Олег Слободчиков - Двойной карамболь

— Быстрей, быстрей! — подталкивал Леньку в спину. Сам согнулся под рюкзаком, как огромный паук — мокрый, хрипящий, — без суеты, но торопливо перебирал ногами и руками, цепляясь за выступы скал. Они прошли самое опасное место — середину подъема.

И теперь с каждым шагом степень риска уменьшалась.

Впереди темнел проход между скалой и ледовым карнизом.

Выглянуло солнце из-за вершин, и засверкал лед. Вот и «дверь», столько лет преследовавшая Костю в весенних кошмарах. Они уже подбирались к безопасному участку. Дрожали колени и кружилась голова. И тут за спиной раздался грохот первого гулкого «выстрела». Полетели в кулуар обломки скал и льда.

Отдышавшись в защищенном от ветра месте, Варнаков подмигнул Леньке:

— Что дальше делать будем?

— Поись бы! — ответил тот.

— Все правильно. Завтрак — главное дело, — приговаривал, распаковывая рюкзак. Достал примус и поставил его в небольшую нишу в скале, куда не попадал ветер.

— Клевое место! Кочегарь, а я льда надолблю! — Сначала Варнаков подумал, что это сказал Ленька. Но странным голосом. И вдруг, похолодев, он медленно обернулся. Племянник лежал лицом вверх, навалившись на свой рюкзак. Никого не могло быть поблизости.

— Ты сейчас что сказал? — настороженно спросил Варнаков.

Ленька открыл глаза, посмотрел на него удивленно:

— Ничего!

Напрягая память, Костя долил в резервуар примуса бензин, затянул поршень, подкачал воздух, и когда чиркнул спичкой, чтобы подогреть горелку, то, будто с магнитной записи, прозвучала та же фраза:

— Клевое место!..

Он даже не оглянулся: голос шел не извне, а откуда-то изнутри.

Вспомнилось. Пять лет назад на этом же месте что-то похожее говорил Алтай. И голос, без сомнения, был его. С жутковатой ясностью память подкидывала полузабытые фразы.

Позавтракав, они спустились к морене, обошли контрфорс, поднялись к леднику на Массиве, затем вышли к скальному гребню, на котором была хорошая площадка для ночлега. Варнаков пустил вперед племянника, показывая снизу, где забить крюк, откуда страховать, молчал при его ошибках и терпеливо уворачивался от сброшенных им камней.

На середине пути Ленька стал выдыхаться, часто останавливался.

Вот он закрепил одну руку, другую, уперся носком левого ботинка, медленно пополз вверх. Правая нога зависла в воздухе, выискивая опору, левая дрогнула в колене и соскользнула. Мальчишка повис на руках, несколько раз шкрябнул ботинками по скале и молча рухнул вниз.

Первый крюк был метра на полтора ниже его. Он выдержал. Ленька вякнул, сдавленный поясом, и закрутился на веревке.

Варнаков был доволен: пусть поубавится у юнца самоуверенности и спеси. Сам вышел вперед, лез осторожно, не надеясь на страховку. И все равно было ощущение, что кто-то страхует сверху. Вспомнилось: такая страховка была пять лет назад.

Вот удобный камин. Он протиснулся в него, шебарша рюкзаком по скале. Что-то знакомое: желоб, и ни одной зацепки, но какой-то выход из него есть, причем выход элементарный: здесь они с Алтаем не вбили ни одного крюка, ни разу не вытаскивали шлямбур. Варнаков задрал голову, глядя вверх, и метрах в пятнадцати над собой увидел разгоряченное лицо исчезнувшего друга, который кашлянул и громко сказал:

— Там, повыше, хорошая щель. Ты дотянешься!

Костя встал на носки, вытянул вверх руки, пальцы удобно легли в невидимую снизу трещину. Он подтянулся, распираясь ногами в борта камина. Дальше путь был проще. Закрепившись наверху, огляделся. И только тут до него дошло, что он не мог видеть то, что видел снизу, и не мог слышать голос. Опять почудилось.

