Игорь Савельев - Лицей 2018. Второй выпуск [антология]

— Да я не говорю, что ты тянешь. Спрашиваю, удержишь ли ты это. Вот с Саньком — что ты будешь с ним делать?

Кузьма задумался.

— Не знаю. Я пока только злость чувствую. Но Санек хороший мужик, хоть и ссучился. Пусть живет как хочет. Присматривай за ним.

Они замолчали, но оба еще долго не спали. Близкий шум моря был мирным, гроза давно ушла за холмы. Но в эту ночь каждая разбивающаяся о берег волна усиливала тревогу, словно та была музыкой, а волны — струнами, которые снова и снова, бесконечное число раз, повторяли мелодию.

Когда Стрельцова начинали поглощать кошмары, когда он начинал чувствовать, что вот-вот рот его взорвет крик, а из глаз брызнут ярость и слезы бессилия — от невозможности спасти, невозможности убить, — с периферии сна на выручку приходил голос Марины, убаюкивающий, ласковый, похожий на прибой мирного моря. Она словно обнимала его, оказывалась всюду и убеждала: «Артем, не бойся, не бойся, мой милый, маленький, Артем». И кошмар, не исчезая полностью, делался просто плохим сном.

Так было и этим утром. Затем Маринин голос распался в молочном свете восхода. Стрельцов проснулся отдохнувшим, огляделся, вспоминая, где он. Комнату заполнило раннее робкое тепло. Дом был совершенно тих, безмятежен был и двор. Выглянув в окно, Стрельцов увидел, что хотя восток заполняется светом, ночь развеяна не полностью, со стороны поля на участок тянутся лоскуты тумана, но холод быстро теряет силу над землей, и несколько следующих минут должны покончить с ним.

Он оделся, убрал вещи, вынутые накануне, обратно в дорожную сумку, заправил постель, стараясь придать комнате нетронутый вид, будто его здесь не было. Он решил не встречаться с Кузьмой, пока не выяснит больше про его новый отряд. На улице, под длинной тенью дома, он наспех сделал зарядку. Едва закончив, услышал звук приближающейся машины. Стрельцов перешел в сад, нашел место, откуда под укрытием смородиновых кустов можно было просмотреть участок и часть дороги, залег на холодную траву.

Предчувствие не подвело его — приехал Кузьма с собакой и каким-то мужчиной. Заведя машину на участок, они вышли, закурили, стали разговаривать. Не было надежды услышать, о чем речь.

— Что же ты? Приехал к командиру и будешь прятаться? — усмехнулась Марина, лежавшая рядом.

— О чем они? Можешь подслушать?

— Нет, — подумав, ответила она, перевернулась на спину и смотрела в очищающееся небо сквозь ветви. — Слишком жарко, неохота идти. Но если хочешь, там сзади кое-что интересное.

Стрельцов аккуратно отполз вглубь теней, все еще владевших садом, аккуратно поднялся и, пригибаясь, прошел пару десятков шагов. На маленькой поляне между вишнями, грушевым деревом и старой айвой он увидел спящую в спальнике парочку.

— Похоже, кое-кто заигрался вчера, — шепнула Марина.

Максим очнулся и посмотрел на Стрельцова. Постепенно в его глазах выкристаллизовалась угрюмая злая угроза. Потом проснулась и Полина. Она словно не сразу сообразила, где находится, но когда увидела, кто смотрит на них, то издала сдавленный стон.

— Это папин гость, — прошептала она.

Максим вылез и встал в полный рост. Спал он в простых домашних штанах и майке, и теперь по его телу ходил озноб. Стрельцов с любопытством изучил фигуру парня, опустил глаза на девочку, потом сказал:

— Доброе утро.

Максим сделал несколько тяжелых шагов и остановился, закрывая собой Полину. Та выбралась, накинула куртку и осталась стоять на спальнике, босая, как и ее возлюбленный.

— Пожалуйста, не говорите папе, — чуть слышно пролепетала она из-за спины Максима.

— Полина, дай я сам.

— Это его сослуживец… — чуть слышно прошептала Полина, и глаза Максима пропитала ярость.

— Что ты «сам»? — спросил Стрельцов, делая вид, что не замечает боевой настрой парня.

Он разглядывал его жилистое тело. Ноздри Максима начали раздуваться, маленькие глаза почти потонули под выгоревшими бровями, кулаки сжались.

— Хочешь на меня напасть? — Стрельцов улыбнулся. — А потом?

Молчание.

— А потом? Убьешь? Спрячешь труп от Кузьмы? В его же саду?

— Максим! — Голос Полины задрожал.

— Подожди, Поля.

— Я вас вчера уже видел. Чего не вернулись в дом? — Они не отвечали. — Проспали? Что вообще происходит? Кузьма тебя невзлюбил?

— Он нам запрещает! — ответила Полина. Максим немного расслабился и посторонился. Стрельцов глядел на него с дружелюбной полуулыбкой, стараясь не выглядеть так, будто насмехается. Он не верил, что мальчик сможет навредить ему, хотя и чувствовал в нем большой страх и решимость.

— Нельзя, чтобы он узнал, — продолжила Полина, надевая сандалии. — Он нас… он Максима убьет.

— Так и сказал?

— Он убьет Максима, а меня запрет или… я не знаю что! Не говорите ему, не говорите, пожалуйста!

— А почему вы здесь? Нас искать пошли? — спросил Максим.

— Пошел гулять. Кстати, Кузьма уже вернулся. Вы, ребята, проспали.

Стрельцов обернулся, пробуя увидеть за деревьями участок.

— Папа знает?..

— Не похоже. Стоял у машины, разговаривал. Может, еще не ходил в дом.

Полина облегченно выдохнула.

— Да, я ему не скажу, — сказал Стрельцов, делая вид, что обдумал свои слова, — но вы тоже должны держать рот на замочке, хорошо?

— В каком плане?

— Не говорите про меня.

— Почему? — Полина удивилась. — Вы же в гости приехали.

— И деду скажи, чтобы не говорил обо мне.

Максим перевел на девушку удивленный взгляд. Они молча переглянулись и пожали плечами.

— Что задумал? — спросил парень.

— Ты как добираешься сюда? — пропустив мимо ушей вопрос, поинтересовался Стрельцов.

— На машине. Ставлю в поле, подальше от дома.

— Сейчас Полина пойдет домой, постарается вернуться тихонько, пока ее не заметил никто. А ты меня отвезешь в санаторий. У вас тут есть, знаешь?

— Знаю.

— Вот, отвезешь, и заодно поболтаем.

Парочка снова переглянулась недоуменно. Наконец Максим кивнул Полине. Она спешно обняла его, поцеловала и бесшумно побежала через сад.

— Осторожнее! — негромко прикрикнул ей вслед Стрельцов. Девушка остановилась, чтобы обернуться. — И про меня ни слова пока. А я ни слова про вас. И дедушке скажи.

— За дедушку не знаю, он болтун, — ответила Полина. — А помнит все плохо. Может, сам забудет про вас.

Стрельцову это не понравилось. Полина исчезла за деревьями.

— Поехали, — сказал он, повернувшись к Максиму. Его голос больше не излучал теплоты — с парнем можно было не церемониться.

Они вышли с дальней стороны сада и ушли глубоко в поле, где на узкой колее стояла машина. Медленно поехали в сторону предгорий, чтобы выйти на окружную дорогу и, обогнув Край, выехать с другой стороны поселка, где у основания мыса, в хвойном бору, стоял санаторий.