Джоди Пиколт - Девятнадцать минут [litres]

– Нет, – прошептала она.

– Я не могу без тебя жить, – сказал он, и Джози услышала, как он встряхнул пузырек с таблетками.

Она похолодела:

– Что ты делаешь?

– А тебе не все равно?

Джози принялась лихорадочно соображать: водительские права у нее пока были только ученические, ей не разрешалось ездить одной, тем более в темноте. Добежать до дома Мэтта она тоже не смогла бы – он жил далеко, в четырех милях.

– Не двигайся, – сказала она. – Не делай… ничего.

Спустившись в гараж, Джози отыскала старый велосипед, которым уже несколько лет не пользовалась. Пока она крутила педали, начался дождь: одежда и волосы прилипли к телу. Вот наконец она приехала. В комнате Мэтта, на первом этаже, горел свет. Джози постучала в окно, Мэтт открыл, она влезла. На столе стоял пузырек с парацетамолом, а рядом – початый «Джим Бим».

– Ты же не…

Мэтт обнял Джози, обдав ее запахом виски:

– Ну ты ведь мне не велела. Для тебя я готов на все, что угодно. – Он отстранился: – А ты для меня на все готова?

– На все, – поклялась она.

Мэтт опять привлек ее к себе:

– То, что ты сказала в машине… это было не всерьез, правда?

Джози почувствовала себя так, будто вдруг оказалась в клетке и дверца захлопнулась. Мэтт поймал ее за сердце. Теперь она, как любое пойманное животное, могла вырваться только одним способом – принеся в жертву часть себя. В ту ночь Джози тысячу раз сказала: «Прости», потому что сама была во всем виновата.

– Доктор Ва, сколько вам заплатили за проделанную работу? – спросила Диана.

– Мои услуги стоят две тысячи долларов в день.

– Значит, можно сказать, что самым ценным ресурсом, который вы потратили для постановки диагноза Питеру Хоутону, было ваше время?

– Безусловно.

– Вы посвятили общению с обвиняемым десять часов. И вы с доверием относились ко всему, что он рассказывал вам на протяжении ваших долгих бесед?

– Да.

– Но разве вы могли наверняка знать, говорит ли он правду?

– Миз Ливен, я в профессии не первый день и вижу, когда пациент вполне откровенен, а когда лукавит, сознательно пытаясь меня в чем-то убедить.

– Определяя, насколько слова подростка соответствуют истине, вы, наверное, учитываете условия, в которых он находится?

– Конечно.

– А с Питером вы встретились в тюрьме, где он был заперт по обвинению в нескольких убийствах первой степени?

– Да.

– Разве не логично было бы заподозрить, что Питер стремится любой ценой найти выход из этой ситуации?

– С тем же успехом, миз Ливен, можно заключить, что, говоря правду, он уже ничего не теряет.

Диана поджала губы: она бы предпочла, чтобы психиатр просто ответил «да» или «нет».

– Если я правильно поняла, вы поставили диагноз «посттравматическое стрессовое расстройство», исходя, в частности, из того, что Питер обращался за помощью, но не получал ее. Это известно вам с его собственных слов?

– С его собственных слов, подтвержденных его родителями, а также учителями, которые выступали как свидетели с вашей стороны, миз Ливен.

– Подтверждение поставленного вами диагноза вы видите в том, что Питер уходит от реальности в мир своих фантазий, верно?

– Да.

– Под миром фантазий вы понимаете компьютерные игры, о которых обвиняемый вам рассказывал?

– Да.

– Направляя Питера к доктору Герцу, вы предупредили Питера о том, что ему будут делать МРТ мозга?

– Да.

– Не мог ли он умышленно назвать улыбающееся лицо злым, чтобы подтолкнуть вас к постановке выгодного ему диагноза?

– В принципе, мог…

– Кроме того, доктор, вы расцениваете электронное письмо, случайно попавшееся Питеру на глаза шестого марта, как причину его погружения в диссоциативное состояние, под влиянием которого он устроил кровавую…

– Протестую!

– Протест принимается, – сказал судья.

– Этот ваш вывод основывается на чем-то еще, кроме слов самого Питера Хоутона, человека, который обвиняется в убийстве десятерых человек и нанесении ранений еще девятнадцати?

Кинг Ва покачал головой:

– Нет, но любой другой психиатр на моем месте доверял бы пациенту в неменьшей степени.

– Любой психиатр, который не прочь заработать две тысячи баксов за день? – сказала Диана, приподняв бровь, и тут же отказалась от своих слов, не дожидаясь, когда Джордан заявит протест. – Вы утверждаете, что у Питера были суицидальные мысли, – продолжила она.

– Да.

– То есть он хотел себя убить?

– Это типично для пациентов с посттравматическим стрессовым расстройством.

– Как показал детектив Дюшарм, в то утро в здании школы было найдено сто шестнадцать гильз. При себе у Питера осталось тридцать неиспользованных патронов, еще пятьдесят два – в рюкзаке, вместе с двумя обрезами, из которых он не стрелял. Доктор, я прошу вас подсчитать, сколько всего патронов было у обвиняемого?

– Сто девяносто восемь.

Диана в упор посмотрела на Кинга:

– Значит, в те девятнадцать минут у Питера было двести шансов убить себя, вместо того чтобы лишать жизни тех, кто попадался ему навстречу. Ведь так, доктор?

– Да, однако грань между убийством и самоубийством очень тонка. Многие люди, находящиеся в депрессии, собираются выстрелить в себя, но в последний момент направляют пистолет на кого-то другого.

Диана нахмурилась:

– Я думала, Питер находился в диссоциативном состоянии и не мог делать выбор.

– Да. Он нажимал на курок, не осознавая, что делает, и не думая о последствиях.

– Определитесь, доктор. Либо это, либо желание перейти тонкую грань.

Джордан встал:

– Я протестую! Она агрессивно ведет себя по отношению к моему свидетелю!

– Перестаньте, ради бога, Джордан! – огрызнулась Диана. – Со мной это не пройдет!

– Коллеги! – предостерегающе произнес судья.

– Вы также сказали, доктор, что Питер вышел из диссоциативного состояния, когда детектив Дюшарм стал его допрашивать?

– Да.

– Ваш вывод основан на том, что именно в это время обвиняемый начал адекватно реагировать на ситуацию?

– Да.

– Тогда как вы объясните тот факт, что, когда трое полицейских вошли в раздевалку, направили на Питера дула пистолетов и сказали ему опустить оружие, он исполнил их требование?

Доктор Ва задумался.

– Разве под дулами трех пистолетов он повел себя не адекватно? – спросила Диана.

– Он сдался, – ответил психиатр, – поскольку на подсознательном уровне понял, что иначе его убьют.

– Но, доктор, вы же утверждаете, будто он хотел умереть.

Диана села, довольная тем, что Джордану нечем перечеркнуть ее успех.

– Доктор Ва, – сказал он, – вы общались с Питером на протяжении долгого времени, верно?

– В отличие от некоторых моих коллег, – произнес Кинг с нажимом, – я считаю необходимым, прежде чем говорить о человеке в суде, встретиться с ним лично.