Галина Деревянко - Спросите Колорадо: или Кое-­что о влиянии каратэ на развитие библиотечного дела в США

Сегодня мне во вторую смену, можно спать и спать. Вместо этого я почему-то проснулась ни свет ни заря и решила, раз уж так получилось, позвонить подружкам в Москву. У них вечер, наверняка они дома. А то давно я от них ничего не слышала.

Сначала я позвонила Ленке.

— Вот хорошо, что ты проклюнулась, — обрадовалась она, — у тебя есть минутка, сейчас я руководящие указания семье дам, и мы с тобой будем трепаться.

Ленка — это именно та подруга, благодаря которой я оказалась в Америке. Она выиграла для меня «Грин кард». Такая уж у нее рука легкая.

Мы познакомились с ней на курсах английского языка. В отличие от всех нас, кому английский был необходим для работы, ее привела на курсы другая причина.

— Муж сказал, что ему надоело, что я все дома сижу. Сказал, чтобы я подыскала себе какие-нибудь курсы поприличнее, все равно какие, хоть кройки и шитья. А шить я и так умею, поэтому решила пойти на английский.

Мы вместе закончили курсы, получили корочки, но работать она так и не пошла, — как-то все не получалось. Как-то она со смехом рассказала мне историю о своей подружке из Ужгорода, которая, когда объявили конкурс в первый приличный магазин одежды в этом городе, подала туда заявление, выдержала конкурс — куда там Мисс Вселенной — и получила работу. Но работать не стала — а незачем. Больше мужа все равно не заработаешь, а тогда зачем надрываться?

— Вот и я так же, — со смехом добавила Ленка. — Не могу себя заставить работать за гроши. Ну хоть режь. А на большие деньги никто не зовет.

Мы немного, как мне показалось, потрепались об общих знакомых.

— Ой, ты помнишь Петеньку? — вдруг воскликнула Ленка. — С наших английских курсов?

Конечно, я помнила Петеньку. Эдакий толстячок-боровичок, до невозможности ленивый лысоватый блондинчик двадцати с небольшим лет, вечно истекающий потоками жира и пота изо всех многочисленных складок своего тела. Но при этом он был довольно умен, и английский ему давался куда легче, чем нам с Ленкой. Сразу после выпуска он женился на высокой худой Эллис — одной из наших учительниц, родом из Австралии, и уехал вместе с ней в страну кенгуру.

Время от времени до нас доходили вести, что Петенька живет припеваючи на полном содержании у Эллис, нигде не работает. Все подруги исходили ненавистью, пытаясь пробудить у Эллис законное негодование и выставить тунеядца из ее дома, но Эллис на провокации не реагировала, и делала вид, что ее все устраивает. И, похоже, ее действительно все устраивало.

— Так вот, — продолжала развеселившаяся Ленка, — ты представляешь, Петенька вдруг ни с того ни с сего уговорил Эллис переехать в Англию, в Лондон, и сразу же нашел там крутую работу — программистом в банке, и теперь он работает каждый день, а она сидит дома, ничего не делает и ходит по магазинам. И совершенно счастлива. Вот как, оказывается, бывает, а мы-то думали, что из него никогда ничего хорошего не выйдет.

Мы немного помолчали, удивляясь, как жизнь оборачивается. Потом обсудили Ленкиных детей — у нее их двое, и оба хулиганы — интересно, в кого бы это? Потом я начала рассказывать про свою интересную и полную приключений жизнь, и на самом интересном месте я вдруг взглянула на часы и охнула. Пришлось скомкано заканчивать разговор и лететь на работу без завтрака. Как всегда и случается, когда я работаю во вторую смену. Именно поэтому я и не люблю работать во вторую смену. Ты просыпаешься счастливая и понимаешь, что жизнь удалась — у тебя есть целое утро на всевозможные занятия. Ты можешь заняться тем, другим, третьим. У тебя прямо-таки вся жизнь впереди. Ты начинаешь не спеша, в свое удовольствие, заниматься чем-нибудь, и тут же обнаруживаешь, что жизнь совершенно не удалась, что время кончилось, что пора бежать на работу, а до нее целый час езды. И надо еще помыться и накраситься. Поэтому времени на завтрак не остается никогда. «Вот так и жизнь пройдет, если работаешь во вторую смену — незаметно, — ожесточенно думала я, пытаясь не угодить кисточкой в глаз. — Ты думаешь, что ты контролируешь жизнь, а это она контролирует тебя. А твои подруги в это время вяжут коврики, ходят в спортивные залы и воспитывают детей. На деньги мужа. А ты с богатым мужем ужиться не смогла. Не понравился тебе твой ново-русский муж. Покуда был бедный студент — терпела, стал богатым — бросила. Ну и дура. Теперь давай сама справляйся со всем, беги на работу, объясняй замужним подружкам, что только такая жизнь — независимая и самостоятельная — тебя и устраивает. Ври, короче говоря. Врать ты научилась — будь здоров. Никто и никогда не заподозрит».