На скальном гребне поставили палатку. Здесь хватило бы места и для трех. Ленька разжигал примус, Варнаков крепил растяжки, и все валилось у него из рук.

— Ты ничего не слышал когда мы вылезли сюда? — спросил племянника, отводя в сторону глаза.

— Нет, а что? И на перевале тоже спрашивал?! — удивился Ленька.

— От высоты, что ли, в ушах звенит, — уклончиво ответил Варнаков и снова спросил: — Не видел никого на гребне, когда я первым шел?

— Не видел, а что?

— Устал?

— Есть немного! — шмыгнул носом племянник.

Ленька уснул быстро. А Варнаков лежал под спальником, даже не сняв ботинок. А когда мальчишка задышал ровней, засвистел носом, он вытащил из-под головы веревку и тихо вылез наружу. Прислушался — Ленька не проснулся. Крючья и молоток были оставлены за палаткой.

Варнаков закрепил на груди страховочный пояс и уже в сумерках направился к тому месту, где вылезли на гребень. Он нашел трещину в скале, вбил пару крючьев, намертво закрепил веревку, другой ее конец сбросил вниз по камину. Стал спускаться.

Темнело. Костя встал на то самое место, отдышался, уперся ладонями в борта камина и задрал голову. И опять, как при повторном просмотре фильма, высунулась голова с потным, разгоряченным лицом, кашлянула и громко сказала:

— Там, повыше, хорошая щель. Ты дотянешься!

Варнаков на пределе, как на соревнованиях по скалолазанию, рванулся вверх. Никого не было. Он, наклонившись, посмотрел вниз.

Площадка была скрыта во тьме. «Почему же лицо снизу виделось так отчетливо?» И тут он понял, что можно спускаться и подниматься десятки раз и всегда, как в кино, будешь видеть и слышать то, что было, пока не притупится память.

Он неторопливо смотал веревку, выдернул скальные крючья и пошел к палатке. Ленька что-то пробурчал во сне и опять засвистел носом.

Проснулись они под обвисшим пологом: падал снег. С короткими перерывами, в которые солнце слепящим потоком обрушивалось на горы, снег шел весь день. В общем-то, Варнакова устраивало, если бы они с Ленькой просидели здесь три дня и вернулись.

Спать до полудня племянник не смог. Он оделся, вылез из палатки и шлялся возле обрыва, сбрасывая на ледник камни. Часто грохотали внизу лавины. Костя уже хотел прикрикнуть на племянника, чтобы тот не занимался дурью, выглянул из палатки, и волосы на его голове встали дыбом. На самом краю пропасти, тот столкнул валун и махал руками, не успев остановить инерцию тела, выгибался взад-вперед. Но не упал.

Хватило ума сесть. Трясущимися пальцами Варнаков натянул и зашнуровал ботинки, хрипло прорычал:

— Собирайся, выходим!

Хоть и сгоряча он начал восхождение, но по времени они должны были успеть к тому месту, где когда-то с Алтаем прятали продукты.

Стоянка для ночлега там есть.

Снегопад прекратился. Но как только они пересекли ледопад их снова накрыло снежным зарядом. Ждать погоды не стали. Осторожно поднимались вдоль скальной стены. Варнаков поглядывал на часы — давно пора быть на месте. Может быть, уже прошли мимо? Они приткнулись к скале. Забились в широкую щель. Все сильней дул ветер сверху, бил в лицо колючим снегом. «Да ведь это то самое место!» — вспомнил Варнаков. Он уперся рюкзаком в стену, защищавшую от ветра. Напротив шумно дышал племянник. И вдруг Варнаков отчетливо услышал шипенье серной головки на спичке. Табачный дымок пахнул ему в лицо. Ленька не курил, и сигарет у него не было.