Юрий Коваль - Избранные произведения в одном томе

— Ну да, — Евстифейко объясняет, — давай бабку, я её съем.

— Не дам бабку, — старик говорит, — лучше меня глотай.

— С удовольствием, — Евстифейко говорит, — проглочу. Я вообще-то давно хотел тебя проглотить, да только неловко говорить было. Поэтому я про бабку и намекал.

— Глотай меня, Евстифейко, — старик говорит. — Только скажи, где овечка-тихоня?

— Овечка-то? Так она у меня в брюхе.

— Ну, глотай, — старик говорит, — разевай пасть.

Вот Евстифейко разинул рот, старик разбежался и прыгнул. И Евстифейко его проглотил.

И вот очутился старик у волка в брюхе. Огляделся.

— А здесь ничего, — говорит, — неплохо. Темновато, правда, но уютно.

Пошёл старик по волчьему брюху бродить. Бродил, бродил, смотрит — кошечка-судомоечка сидит.

— Здорово, кошка, — старик говорит.

— Здравствуйте, батюшка.

— Ну как ты тут?

— Да так, — кошка отвечает, — тускло.

— Знаешь чего, — старик говорит, — давай будем Евстифейку переворачивать?

— Как? — кошка говорит.

— А так — перевернём весь живот волчий.

— Лады, — кошка говорит.

Ударили они по рукам и стали по волчьему брюху скакать. Старик кричит, а кошка мяучит. Скоро к ним и другие проглоченные прибежали — и собачка-пустолаечка, и Басуля-коровушка, и овечка-тихоня нашлась где-то в закоулках. Скачут да мычат!

Прободали волчий живот и выбрались все на волю. А уж старуха стоит, поджидает. Стали они бабку целовать.

А Евстифейко-то волк рядом ходит.

— Дайте, — говорит, — ниток-то суровых, брюхо зашить.

Ну дали ему суровых ниток, зашил он брюхо и укатился в овраги.

В одной деревне жил ленивый мужичок.

Не было у него никакой скотины, а только козёл да баран.

Поленился мужичок накосить летом сена, а тут и зима пришла — нечего есть и козлу и барану.

Стали козёл да баран на весь двор реветь:

— Покорми нас, хозяин!

Рассердился ленивый мужичок, схватил кнут и давай стегать козла да барана:

— Вот вам сено! Вот вам отруби!

— Делать нечего, — сказал потом козёл. — Надо нам в лес убегать. Давай убежим в лес. Найдём там стог сена и станем жить.

— Давай убегать, брат Козьма Микитич, — баран говорит. — Хуже нам не будет.

Вот сговорились они. Козёл пошёл в дом и стащил у хозяина ружьё, заряженное пулями, а баран пустой мешок из сеней уволок.

И вот идут путём-дорогою. Козёл ружьё несёт, баран пустой мешок за собою тащит.

Вдруг видят — лежит на дороге волчья голова.

— Брат баран, — указал Козьма Микитич, — возьми эту голову да и сунь в мешок.

— А на кой нам пёс волчья голова, Козьма Микитич? — баран говорит. — И так идти тяжело.

— Возьми голову, брат баран. Придём на место — студень сварим.

— На кой нам пёс студень? — баран ворчит. — Нам бы сенца клок.

Но всё-таки послушался козла, взял волчью голову и в мешок положил. Шли они, шли путём-дорогою, и дорога-путь нырнула вдруг в лес.

— Холодает, Козьма Микитич, — баран говорит. — Хвост у меня иззяб.

— А вон, смотри-ка, огонёк в стороне. Пойдём к огню, согреемся.

И пошли прямо на огонь.

Глядь — волки! Сидят у костра, греются!

Семь волков-бездельников — семеро брательников.

— Ну, брат Козьма Микитич, — шепчет баран, — нам теперя крышка!

— Не робей, брат Баран Борисыч, а делай, как я велю.

Тут козёл подошёл к волкам:

— Здорово, ребята!

— Здравствуйте, Козьма Микитич, — скромно ответили волки.

