Евгений Князев - Красный пассажир-2. Черный пассажир ‒ ритуальная чаша. Paint it black

— Эй, там внизу, на шлюпке, — Игорь перегнулся через фальшборт и помахал товарищам рукой, — чего притихли, моряки, стучите сильнее, иначе крысы враз меня вычислят, если уже не пронюхали.

Так Игорь не бегал еще никогда. За считанные секунды он взлетел по трапам на верхнюю палубу. Здесь качало сильнее, но шум волн заглушался порывами ветра и скрипом такелажа на мачте. На стеньге болтался обрывок капронового кончика и, чтобы достать его, Смагину пришлось забраться по вертикальному трапу на марсовую площадку, где он «удавкой» прикрепил полотнице российского флага и, прежде чем развернуть его на ветру, он в тугую принайтовал огрызок шкентеля к скобе трапа. После этого он развернул полотнище и флаг сначала вяло и неуверенно расправился, но под натиском тугого ветра, словно ожил, затрепыхался, защелкал неровными стежками, будто кнут лихого ямщика, и расправил во всю ширь свой гордый трехцветный стяг.

Игорь невольно улыбнулся, достал из нагрудного кармана рацию и включил тумблер питания.

— Кэп, у меня все окей, подними свои светлые очи наверх, видишь, «Орлова» наша!

— Вижу Игорь, и «костгарды» видят тебя, только никак не могут поверить, что какие-то рыбачки их опередили. Я сейчас сканирую и прослушиваю все их каналы связи, так вот, Дубина просит свое начальство применить к нам, как к злостным браконьерам, силовое воздействие и еще паскуда доложил, что он первый обнаружил неопознанное судно в океане и решает вопрос о его буксировке. Ну что ж пусть дуралей попробует протащить нас и «Орлову» на буксире хотя бы с десяток миль, или он надеется, что по щучьему велению к нему примчатся мощные буксиры из России, не дождется… Если он, кретин, попытается нас под дулами автоматов и своих пушек принудить изменить курс, я включу «sos» и свяжусь с корейскими фирмачами, ну а если и это не поможет, то у меня есть проверенный план «ПП», ну, это на крайний случай.

— Паша, ты что там замыслили, воевать что ли с дубаками, так они при любом раскладе будут правы, — Игорю стало не по себе «вот уж чего не ожидал от казалось бы разумного и хладнокровного Паши-краба. — Кэп, ты подожди меня, вместе решим, как от погранхалявщиков отбиться.

— Пойми, Смагин, костгардов сейчас не интересуют ни наши трюма, ни ловушки, ни то, под каким мы флагом занимаемся браконьерским ловом краба. Здесь нейтральные воды и здесь российские законы не работают, и Дубина это прекрасно знает. Ему нужен «черный пассажир», на котором ты сейчас поднял русский флаг и на корме намалевал «Частная собственность». Смагин, да здесь металла на пару миллионов баксов и, я думаю, Дубина может просто пустить наш «Громобой» на дно со всей лихой командой и ни один мускул на его дебильной роже не дрогнет. Так что я готов к любым поворотам, а лучше «их» опередить и нанести упреждающий удар…

— Извини, Паша, конец связи, меня тут крысы атакуют…

Только сейчас Смагин заметил, что вся нижняя палуба покрылась лохматым, серым шевелящимся и визжащим ковром. А к нему по трапу медленно поднимаются с десяток крупных, размером с хорошую таксу, упитанных крыс. Казалось, они улыбались в предвкушении хорошего ужина. Скаля мелкие острые зубы и вращая красными, как у наркоманов, бусинками глаз, они мерзко шипели, очевидно, подбадривая друг друга и приближались все ближе и ближе.

Игорь вытащил из кармана куртки увесистый «макар» и передернул затвор. Этот незнакомый скрежет металла заставил на миг остановится нескончаемый серый поток. Одна из крыс, что была в авангарде серого войска, встала на дыбы, оголив розовый в пупырышках живот и начала внимательно рассматривать объект нападения. Смагин навел пистолет на крысу, но та лишь грозно зашипела и нервно задергала метровым хвостом.

«Да парень, здесь даже с «калашом» не прорваться» — подумал Игорь и посмотрел вниз, где, словно игрушечные раскачивались на океанской зыби «Громобой» и пограничный «костгард». Там, на палубе сторожевика, словно муравьи суетились с дюжину военных моряков. «Готовят шлюпку с пуски и досмотровую группу», — усмехнулся Смагин. Ну-ну, морячки, не повезло вам с командиром, но все же надо торопиться, Паша может сгоряча натворить глупостей, а мне видно пройдется прыгать».

Он прикинул высоту надводного борта и надстройки. Не менее пятнадцати метров, при неудачном входе в воду с такой высоты можно разбиться насмерть. Он вспомнил, как в молодости он прыгал в воду Индийского океана с крыла мостика сухогруза. Тогда капитан Илья Бышевец решил, после хорошего запоя по случаю двухнедельного ожидания причала на рейде порта Бомбей, провести шлюпочные учения. В тот день Смагин поспорил с боцманом Саней Нерушевым, что нырнет «головкой» с шлюпочной палубы, и он нырнул, но этого ему показалось мало, и он на виду у всего экипажа спланировал с крыла мостика. Игорь открыл глаза и в бурлящем потоке пузырьков воздуха, совсем рядом с собой увидел полуметровую морскую змею. Ее коричневое и плоское, в ярких красных узорах тело, извиваясь, поднималось на поверхность океана за очередной порцией живительного оксигена. Ее изумрудные глазки равнодушно взглянули на непонятный объект, но очевидно она была сыта и в хорошем расположении духа, отчего проигнорировала залетного морячка. В тот миг Смагин не успел испугаться, он просто любовался грациозной змейкой, хотя прекрасно знал, что от укуса вот такой красотки, любая живая тварь погибает мгновенно. Яд морских змеи в тысячу раз мощнее яда кобры. Ее, сверкающее всеми цветами радуги, тело плавно изогнулось, и морская владычица стремительно ушла в темную бездну океана. Но все это было в прошлом, а сейчас…

Эх, молодость, молодость! Когда его туловище, словно гвоздь в доску от точного удара молотком, вошло в плотную морскую воду, на миг показалось, что его тело сжал в своих мощных объятиях сам бог морей Посейдон. Страх улетучился, как только Игорь вынырнул на поверхность лазуревой воды и помахал и зрителям, среди которых была и его судовая подружка — молоденькая хохлушка родом из Донецка, дневальная Инночка Панченко. Она закрыла глаза руками и не отпускала их, покуда вновь не услышала голос своего возлюбленного. Он же, как родному отцу, во весь рот улыбался, вмиг протрезвевшему, капитану Бышевцу и быстро поплыл к трапу, опущенному к сомой воде.

«Ты что там творишь, самоубийца!» — заорал тогда побледневший от гнева, кэп, и он был конечно же прав.

— Здесь высота пятиэтажного дома, это же верная смерть, нет, мне такие экстрималы на судна не нужны».

После рейса Смагин списался, и больше не встречал на своем жизненном пути капитана Илью Бышевца. Злые языки поговаривали, что Бышевец вскоре умер от цирроза печени в кругу семьи, в малогабаритной гостинке по улице Нахимова во Владивостоке. Эти двенадцать квадратов ему выделало Дальневосточное пароходство за безупречный труд на благо Родины.