Поездка на работу заняла сорок одну минуту, так себе результат, но не хуже среднего. Я выключила зажигание и посмотрела на часы. Одиннадцать двадцать восемь, а мне еще бежать на третий этаж, открывая по дороге кучу разных дверей разнокалиберными ключами. Лифтом я не пользуюсь из принципиальных соображений: никогда не знаешь, сколько времени придется в нем провести, когда он сломается в очередной раз. Через полторы минуты я ворвалась к себе в кабинет, и выяснила, что зря старалась: начальство отсутствовало, видимо, митинговало в центральном офисе. А настенные часы и вовсе показывали 11:23. Можно было расслабиться и закончить начатый дома макияж.

Но тут позвонил мой поставщик Гриша из Нью-Йорка.

— Ты почту свою электронную проверяешь или ты где? Заказывай быстрее, все уходит с колес! — возбужденно кричал он в телефонную трубку. — Пятьсот наименований, и какие книги, просто конфетки! Донцова, Полякова, Степанова! Ты представляешь, новый роман Дэна Брауна, «Точка…» как ее там… неважно, короче я жду твой заказ сегодня.

— «Deception», — сказала я, прижимая плечом трубку к уху и стараясь не заехать тушью в глаз.

— Чего?

— «Deception point». Роман так называется. Только он не новый. Он старый и скучный. Мастерство в момент написания еще не пришло к будущему автору «Кода да Винчи». Да к тому же ты мне его уже продавал не так давно. Ты мне лучше бы Устиновой что-нибудь новенькое предложил вместо этого.

— Где я тебе новую Устинову возьму? Не самому же писать! Бери Дэна Брауна, пока есть! Я тебе две штуки отложил. Ты что жду.

За что я Гришу люблю, так это за его энтузиазм, сопровождающий попытки выдать прошлогодний снег какого-нибудь второразрядного лыжного курорта Арапахо-Бэйзин за знаменитую свежевыпавшую «шампанскую» порошу Стимбот-Спрингс. Иногда ему это удается. Но не со мной. Наши избалованные читатели хотят читать только самые последние новинки, и съедят меня заживо, если я попытаюсь подсунуть им книжки второй свежести.

Положив трубку, я оглядела себя в зеркало, открыла почту и бегло просмотрела все, что накопилось за вчера. Заслуживающих внимания писем было всего пять, я быстренько ответила на четыре. Пятое было от сенсея. С присущим ему лаконизмом он предлагал пометить в календаре три дня подряд в конце недели, поскольку пришло время ехать на ежегодные сборы, именуемые «Гасшуку». Я вздохнула. На «Гасшуку» я ездила уже два раза и прекрасно знала, чего ожидать. Три дня непрерывных тренировок, боль во всем теле, синяки во всех возможных местах, хождение враскоряку и полная невозможность спуститься по лестнице еще пару недель. Да и стоит это сомнительное удовольствие недешево — наш учитель, сенсей, сам судья международного класса, приглашает на сборы лишь лучших тренеров из Японии. Плюс гостиница на три дня… Ну да назвалась каратисткой, получи под глаз ногой. Я отправила оставшиеся послания в мусорную корзину и с предвкушением открыла присланный Гришей список книжных новинок. Само собой разумеется, тут же снова зазвонил телефон.