Евгений Князев - Красный пассажир-2. Черный пассажир ‒ ритуальная чаша. Paint it black

— Представь себе, да я это знаю, — Карпов подскочил со своего места, словно в зад ему ударила тугая пружина из китайского кресла, — я Васю хорошо знаю, уже больше трех лет, я с ним пол Америки исколесили, ели с одной миски, спали в одной кровати, можно сказать «молочные братья»… — он замолк, потому, что если бы продолжил, то либо задохнулся от распираемого его гордыню гнева, либо у него не выдержало потрепанное жизненными неурядицами сердечко.

Слушая шефа, Смагин все больше расплывался в улыбке, пока им не одолел приступ смеха.

— Замолчи, Толян, а то я не добегу до туалета. Ты, прямо как на трибуне партсъезда, клеймишь очередного врага народа по запущенной кем-то мерзкой клевете. Оглянись, посмотри на меня, я что, по — твоему, совсем идиот. Да если бы я захотел, ты уже собирал свои пожитки, а на этом кресле сидел бы нанятый мною управляющий делами, что, не так? — Смагин встал и начал расхаживать по кабинету, затем подошел к окну и жестом подозвал к себе Карпова.

— Взгляни на «верную юристку», как она с твоим шофером мило беседует. Открой глаза, братишка, здесь половина мужского персонала твои молочные братья, а ты мне про какого-то Васю сказки рассказываешь.

Карпов подошел к окну и задернул тяжелые шторы.

— Не слепой, без тебя знаю, почему и не направил ее с тобой в Москву. Ладно, кончай базар, Смагин, я понимаю, что если бы ты действительно захотел, то оформил бы на себя фирму, я ведь сам лично тебе доверенность подписал, потому как и базу оставить не на кого и в столицу лететь надо, прости что наехал проверить хотел, я ведь тебе верю, как брату, иначе не послал бы одного. А этот Колбасюк, та еще крыса министерская, в штатах, когда мы жили в одном номере, у меня пропала крупная сумма валюты. Честно говоря, с бодуна я решил, что где-то прогулял деньги с проститутками, либо потерял и шум поднимать не стал, но через какое-то время я по крупицам восстановил все события и понял, что этого не могло произойти, ты знаешь я достаточно ответственный человек, особенно за кордоном. С того момента у меня закралось подозрение, а потом еще у одного парня из Красноярска деньги из номера пропали, когда мы в Майями в последний день куролесили. Вот и все, Смагин, расставили все точки, спасибо тебе и извини, за этот разговор, но он должен был состояться не сегодня, так завтра. Извини, браток, жизнь пошла такая…

— Будет тебе каяться, — Игорь опять расцвел в улыбке, словно и не было приватного разговора, пить-то будем или разбежимся.

— А за что пить?

— За дружбу, за твои новые генеральские погоны, за наше светлое будущее.

— Генеральские погоны это — хорошо, — Карпов приложил указательный палец ко рту и заговорчески, на цыпочках подошел к входной двери кабинета и резко ее открыл. На пороге стояла Ксюша Залуцкая — старший юрисконсульт фирмы и любовница Толи Карпова. Ходили слухи, что он сбирался бросить свою семью и жениться на красавице и большой умнице Залуцкой, переспавшей со всеми мужиками управления, в том числе и со Смагиным, о чем злые языки с завидным постоянством нашептывали генеральному, но тот никому не хотел верить, ведь в постели Ксюша клялась ему в верности и вечной любви, а сплетни, они и есть сплетни!

От неожиданности Залуцкая отпрянула от двери на шаг и инстинктивно прикрылась руками, ее лицо побледнело, но она тут же взяла себя в руки.

— Анатолий Степанович, я к вам за документацией, — юристка поправила модные в белой оправе очки на крохотном вздернутом носике и с негодованием, мимолетом взглянула на ухмыляющегося Смагина, который, развалившись в кресле, потягивал из запотевшей банки свое любимое пиво. Вот так же он вел себя после очередной бурной любовной схватки в объятиях ненасытной Ксюши Залуцкой. Он даже как-то спросил Ксению, зачем она разменивается на всех без разбора мужиков, что ей «Карпа» мало и что рано или поздно он все узнает, и она останется в лучшем случае на улице, на что самоуверенная девушка прикрывала своей маленькой ладошкой рот мужчине и, перевернув его на спину, как дикая бестия, впивалась в губы заставляя повторять еще и еще раз инстинктивные движения, от которых девушку приводило в неописуемый восторг все сое женское начало…

Залуцкая побледнела, расширенные на секунды глаза, приняли невинное выражение. Она нервно одернула полы своей серой, в обтяжку, юбки и безмятежно улыбнулась.

— Вы заняты, я зайду попозже, — она попятилась назад, но Карпов ногой придавил дверь.

— Стоять здесь, ты чего под дверью околачиваешься, заняться нечем, так я тебя загружу по полной. Если еще раз увижу, что в рабочее время болтаешься без дела и лясы точишь с шоферней, выпру к чертовой матери, иди и без приглашения, чтобы я тебя в приемной не видел. — Карпов захлопнул дверь перед крохотным носиком юристки и повернулся к своему заму.

— Видал, что вытворяет, совсем обнаглела, сучка, пора гнать, чует мое сердце, работает на два фронта.

— А может и на три не удержался подколоть шефа Игорь, — я тебе с первого дня говорил про эту «скромницу», ты все отмахивался и не вздумай ей документацию доверить, здесь тебе второй раз не прокатит, у девочки мертвая хватка и умные советники.

— Такая точно в одних трусах оставит, зато в постели она класс, — Анатолий постучал костяшками пальцев по столу и задумчиво посмотрел куда-то в сторону, мысли на мгновение унесли его снова в объятия горячей любовницы.

— Я, вот что тебе скажу, — Смагин вывел из оцепенения, застывшего, как мраморная статуя, шефа, — помнишь мудрые арабские сказки «Тысяча и одна ночь», так вот там самый прикол в том, что царь-султан, которому Шахразада рассказывала сказки без начала и конца, считал себя наиумнейшим и наимудрейшим, но как только он выезжал из дворца на охоту или в гости к брату, его верная жена предавалась веселью и разврату сразу с двадцатью черными рабами и невольницами. Но однажды он неожиданно вернулся, забыл, что-то и узрел, как его любимая и несравненная красавица-жена совокупляется прямо на его брачном ложе с черными рабами. Он, конечно же, прикончил всю эту компанию, но впал в невероятную депрессию и поехал к своему старшему брату. Тот пригласил его поохотиться, но младший брат отказался, и когда старший брат ускакал со своей свитой, он из окна наблюдал туже самую сцену измены. Оба брата были в отчаянии и поехали по свету искать хуже горе, чем у них. И вот однажды на них налетел смерч, они спрятались в ветвях большого дерева, а смерч оказался не кем иным, как всемогущим Джином. Ифрит достал сундук за семью замками, и открыл его, оттуда вышла красавица. Джин прилег к ней на колени и решил отдохнуть после праведных трудов и заснул. А восточная Красотка заметила в ветвях дерева двух братьев и поманила их к себе, те начали было отказываться, кому охота связываться со всемогущим джином, но девица пригрозила, что разбудит Джина и тот их умертвит. Братья, конечно же, слезли вниз, и по очереди, по полной программе прошлись по всем интимным уголочкам неугомонной в своей похотливости красотки. После этого девушка достала ожерелье, на которое было нанизано пятьсот разных перстней. Она попросила, чтобы братья оставили ей на память по одному из своих перстней и нанизала их на нитку.