Борис Лурье - Дом Аниты

— Дверь была пустая, — ответила мать семейства.

Видимо, она имела в виду, что дверь была открыта.

— А кто вы такая, мадам? Я не видел вашей визитки.

С выверенной великосветской интонацией, в которой сквозил сарказм, она ответила:

— К сожалению, там, откуда мы родом, не принято носить с собой визитные карточки.

— Так кто же вас сюда прислал?

— Одна адвентистка седьмого дня из деревни под Румбулой. Ну и товарищ Сталин. Странная парочка, вам не кажется?

— Румб? Где это… Рум… как там дальше {122} 122 Румбула — городок под Ригой, где 30 ноября и 8 декабря 1941 г. нацисты и латвийская полиция уничтожили более 30 тысяч евреев. Как обычно, Бобби делает вид, будто ничего не знает об этом месте, чрезвычайно важном для автора: здесь были убиты его бабушка, мать, сестра и возлюбленная Люба. Эта глава — центральная, здесь начинает раскрываться глубочайшая душевная рана автора. ?

— Очень далеко, — улыбнулась она, и капля крови из открытой дыры у нее на лбу скатилась по лицу. — Откуда тебе знать, Бобенька? Ты же никогда этим не интересовался.

«А с какой стати мне интересоваться?» — подумал я, но не задал вопрос вслух.

— Потому что ты должен его знать, — ответила женщина, словно читая мои мысли, — как и сотни других таких же названий. Потому что ты должен был твердить их про себя по три раза на дню всю свою жизнь. Но ты этого не делал, Бобенька.

«Но какого черта мне это делать?» — снова спросил я себя.

И опять, словно читая мои мысли, мать семейства возразила:

— А вот какого. Чтоб ты знал, Румбула находится в Латвии, недалеко от Балтийского моря, в паре миль от Риги. Найти на карте нелегко. Сейчас она в Советском Союзе, но в наше время это была крохотная перевалочная станция на пути в Москву… Это местечко не привлекает внимания, если не считать маленького дорожного указателя на шоссе: «Памятник жертвам фашизма». Там восемь братских могил, в том числе «Могила детей».

Мать семейства замолчала и всмотрелась в меня. От ее взгляда мне стало не по себе, но он странно меня согрел. Женщина продолжала:

— Над головой каждого ребенка — каменное надгробие… {123} 123 Бобби постепенно приходит к пониманию своей «неизвестной» биографии. Румбульский лес по сей день — кладбище братских могил. Выкапывать останки взялись только нацисты в конце войны, в типичной панической попытке уничтожить все улики. Несколько сотен узников соседнего концлагеря Кайзервальд были вынуждены выкапывать и сжигать трупы, после чего их тоже убили на этом же месте. Там два мемориальных надгробия. На одном высечено по-латышски и по-русски: «Здесь были зверски расстреляны и замучены 50 тысяч советских граждан, политических заключенных, военнопленных и других жертв фашизма». На другом написано лишь: «Жертвам фашизма». На идише.

Отчасти педантично она продолжала:

— Это поле нацистской бойни много лет оставалось лишь грудой костей и гравия. Лишь недавно уцелевшие члены еврейской общины Риги установили надгробия… {124} 124 Это произошло в 1962 г., и автор, к тому времени почти 20 лет проживший в Нью-Йорке, несомненно, слышал о попытках поставить памятник. Первый, деревянный, воздвигнутый остатками еврейской общины в Риге, был снесен советскими властями. Властям было все равно — они, мол, заняты другим. Это — проявление антисемитизма, страх перед еврейским этническим возрождением…

Теперь я понял: все пятеро были «странниками».

Странники — это люди первоначальных Перемещений. Говорят, на самом деле люди эти никуда не исчезли. И никогда не исчезну я {125} 125 Перемещение — эвфемизм, использовавшийся в Третьем рейхе для описания насильственной транспортировки евреев и других «нежелательных элементов» в концентрационные лагеря. Во многих случаях их просто уничтожали по пути. Поначалу считалось, что людей действительно увозили на новое место работы: порой их даже заставляли писать из лагерей фальшивые открытки домой, в которых сообщалось, что они здоровы и счастливы. Замечание рассказчика «И никогда не исчезну я» приближает его к осознанию забытого прошлого. .

Но все равно непонятно, как они добрались до Нью-Йорка.

— Нас прислала миссис Михельсон. Ее надоумил товарищ Сталин — у него были свои соображения.

Я снова замечаю, что на них необычайно чистая одежда. Их словно только что постирали. Я спрашиваю мать семейства, как такое может быть.

— Нас снарядила в эту поездку миссис Михельсон, которая сейчас живет в Хайфе, в Израиле. Она адвентистка седьмого дня, а в их учении сказано, что последних уцелевших евреев необходимо спасти… Во время расстрелов в Румбульском лесу той декабрьской ночью она прятала евреев под грудой белья, и им удалось спастись {126} 126 Судя по всему, Фрида Михельсон была одним из трех человек, переживших румбульскую трагедию. Мать семейства упоминает, что миссис Михельсон «спасала евреев», но это не совсем так: Фрида тогда была еще ребенком, и ее саму спасли. Она написала мемуары I Survived Rumbuli , опубликованные в 1982 г. «Странники», которых пригнали в Румбульский лес, вполне возможно, были одеты в лучшую, чистую одежду. Поэтому они здесь в своих первоначальных, «лучших» нарядах — или же им отдали одежду погибших. «Ходили слухи, что сам Гитлер был адвентистом седьмого дня. В отличие от многих других конфессий, их церковь не была полностью запрещена нацистским режимом: по-видимому, одна из причин в том, что адвентисты седьмого дня в Германии и Австрии поддерживали Адольфа Гитлера, так как он воздерживался от употребления чая, кофе, алкоголя и мяса. «Он был одним из величайших массовых убийц в истории, но поскольку он вроде бы принимал учение о здоровом образе жизни, ниспосланное Эллен Г. Уайт, некоторые адвентисты седьмого дня воздавали ему почести и хвалу». (Schroder, Corrie. «Seventh-day Adventists», 2002.) .

Я все равно не понимаю, зачем эти пятеро приехали в Нью-Йорк.

— Еврейским националистам запрещали собираться. Поэтому миссис Михельсон отправила нас сюда самолетом. У нас теперь, знаешь ли, есть новенький аэропорт «Рига-Румбула» за шоссе напротив леса. Она сказала, нам здесь безопаснее, чем в Румбуле.

— Но почему Нью-Йорк? Это же самое небезопасное место в мире! {127} 127 В 1970‑х, когда писалась эта книга, улицы Нью-Йорка пользовались дурной славой. Преступность, в том числе убийства и преступления против собственности, начала расти в конце 1960‑х и достигла колоссального уровня в 1970–1980‑е. «В 1970‑е — начале 1990‑х. Нью-Йорк считался одним из самых опасных городов в мире — очагом насилия и опасности, изображенным в таких жестких фильмах, как «Воины», «Побег из Нью-Йорка» [и «Таксист»]. [Люди] не отваживались спускаться в подземку, боялись, что их ограбят на улице, страшились несметного притока наркоманов. 31 из каждых 100 тысяч ньюйоркцев ежегодно становился жертвой убийства, 3668 — жертвами краж». (Rogers, Thomas. «What really cleaned up New York», Salon.com, 19 ноября 2011 г.)