Игорь Савельев - Лицей 2018. Второй выпуск [антология]

— Благодаря экспресс-курсу кратких содержаний, вся мировая классика оседает в головах наших детей. Вы, например, Максим Алексеевич, читали Флобера?

— Кажется, что-то, — соврал я.

— А Ибсена?

— Нет.

— А наши ученики читали!

В гимназии интернет не ловил, как и в гостинице. Рыжов объяснил, что это нормально для Заполярья, зато в центре города есть развитая сеть интернет-кафе.

В столовой организовали нечто вроде шведского стола. Я положил себе глазуньи, набрал в плошку мороженых ягод вместо десерта и налил четыре стакана апельсинового сока.

— Да разве это обед! — сказал Суглобов. — На Севере с таким скудным рационом вы завтра кони двинете, уж простите за прямоту. Попробуйте сушеной оленины! Местное лакомство.

Из вежливости я взял несколько кусочков «местного лакомства». На вид оленина напоминала наструганную мелкими полосками дубленку или кожаную сумку. Я будто пожевал корабельный канат. Даже апельсиновый сок не перебил противный вкус.

Ко мне с тарелкой каши и бокалом капучино из кофе-машины подсел тот самый странный педагог в поношенном вельветовом костюме, усердствовавший на тренинге. Лицо долговязого казалось потертым, точно мужичок ежедневно царапал его сухим льдом. Выбрит чудак был тщательно, а короткие седеющие волосы хранили борозды от расчески. От учителя слабо пахло туалетной водой. Бейдж свидетельствовал, что его зовут Стальваром Дмитриевичем Кубышкиным и работает он учителем химии. Стоило усилий не рассмеяться от вопиющей диспропорции между именем и фамилией.

Лицо Кубышкина освещала все та же полубезумная улыбка, что и на тренинге.

— Максим Алексеевич, браво! Я восхищен! Вы прямо-таки зарядили нас энергией. Как будто на сеанс терапии сходил!

— Это тоже в своем роде терапия.

— Я читал вашу книгу о дискурсе, — сказал учитель. — Великолепный подход. Революционный даже.

— Славно.

— Скажите, пожалуйста, в чем все-таки основное различие между либеральным дискурсом и патриотическим?

Навязчивость Кубышкина раздражала. Крупными глотками я осушил стакан с соком и произнес:

— Различия не столь уж фундаментальные. Представьте себе черно-белый мир, как на старых фотографиях. Представили?

— Это несложно, — сказал довольный педагог.

— Так вот, для либералов и для патриотов мир черно-белый. Остальные цвета — это оттенки черного и белого, их вариации. Причем то, что для патриотов белое, либералами видится исключительно в черных тонах. И напротив, то, что является светом для либералов, патриоты воспринимают как мрак. Например, для патриотов белое — это Кремль и парад на День Победы, а черное — это гей-парад и «Макдоналдс». Для либералов наоборот. И неважно, что Кремль красный, парад на День Победы — цвета хаки, а гей-парад, хм, голубой. Даже одних и тех же людей эти социальные группы называют по-разному: Айн Рэнд для кого-то не больше, чем Алиса Розенбаум.

— Ничего себе, — вымолвил Кубышкин.

— Я как раз пишу продолжение книги «Быть в дискурсе». Там расскажу об этом подробнее.

Учитель замялся.

— Максим Алексеевич, а вы за кого, — спросил он, — за либералов или патриотов?

— Не сочтите за высокомерие, но я за здравый смысл.

После обеда я наконец-то добился от Рыжова программки. Видимо, Антонина настучала ее на клавиатуре прямо в кабинете информатики.

Четверг, 19 октября

12:00–14:00 — тренинг для учителей «Коллективная сплоченность».

15:00–17:00 — тренинг для учеников «Дорога в жизнь».

19:00–21:00 — поход в театр на драму по пьесе Н. В. Кагэдэ

«Мотив».

Пятница, 20 октября

11:00–13:00 — автомобильная экскурсия по городу.

14:00–16:00 — тренинг «Ключ к себе».

17:00–19:00 — литературно-музыкальный вечер «Тропы судьбы» в художественной галерее.

21:00 — трансфер в аэропорт.

Стараясь быть сдержанным, я обратился к Рыжову:

— Во-первых, почему изменили название тренинга для школьников? Изначально планировалось «Ты и твое будущее».

— Смысл тот же. Не отклоняйтесь от плана выступления.

— Ясно. Во-вторых, мне не сообщали ни о какой пьесе, ни о литературном вечере.

— Пригласительный билет на драму «Мотив» вам распорядился выдать мэр Каменский. В качестве скромного презента. Это премьера, ожидается отличное представление.

— Да, но…

— Более того, оно пройдет на той же сцене, где вам выступать завтра с личностным тренингом. Вы получите яркие эмоции, заодно и ознакомитесь с обстановкой.

Я выдохнул:

— Насчет драмы более-менее понятно. Что касается завтра, то почему тренинг заявлен так рано? Кто выберется туда посередине рабочего дня?

— Будьте уверены, — в привычной бесстрастной манере произнес Рыжов, — люди будут. Билетов продано больше тысячи. Всех, кого надо, отпустят со службы.

Я вообразил себе процессию из сварщиков, сталеваров, строителей, маляров, которые в разгар трудового дня, отпросившись у начальства, шествуют на тренинг по улицам заполярного городка. Отпустят их со службы, конечно. Впрочем, черт с ними, мне все равно платят по тарифу.

— Предположим, — сказал я. — Но при чем здесь литературный вечер?

— Мы хотим, чтобы вы прониклись местным гостеприимством и увидели, что творческая среда есть не только в Москве и Петербурге.

— Я верю, что в Нертенггове прекрасная творческая среда.

— Приглашаем вас убедиться.

— Это не мой профиль. Я и в Москве литературные вечера не посещаю.

— Максим Алексеевич, — сказал Рыжов почти с отеческой мягкостью. — Вы останетесь в восторге. От вас не ждут никаких речей и оценок, никакого активного участия. Прессы не будет. А затем мы с запасом времени вернемся в «Северное сияние» и направимся в аэропорт.

Я махнул рукой. Завтра как-нибудь отвяжусь, а вступать сейчас в препирательства — лишнее.

Перед тренингом со школьниками я пролистал конспекты с планом, составленным в Москве. Заказчик в лице Суглобова сразу сообщил, что основной упор нужно сделать на классических ценностях: на семье, дружбе, любви к большой и малой родине, на почитании старших, уважении к традициям. При этом подача должна быть максимально демократичной, молодежной, свободной от докучного морализаторства.

Старшеклассников и среднее звено согнали на тренинг в актовый зал.

Пришлось чередовать обычные задания с идейными монологами, где на пальцах объяснялось, почему круто быть патриотом и почему верные сыновья и послушные дочери маршируют по дороге жизни победителями.

— Семья и друзья — это бессрочный гарантийный талон, означающий, что вы не одиноки, — сказал я. — Что вы в безопасности и под защитой. Известна история, когда американским солдатам во Вьетнаме давали героин. У них вырабатывалась зависимость. И эта зависимость бесследно исчезала, когда военные возвращались на родину и оказывались в кругу родных и близких. Именно поддержка тех, кто нам дорог, помогает победить любые невзгоды. Даже такую жуткую штуку, как наркомания. Хотя проверять это я вам не рекомендую.