Джоди Пиколт - Девятнадцать минут [litres]

– Да, это совершенно определенно доказывает, что Питер находился в состоянии диссоциативного расстройства. На пленке вы увидели мальчика, который не осознает, что окружен телами одноклассников, убитых или раненных им, а остальных он обратил в паническое бегство. Нисколько не взволнованный всем этим, он не спеша насыпает воздушный рис в миску.

– Как вы прокомментируете тот факт, что многие из тех, в кого Питер стрелял, не принадлежали к группе популярных? Среди его жертв были дети с особыми потребностями, был мальчик из тех, кого называют ботаниками, и даже учитель!

– Повторяю, – сказал доктор Ва, – здесь не идет речь о рациональном поведении. Питер не взвешивал своих действий. Он стрелял, находясь в отрыве от реальности. В течение этих девятнадцати минут все, кого Питер встречал на своем пути, воспринимались им как потенциальная угроза.

– Когда, по вашему мнению, Питер вышел из диссоциативного состояния?

– Уже после задержания, во время разговора с детективом Дюшармом. Тогда он понял весь ужас ситуации и отреагировал соответственно: заплакал и попросил, чтобы к нему пустили мать. Это нормальная детская реакция, свидетельствующая о том, что ребенок осознает свое положение.

Джордан оперся на ограждение, за которым сидели присяжные:

– Доктор, от некоторых свидетелей мы услышали, что Питер был не единственным в школе, кто подвергался травле. Почему он один отреагировал таким образом?

– Как я уже сказал, люди по-разному воспринимают стресс. У Питера наблюдается крайняя эмоциональная уязвимость – потому-то его и дразнили. Он вел себя не так, как другие парни: не занимался спортом, не казался крутым, проявлял чувствительность. А тех, кто отличается от большинства, не всегда уважают. Особенно в подростковом коллективе. В период полового созревания мы, как правило, стремимся приспосабливаться к среде, а не выламываться из нее.

– Как же так получилось, что эмоционально уязвимый ребенок однажды принес в школу четыре единицы огнестрельного оружия и убил или ранил в общей сложности двадцать девять человек?

– Отчасти это объясняется посттравматическим стрессовым расстройством как реакцией вашего подзащитного на постоянную травлю. Но есть и другая важная причина – специфика того общества, которое породило и Питера, и его обидчиков. Подросток отреагировал на стрессовую ситуацию в соответствии с навязанными ему клише. Он с детства играл в видеоигры, пропагандирующие жестокость – они, увы, не залеживаются на полках магазинов, – слушал песни об убийствах и сексуальном насилии. Его самого постоянно толкали, пинали, били, унижали. Он живет, мистер Макафи, в штате, официальный девиз которого – «Будь свободным или умри». – Кинг покачал головой. – В то утро Питер, по сути, всего лишь стал тем, кого из него лепили уже давно.

Никто этого не знал, но однажды Джози порвала отношения с Мэттом Ройстоном.

В субботу вечером, спустя почти год после того, как они начали встречаться, он за ней заехал. Какой-то парень на пару лет постарше их, футболист, с которым Брейди был знаком, устраивал у себя праздник. «Ты со мной?» – спросил Мэтт, хотя фактически он уже вез ее на эту вечеринку.

Когда они подъехали, дом ходил ходуном, как будто там был настоящий карнавал. Машины гостей стояли и на обочине, и на тротуаре, и на газоне. В окне второго этажа мелькали силуэты танцующих. Одна девочка блевала в кустах возле подъездной дорожки. Мэтт не выпускал руку Джози. Петляя в толпе веселящихся, они прошли в кухню, где стоял кег с пивом, оттуда обратно в гостиную. Стол уже опрокинули набок, чтобы освободить место для танцев. Ребята, на которых они натыкались, были не только из их школы и даже не только из их городка. Некоторые, судя по красным глазам и отвисшим челюстям, уже успели обкуриться. Парни и девчонки обнюхивали друг друга, ища себе пару для секса. Джози никого здесь не знала, но это не смущало ее: главное, она была рядом с Мэттом. Чувствуя жар сотни других тел, они теснее прижались друг к другу. Под музыку, которая пульсировала, как кровь, Мэтт просунул ногу между ног Джози, а она подняла руки, пристраиваясь к нему.

Все пошло наперекосяк, когда ей понадобилось в туалет. Сначала Мэтт настаивал на том, чтобы ее проводить: одной, мол, идти небезопасно, но она отговорила его, сказав, что вернется через полминуты. Как только она отошла на шаг, какой-то парень с серьгой в ухе слишком резко развернулся, и из его стакана выплеснулось пиво.

– Черт! – воскликнул он.

– Ничего страшного, – сказала Джози и, достав из кармана бумажную салфетку, принялась вытирать блузку.

– Давай помогу, – предложил парень.

В этот момент они оба поняли, как это глупо – пытаться собрать такое количество жидкости маленьким кусочком бумаги. Парень засмеялся, Джози тоже. Он все еще слегка касался ее плеча, когда Мэтт подошел и ударил парня по лицу.

– Что ты делаешь?! – вскрикнула Джози.

Парень упал и вырубился. Те, кто был рядом, отскочили на безопасное расстояние, но так, чтобы наблюдать за происходящим. Мэтт настолько сильно сжал запястье Джози, что она испугалась, как бы кость не треснула. Он потащил ее к машине. Они сели и тронулись с места. Тогда Джози, нарушив гробовое молчание, сказала:

– Этот парень просто хотел помочь.

Мэтт сдал назад:

– Хочешь остаться? Хочешь быть шлюхой?

Он вез ее домой, не останавливаясь перед светофорами и разворачиваясь на двух колесах. Скорость была вдвое выше разрешенной. Три раза Джози говорила ему, чтобы ехал медленнее. Потом просто закрыла глаза и стала молиться о том, чтобы скорее оказаться дома.

Наконец машина, взвизгнув тормозами, остановилась. Прежде чем выйти, Джози повернулась к Мэтту и с необычайным спокойствием сказала, что не хочет с ним больше встречаться. Вдогонку он крикнул ей:

– Ну и ладно! На фиг ты мне нужна, проститутка гребаная!

Соврав, что у нее болит готова, Джози быстро прошмыгнула мимо матери в ванную. Там она долго смотрела в зеркало, пытаясь понять, откуда у нее вдруг взялась такая твердость духа и отчего ей тем не менее хочется плакать. Потом она с час пролежала в постели без сна, и все это время из уголков глаз текли слезы: она по собственной воле разорвала эти отношения, но почему-то чувствовала себя несчастной.

В четвертом часу ночи зазвонил телефон. Джози взяла трубку и тут же повесила, чтобы мама подумала, что кто-то ошибся номером. На несколько секунд Джози затаилась, а потом сняла трубку опять и набрала *69 – комбинацию для связи с тем абонентом, от которого поступил последний вызов. Как она и ожидала, высветился номер Мэтта.

– Джози, – сказал он, когда она ему перезвонила, – ты мне врала?

– О чем?

– О том, что любишь меня.