновенно чувствуют себя бессильными, – ответил Кертис Аппергейт. – Это, опять же, означает, что они тщательно планируют свою акцию.

Диана передала право допроса свидетеля Джордану. Он встал и подошел к доктору:

– Когда вы в последний раз разговаривали с Питером?

– Официально мы не представлены друг другу.

– Но вы психиатр?

– Когда в прошлый раз я заглядывал в свой диплом, там было написано именно так, – сострил Аппергейт.

– Я думал, задача психиатра заключается в том, чтобы понять пациента, узнать, что он думает о мире, как воспринимает происходящее.

– Да, это часть нашей работы.

– Исключительно важная часть, не так ли?

– Да.

– Сейчас вы можете назначить Питеру лечение?

– Нет.

– Поскольку для того, чтобы понять, нужно ли лечение и какое, вы должны лично встретиться с пациентом?

– Да.

– Доктор, вы разговаривали с подростком, который устроил стрельбу в старшей школе Терстона?

– Разговаривал.

– А с парнем из колледжа Падьюки?

– Да.

– Из школы «Рокори»?

– Да.

– Но не из школы «Колумбайн»…

– Мистер Макафи, я психиатр, а не медиум и с душами умерших не общаюсь, – сказал Аппергейт. – Но я долго разговаривал с родителями тех двух юношей, покончивших с собой, читал их дневники, изучал видеозаписи.

– Доктор, а с Питером Хоутоном вы хоть раз лично разговаривали? – спросил Джордан.

– Нет, – помолчав, ответил психиатр. – Не разговаривал.

Адвокат сел. Диана обратилась к судье:

– Ваша честь, у стороны обвинения тоже больше нет вопросов.

– Держи, – сказал Джордан, войдя в камеру, куда Питера запирали на время перерывов, и бросив ему сэндвич. – Или ты объявил голодовку?

Питер сердито сверкнул глазами, но сэндвич все-таки развернул.

– Не люблю индейку, – сказал он, откусив.

– Мне все равно, любишь ты ее или нет. – Джордан прислонился к стене. – Лучше скажи, кто сегодня с утра напи`сал тебе в чириос.

– А вы не понимаете, каково это – сидеть там, в зале, и слушать, как все эти люди говорят обо мне, как будто меня нет? Или как будто я глухой?

– Таковы правила игры, – сказал Джордан. – Зато следующий ход наш.

Питер встал:

– Так, значит, для вас это игра?

Джордан закрыл глаза и сосчитал до десяти, чтобы успокоиться.

– Конечно нет.

– Сколько вам платят? – спросил Питер.

– Это не должно тебя…

– Сколько?

– Спроси родителей, – сухо ответил Джордан.

– Вам заплатят вне зависимости от того, выиграю я или проиграю, верно? – (Джордан, подумав, кивнул.) – Значит, вы на самом деле клали на то, чем закончится эта игра, ведь так?

Джордан вдруг с удивлением отметил про себя, что его подзащитный сам демонстрирует задатки отличного адвоката. Умение с помощью круговой логики загонять оппонента в тупик бывает очень полезно в зале суда.

– Что? – произнес Питер обвиняющим тоном. – Теперь вы тоже надо мной смеетесь?

– Нет. Я просто подумал, что из тебя вышел бы классный юрист.

Питер снова плюхнулся на скамью:

– Супер! Может, в тюрьме мне не только школьный аттестат дадут, но еще и адвокатский диплом.

Джордан откусил от бутерброда, который Питер держал в руке:

– Поживем – увидим.

Джордан знал, что доктор Кинг Ва всегда производит на присяжных сильное впечатление своим послужным списком. Он обследовал более пятисот пациентов и выступил как свидетель-эксперт на двухсот сорока восьми судебных процессах, не считая этого. Никто из его коллег, специализирующихся на посттравматическом стрессовом расстройстве, не опубликовал такого количества работ. А еще – это была вишенка на торте – он вел семинары, которые посещал свидетель со стороны обвинения – доктор Кертис Аппергейт.