Галина Деревянко - Спросите Колорадо: или Кое-­что о влиянии каратэ на развитие библиотечного дела в США

Ребекка приехала в Америку из Канады вместе с мужем Рэнди и двумя детьми, когда ее мужу предложили работу в «Сатурне Три». До знакомства с Ребеккой я и не предполагала, что у канадцев почти такие же проблемы с пересечением американской границы, как и у россиян. Во всяком случае, в интерпретации Ребекки именно так и получалось. Их и на таможне трясли-перетряхивали, и на границе задерживали, пока они не плюнули на это дело и не поехали к другому пропускному пункту, где правила почему-то не предусматривали повального обыска канадских граждан, жаждущих попасть в США. У Ребекки виза Эйч-2, и работать в Америке она не может, поэтому она непрерывно учится в университете то ли на художника, то ли на дизайнера. Написанными в качестве домашних заданий картинами уже увешаны все стены их гостеприимного дома, и поэтому теперь Ребекка дарит картины всем и по любому поводу.

Я всегда держу две-три картины Ребекки в шкафчике у входной двери, на тот случай, что если она зайдет без звонка, можно было бы, посмотрев в глазок, быстренько закрыть картинами Ребекки другие картины, обычно там развешенные.

Беда в том, что я не всегда второпях соблюдаю правильный порядок, и как-то Ребекка с удивлением заметила, что я то и дело перевешиваю ее дары с места на место.

— И другие люди тоже так делают, — заметила она. — Я все пытаюсь понять почему.

— Энергетика твоих картин требует, чтобы их регулярно передвигали, — емко сказала я, припомнив, что слышала что-то подобное от Марии, подруги Гарри.

— А… Понятно.

С тех пор мы к этому разговору не возвращались, но Ребекка сильно зауважала мое мнение и всегда теперь после окончания очередного шедевра зовет меня оценивать эту самую энергетику.

После сеанса мы обычно пьем кофе и ругаем американское образование. Как-то под настроение я познакомила Ребекку с Элизабет, тоже поборницей европейского подхода к воспитанию (канадский подход, оказывается, тоже европейский) и с тех пор Ребекка заскакивает ко мне не так часто.

— Привет, — кивнула мне Ребекка. — Пришла размяться? Это хорошо. На твоей сидячей работе ты совсем разленилась. Кровь надо гонять.

— А ты почему одна? Где Рэнди?

Ребекка махнула рукой.

— Как всегда, проблемы на работе. Они проект какой-то сдают уже второй месяц, я его почти не вижу.

— Да, в «Сатурне Три» творится что-то ужасное. Все мои знакомые жалуются, что такого никогда не было.

— Ничего, вчера они его отправили на верификацию, а на той неделе должны подготовить окончательную версию. И мы наконец сможем поехать в отпуск, отдохнуть в Канаду. Как мне надоел этот ужасный американский климат!

Я дипломатично промолчала. Представить, что кому-то может нравиться климат Канады, особенно по сравнению с колорадским, мне не дано. Погода — вот что держит меня здесь, а то бы я давным-давно вернулась в Москву. Но как представишь эту бесконечную слякотную жижу под ногами в метро с ноября по март, так желание ехать сразу и пропадает.

Мы оттянули себе все мышцы, лежа на полу в этом классе, и вспотели невозможно, хотя почти не двигались — за что я йогу с Пилатес и люблю: лежишь отдыхаешь, а калории-то тратятся! А мужик на полу хоть и пропотел насквозь, но даже не запыхался, и по-прежнему улыбался этакой смущенной улыбкой. Кретин.

Воодушевленная собственным примером, после урока я решила не идти сразу в сауну, а пойти поработать над стойками и движениями в отделе восточных единоборств, пробежаться на беговой дорожке и покачаться в тренажерном зале.

Гулять так гулять, когда я еще сюда прийти соберусь!

Я подошла к резиновому манекену-каратисту по имени «Тупой Боб», отрегулировала высоту, разулась и принялась лупить его и руками и ногами. При правильном ударе резина издает сочные чавкающие звуки, и угрюмое лицо страдальца становится еще угрюмее. Отлично!

Гордая собой, я обулась и пошла на беговую дорожку.

Наш клуб открыли недавно, и все у нас новое и самое-самое современное. По этой причине отцы-основатели решили, что снабжать посетителей наушниками для установленных на каждом тренажере телевизоров — это вчерашний день, посетители должны приносить наушники с собой и втыкать в соответствующие разъемы. К сожалению, я отношусь к этим людям из вчерашнего дня. Наушники я регулярно забываю то в раздевалке, то в машине, и поэтому довольствуюсь изображением без звука. Хорошо, хоть субтитры можно включить.

Я потихонечку повышала скорость и уже разогналась до пяти миль в час, когда услышала несомненно обращенные ко мне слова.

— Извините, что я вас отвлекаю, — к моему левому уху склонился мой давешний йоговский партнер, оседлавший соседнюю беговую дорожку, — но я только что видел, как вы работали с манекеном, — он кивнул в сторону моего резинового партнера, — и не смог удержаться от желания к вам подойти…

Он улыбнулся, вытер полотенцем взмокший лоб. Еще несколько месяцев назад я бы немедленно поддалась его очарованию и тоже заулыбалась бы во все воронье горло. Но теперь я умная, я таких ухажеров в этом клубе столько перевидала, что связываться больше ни с кем не хочется. Желание у них у всех одно, говорить с ними больше пяти минут не интересно, заниматься с ними кроме как сексом больше нечем, да и этот американский секс по расписанию мне давным-давно опротивел. Так что улыбаться я не стала, чтобы не обнадеживать очередного ловеласа.

«Интересно, как долго он, несчастный, боролся с собой? Бедняга…»

— Я так понял, что вы занимаетесь каратэ?

«Догадливый ты наш! Сейчас начнешь восхищенно сюсюкать и пришепетывать: ах, как это замечательно — женщина и каратэ, да как же это, да почему, а как вас зовут, и что вы делаете сегодня вечером…»

— Занимаюсь.

— Позвольте спросить, а стиль, если не ошибаюсь — Шотокан?

Тут я первый раз подняла на него глаза.

— Да.

— Вы опять-таки меня извините, но я просто хотел сказать… Шотокан очень… как бы это сказать… неудобный и трудный стиль, самый сложный из всех существующих… но уж если вы его выбрали, то следует придерживаться неких основополагающих канонов…

Я молча ждала продолжения. Разговор явно принимал неожиданный поворот.

Мой собеседник, приняв мое молчание за выражение интереса к его персоне, взволнованно продолжал:

— Ногу… то есть ступню, никак нельзя отворачивать в сторону, когда вы выполняете мае гери. Ну разве что чуть-чуть. А у вас ступня опорной ноги почти перпендикулярна направлению удара. И локти… вы неправильно держите локти… они не должны смотреть в стороны, а оставаться внутри… И…

Я резко нажала кнопку «Пауза» на своем тренажере и чуть не слетала с дорожки — на такой-то скорости немудрено! Он немедленно попытался меня спасти — я увернулась от его рук и схватилась за рукоятки тренажера. Устояла, не упала. Умница.