Холли Ринглэнд - Потерянные цветы Элис Харт [litres]

Значение: Сердце-беглец

Crotalaria Cunninghamii/От средних до западных штатов

Широко распространенный на песчаных почвах в зарослях малги и на песчаных дюнах, этот куст обладает толстыми полыми ветками, покрытыми мягкими волосками. Цветки напоминают по форме птичек, прицепленных клювами к центральному стеблю соцветия; желтовато-зеленые, с тонкими фиолетовыми прожилками. Цветет зимой и весной. Опыляется крупными пчелами и птицами .

Через три долгих дня в пути пейзаж из пыльного и бесплодного превратился в зеленый и сочный. В конце четвертого дня путешествия Элис свернула с шоссе и поехала по узкой дорожке вдоль берега, пока не доехала до маленького городка, который она покинула ребенком. Она стояла на центральном перекрестке, глядя, как мимо с грохотом катят фермерские грузовики. Главную улицу усеяли новые магазины: салон татуировок, магазин мобильных телефонов, бутик винтажной одежды и аутлет снаряжения для серфинга.

У нее за спиной зеленели стебли сахарного тростника, такие же наполненные жизнью, какими она их помнила. Тростник, казалось, стал пониже, но воздух был таким же сладким и влажным. Она представила себя семилетней, бегущей через высокие стебли, чтобы появиться в новом и чарующем мире за границами ее дома. Она обхватила себя руками. Словно желая приободрить ее, Пип лизнула ногу Элис.

– С вами все хорошо? Вы заблудились? – спросил ее дружелюбный голос.

Элис обернулась и увидела молодую женщину, прижимающую к бедру малыша.

– Все хорошо, спасибо, – ответила Элис.

Женщина улыбнулась, а ребенок что-то проворковал Пип. На светофоре женщине пришлось поставить ребенка на землю, чтобы нажать кнопку.

– Простите, – окликнула ее Элис; нервозность заставила ее спросить о том, что она и так знала. – В том здании через дорогу все еще находится библиотека?

– Да, конечно. – Женщина и малыш помахали ей на прощание, когда для пешеходов загорелся зеленый свет.

За прошедшие годы Салли Морган придумала так много сценариев, по которым разыгрывался бы тот день, когда она вновь встретилась бы с Элис Харт. Она никак не ожидала, что это произойдет так просто, обычным вечером вторника.

Занятия в школе закончились, в библиотеке было полно народу, Салли сидела на корточках возле полок с детской литературой, расставляя книги. Без видимой причины по позвоночнику у нее забегали мурашки.

Она медленно выпрямилась. Ей вспомнились потрепанные сандалии, выглядывающие из-под неряшливой ночной сорочки; взъерошенная голова, склонившаяся над библиотечными книжками; ямочка на щеке; ее горящие зеленые глаза; ее темные волосы, ниспадающие с края больничной койки; щелканье и гул вентилятора, который поддерживал дыхание в ее легких, двигаясь вверх-вниз; ее скулы, такие острые, такое исхудалое юное лицо; тоненькие фиолетовые вены в ее бледных веках.

Салли осторожно пошла между книжными полками. Она не замечала ничего необычного. Ничего выбивающегося из привычного хода вещей. Она просто устала, заключила Салли. Когда она уставала, она всегда была более уязвима для прошлого. Тем не менее она никак не могла перестать оглядываться по сторонам.

Люди, просматривающие полки с книгами. Родители с детьми. Старшеклассники, толпящиеся группами и хихикающие над своими книгами.

Ничего особенного. Еще один такой же день, как все другие. Ее пульс начал замедляться.

Упрекая себя за глупые надежды, Салли прошла мимо полок к столу, собирая оставленные книги. От разочарования ее щеки горели.

Свет угасающего дня лился через витражные окна. Когда Салли шла к столу, луч аквамаринового цвета скользнул с хвоста Русалочки и попал ей в глаза. Она сделала шаг в сторону, заслоняя лицо от сияния. А когда она снова подняла взгляд, то увидела маленькую и горячо любимую девочку, которая смотрела на нее глазами женщины, забрызганной грязью и стоявшей прямо перед ней. Книги, которые она держала в руках, попадали на пол.

Двадцать лет Салли ждала момента, когда Элис Харт снова упадет в ее жизнь, как звезда.

И вот она была там.

Элис ехала следом за хэтчбеком Салли, прокручивая в голове сцену в библиотеке. Когда Салли заметила ее, ее глаза расфокусировались, как если бы она смотрела сквозь Элис, но потом она поспешно заключила ее в крепкие объятия, качая ее и повторяя ее имя. Элис стояла в замешательстве, ошеломленная воспоминаниями о парфюме Салли с запахом роз, не зная, как реагировать.

– Дай мне посмотреть на тебя! – воскликнула Салли, шмыгая носом и вытирая щеки. – Какая ты красавица.

Элис вспыхнула от удовольствия, сама не ожидая этого.

– Как все-таки насчет той чашечки чая, а? Спустя все эти годы? – спросила Салли, ее глаза сияли.

Элис застенчиво кивнула.

– Внимание, боюсь, что сегодня библиотека закрывается рано, – объявила Салли.

Она выпроводила всех из библиотеки и вывела Элис на парковку.

– Элис, поезжай за мной, дорогая.

Элис припарковалась возле машины Салли перед коттеджем на скале с видом на океан. Вокруг дома шла деревянная веранда, увитая душистыми лозами франжипани. С крыши свешивались ниточки музыкальной подвески из ракушек, морского стекла и палочек. В саду цвела розовая гревиллея. По траве под серебристой мимозой расхаживали куры.

– Ух ты, – пробормотала Элис.

– Входи, – позвала Салли и помахала рукой, – давай нальем что-нибудь попить твоей маленькой собачке.

В доме Элис присела за кухонный стол, а Пип пристроилась у ее ног. Салли сделала чай и достала из шкафчика фруктовый кекс, который она нарезала и намазала сливочным маслом. Снаружи ревел океан. Салли выдвинула стул и села, пододвинув к Элис тарелку с дымящейся чашкой чая.

– Поешь что-нибудь, – настояла она.

Элис поразило ощущение комфорта, которое она испытывала рядом с Салли. Они встречались всего один раз двадцать лет назад, и тем не менее сейчас Салли принимала ее с такой радостью у себя дома, словно она была давно потерянным и найденным членом семьи.

Она надкусила кекс. Салли сделала то же самое и отпила из чашки, не отрывая глаз от Элис. Они сидели в уютной тишине. Шум океана был таким близким, словно он плескался прямо в доме. Воспоминания нахлынули на Элис, как стремнина. В глазах у нее зарябило. Она схватилась за стол, чтобы удержать равновесие, – голова у нее кружилась все сильнее и сильнее.

– Элис? – встревоженно позвала Салли.

Она попыталась говорить, но только хрипела. Салли обняла Элис и стала растирать ей спину.

– Ох, маленькая, успокойся. Давай, глубокий вдох.

Элис смотрела на океан, глубоко дыша, следуя за серебряной линией волн, которые, сине-зеленые, обрушивались на берег. Пустыня – это древний сон о море . Его голос пронзил ее. Нгаюку пинта-пинта . Она танцевала, босая, вокруг их зимнего костра, его взгляд скользил по ее телу, наблюдая, как она кружится в язычках пламени, вбирая ее в себя. Нгаюку пинта-пинта. Моя бабочка .