— Ну вы чего тут расселись-то? — козёл говорит. — Замёрзли, что ли?

— Греемся…

— Ну-ну, — сказал козёл, — конечно… холодает… Это, Баран Борисыч, чего у тебя там в мешке-то? Давай-ка сюда! Надо нам студень сварить. Главная забота против холоду — это чтоб не замёрзнуть с голоду. Тащи, короче.

Смотрят волки на козла да на барана и думают: «Вот он, ужин-то!»

— Подвинься-ка! — сказал козёл старшему брательнику. — Расселся тут. Дай-ка и мне к огню пригреться, копыта свои старые потомить… Ну, ты чего там. Баран Борисыч, доставай-ка из мешка волчью голову. Да только смотри, выбирай, чтоб старый волк был, чтоб студень вышел понаваристей.

Баран вынул из мешка волчью голову и подал козлу.

— Вот тут есть какая-то, — сказал он и закашлялся. — Не знаю, сгодится ли, Козьма Микитич?

— Не та, — сказал козёл. — Там, в мешке, есть другая голова, позубастее! Тащи её!

Баран стал копаться в мешке. Копался, копался и снова тащит ту самую голову.

— Эх, Баран Борисыч! — вздохнул козёл. — Ты и вправду баран. Опять не та. Посмотри на самом низу которая лежит. Ту мне надобно.

— Да пёс его знает, — сказал баран. — Настригли тут разных голов, а мне разбирайся!

Покопался он в мешке и снова несёт ту же самую голову.

— О! — сказал козёл. — Во! Она! Она! Хорошая! Ха-ха — ушки-то ушки! Самый раз на студень! Сейчас заварим!

— А что, ребята, — говорит волкам, — нет ли у вас котелка такого или ведра недырявого?

Перепугались волки.

«Ну, — думают., ужас-то какой! Целый мешок волчьих голов настригли! Надо нам тягу давать!»

— Есть, есть у нас ведёрко, Козьма Микитич, — брательник старший говорит. — Оно там… под гнилой черёмухой. Сейчас, сейчас принесём! Эй, Митька, Вавилка! Бегите за ведёрком! Сашка, Аркашка! Давайте за водой! Мишка! Никишка! Беги за дровами! А я за вами приглядывать побегу!

Повскакивали волки, побежали со всех ног. Бегут, бегут, задыхаются, глаза выпучили, а навстречу — медведь:

— Вы куда? Взбесились, что ли? Куда вас пёс несёт?

— Ну, Михал Ваныч, беда! Пришёл к нам козёл… Ну, это … Микитич. А с ним баран. Целый мешок волчьих голов притащили. Мы и убоялись… бежим теперя.

— Эх, дураки вы всё-таки, — сказал медведь. — Козла убоялись. Да Барана Борисыча! Пошли назад — ужинать пора!

Тут козёл увидел, что волки назад идут, да с Михал Ванычем, и говорит:

— Лезь, Борисыч, на этот дуб, да повыше забирайся! А я следом полезу. Где ружьё-то?

Брат баран полез на дуб, да не может залезть. Кое-как за нижний сук ногами зацепился, висит. А козёл изловчился — повыше вспрыгнул.

— И где козёл? — медведь говорит. — И где Борисыч?

— Не знаем, батюшка Михал Ваныч, только что тут сидели!

— М-да… — сказал медведь, — придётся гадать. Меня тут одна бабка гадать научила. По желудям. Наберите-ка, ребята, желудей, я по ним гадать стану, где козёл, а где баран. Жёлуди не соврут. Точно покажут.

Вот волки пошли к дубу, на котором висели козёл да баран.

— Козьма Микитич, — шепчет баран, — упаду, ей-богу, упаду, мочи нет, копытам больно.

— Падай, — шепчет козёл, — как волки подойдут — так и падай! Только с прицелом падай. Норови кому на голову попасть.

Вот подошли волки к дубу. И старший брательник говорит:

— Не видать что-то желудей… Постой, а это что висит?!

Тут баран и грохнулся брательнику на голову. А козёл приладился к прикладу, взвёл курок и выстрелил изо всех сил.